Он заметил, что календарь на стене все еще открыт на ноябрьской странице, и хотел перевернуть его на декабрь, как вдруг раздался громкий и требовательный звонок.

Василий Макарович вздрогнул и бросился к двери.

На пороге стоял тот самый высокий мужчина, который только что приехал на дорогой черной иномарке.

– Вам кого? – машинально осведомился бывший милиционер. Он не мог поверить в очевидное.

– Вас, – ответил незнакомец. – Если, конечно, это вы – частный детектив с большим опытом работы.

– Да, я! – Василий Макарович засуетился, помог клиенту снять куртку, провел его в свой кабинет и усадил в кресло. Сам сел за стол, открыл блокнот, взял ручку и солидно проговорил:

– Слушаю вас.

– У моей жены кто-то есть, – сообщил ему бритоголовый после короткого раздумья.

– В смысле – любовник? – уточнил Василий Макарович, сделав в блокноте какую-то пометку.

Он рассчитывал на что-то более волнующее, более интересное, более серьезное, чем вульгарная слежка за неверной женой. Например, на расследование кражи огромного бриллианта или документа огромной важности, но, в конце концов, лиха беда начало… важно, что у него появился первый клиент, а дальше дело пойдет…

– Ну да, ну да… – клиент достал из кармана большой клетчатый платок и вытер бритую голову. – Наверное, любовник. Вот вы и узнайте. Ведь это же ваша работа.

– Имя, адрес? – Василий Макарович выжидающе уставился на клиента, ручка зависла над страницей блокнота.

– Николай Эльдарович Ликопиди, – ответил тот и протянул детективу паспорт.

– Я имел в виду имя и адрес вашей супруги, – проговорил Василий Макарович, однако паспорт взял и открыл на первой странице. С фотографии на него мрачно смотрел бритоголовый клиент, имя и фамилия соответствовали названным.

– Ну да, конечно… – Ликопиди на мгновение замешкался, затем произнес скороговоркой:

– Алла Евгеньевна Сотникова, улица Бакунина, дом шесть, квартира четыре… у нас с ней разные фамилии…

– Понятно… – Детектив вернул паспорт, записал координаты. – Будьте добры, ее фотографию.

Клиент порылся в кармане и наконец положил перед Василием Макаровичем маленькую черно-белую фотографию.

На фотографии можно было разглядеть молодую женщину с прямыми черными волосами и раздраженным, недовольным, капризным выражением лица.

– Это что – единственная, которая у вас есть? – с сомнением проговорил детектив.

– Алла не любит фотографироваться, – ответил Ликопиди.

– Ладно, – вздохнул Василий Макарович, – обойдемся… – И он перешел к обсуждению материальной стороны вопроса.

Василий Макарович закрыл за клиентом дверь и задумался. Точнее, не столько задумался, сколько с удивлением прислушался к собственным ощущениям. Ощущения были какие-то неприятные. Скверные, можно сказать, ощущения.

Казалось бы, пришел первый клиент, поручил обыкновенное, несложное дело, заплатил аванс.

Надо радоваться, засучивать рукава и приниматься за работу. Отрабатывать аванс и создавать своему детективному агентству достойную деловую репутацию. Но Василия Макаровича что-то беспокоило. Была во всем этом деле какая-то досадная неправильность.

Куликов был человек бывалый, опытный, и своим ощущениям привык доверять. Они не раз выручали старого милиционера на крутых поворотах жизненного пути. Поэтому дядя Вася вернулся в кабинет, снял телефонную трубку и набрал номер квартиры, расположенной на первом этаже его дома.

Собственно, это была не совсем квартира, а тесный полутемный закуток под лестницей, бывшая дворницкая. Там обитал одинокий инвалид Хабибуллин, зарабатывавший на жизнь срочным изготовлением ключей. Единственное окно своего жилища Хабибуллин превратил в витрину мастерской, через которую принимал заказы и выдавал готовые ключи. Это окно выходило на улицу возле самого подъезда, поэтому инвалид всегда знал, кто приходит в дом, кто и когда уходит, у кого из соседей гости, то есть, как говорится, держал руку на пульсе.

– Мастерская! – проговорил Хабибуллин, сняв трубку.

– Здоров, Ахметыч! – приветствовал его дядя Вася. – Это Василий Макарович с четвертого этажа.

– Салям аллейкум, Макарыч! Что, ключ сломал? Приноси, я тебе новый сделаю! Ты меня знаешь, мои ключи всякий замок легко открывают, как женское сердце!

– Да нет, не в том дело… Ты, Ахметыч, в окошечко-то выгляни. Сейчас из дверей мужчина выйдет, высокий такой, и голова бритая. Так ты глянь, в какую машину он сядет. Главное, если номера разглядишь, я тебе по гроб жизни благодарен буду!..

– Зачем по гроб? Не надо по гроб! Я тебе и так все скажу… – Хабибуллин подкатился в своем кресле к окну и проговорил, понизив голос. – Вышел тот мужик… садится в машину… записывай, Макарыч. «БМВ» третьей серии, номер УГУ – 383…

– Спасибо, Ахметыч, дай тебе бог здоровья! – И дядя Вася записал номер машины на чистой странице блокнота.

Свой объект Василий Макарович определил без труда. С самого утра поехал по указанному адресу на улицу Бакунина, подождал немного у подъезда, и вскоре оттуда вышла женщина, подходившая по всем статьям под описание. Была она высокая, стройная и темноволосая. Вроде бы и лицо похоже, но фотография слишком мелкая, и Василий Макарович на всякий случай подстраховался: подговорил двух шустрых девчонок лет по тринадцати, одна громко крикнула: «Алла!», а вторая ей ответила, вроде бы это она. Девчушки засмеялись и убежали, а Василий Макарович успел заметить, что его фигурантка вздрогнула и дернулась было оглянуться, но потом взяла себя в руки и обернулась медленно, вроде бы случайно. И быстро, внимательно огляделась. А когда увидела, что это не ее зовут, торопливо зашагала вперед. Значит, никакой ошибки: это именно та дама, наблюдать за которой поручил ему клиент.

Надо сказать, госпожа Сотникова оказалась на редкость неудобным объектом. Ну куда, к примеру, ходят домохозяйки? В магазин и на рынок, в парикмахерскую и химчистку, а в основном сидят дома, потому и называют их так, что дома хозяйство ведут, телевизор смотрят, сериалы мексиканские или отечественные ток-шоу. Так что если направится куда-нибудь такая дамочка вся расфуфыренная – стало быть, наверняка на свидание. Потому что домой к себе она кого-то привести побоится – там старухи на лавочке всех мужчин как рентгеном просвечивают, и вечером муж еще до квартиры не успеет дойти, а ему уж все подробно доложат: кто к его женушке приходил, сколько времени гостил, и какие крики из квартиры раздавались, несмотря на то, что в магнитофоне Первый концерт Чайковского играл.

Или если, допустим, муж богатый, а жена молодая и красивая, то она все свободное время проводит в дорогих салонах красоты и фитнес-клубах, чтобы как можно дольше молодой остаться, а то муж бросит. Такая, если даже заведет сердечного дружка, то очень осторожной будет, поскольку неприятностей боится, однако и она рано или поздно проколется, только следить надо дольше.