— Ну, может… может, это другое упорство…

— Я об этом думала, — кивнула Хлоя, жуя батончик. — Типа, эмоциональная зрелость. Так что вчера я переписала все а-ля «иногда ты пашешь и пашешь, но этого все равно недостаточно, но самое главное, что ты сделал лучшее, что мог…».

— Нужно уметь принимать исход событий. Потому что ты действительно сделала лучшее, что могла. Правда! Сосредоточься на приложенных усилиях. Это круто.

— Ну! Я ложилась спать и думала: может, так эссе стало лучше? Более настоящим, что ли…

— Звучит впечатляюще.

— А пока я спала, мама зашла в Гугл Док и разнесла меня в пух и прах. Не только эссе — меня как человека.

— Не может быть!

— Может. Пишет такая: «Ты звучишь как долбаный лузер».

— О боже!

— Ладно, она не писала «долбаный». Но типа: «Ты лузер и должна выкинуть это эссе в помойку и написать о математике».

— Господи, Френчи… Мне так жаль. Это ужасно.

— Все гораздо хуже. — Голос Хлои задрожал. — Сегодня утром я спускаюсь завтракать, а она мне: «Почему ты такая дерганая?»

— Серьезно?! Это после всего, что она написала?

— Угу. Я ей говорю: «Ты назвала меня лузером!» А она такая: «Нет, не называла».

— Что-о-о-о-о? Она тебя газлайтит, что ли?

— Получается! Самое смешное — она такая: «Ты меня не так поняла!» А я ей: «Прочитай, что ты написала!» Как будто она строчила это по пьяни и не помнит.

Эмма рассмеялась, не веря своим ушам:

— Ничего себе! Твоя мама напилась в понедельник вечером? Надо что-то с этим делать.

Хлоя покачала головой:

— Нет, в смысле, она не… Я пошутила, короче. Она много пьет, но не настолько. — Хлоя запихнула остатки батончика в рот и скомкала обертку. — Но типа… — Она с усилием проглотила батончик. — Твои родители стали бы такое о тебе писать?

— Нет, они бы Линду заставили…

Линда была консультантом Эммы по вопросам поступления в колледж.

— Только они платят ей слишком много, чтобы она писала обо мне гадости. Так что она, наверно, просто переделала бы все эссе.

Хлоя вздохнула:

— Не знаю. Может, мне не стоит поступать в Дартмут.

— С ума сошла! Куда ты будешь поступать?

— Не знаю. В Нью-Йоркский университет.

— У них есть дополнительные задания?

— Вроде бы. Но ничего страшного — одно эссе, что ли.

— Мне кажется, ты можешь поступить в универ получше. Какой им нужен балл?

— Не помню. Нужно проверить. — Хлоя достала из сумки яблоко и начала копаться в другом кармане в поисках телефона. — Но точно меньше. Так что мне не придется писать экзамен в субботу и рисковать получить фиговый балл.

— Да не получишь ты фиговый балл! На тренировочных ты…

— Божечки! Я не рассказывала? Я писала тренировочный экзамен в воскресенье и получила двадцать девять по математике.

— Ни фига себе! Как так получилось?

— Я не знаю! — Хлоя наконец отыскала телефон. — Богом клянусь, эта худшая неделя в моей жи… А-а-а-а-а-а!

— Что?

Хлоя выпрямилась и прижалась к сиденью. Ее глаза прилипли к экрану. Она нажала на уведомление Инстаграма:

— Джош ответил на мой комментарий!

— Который ты вчера вечером написала? Что он сказал?

— «Вот именно!», потом смеющийся смайлик, потом «Порекомендуешь какого-нибудь?», потом подмигивающий смайлик.

Эмма сморщила нос в недоумении:

— Подожди, что он запостил? Еще раз!

— Селфи с половиной лица, он лежит на полу, а подпись была «То чувство, когда проплыл пять километров и не можешь стоять на ногах».

— А ты написала?..

— «О-о, бедняжка», смайлик с костылем, «кому-то нужен массажист».

— А он ответил?

— «Вот именно! Порекомендуешь кого-нибудь?»

— То есть фактически он спрашивает: «Сделаешь мне массаж?»

— Ну! Что мне ответить?

— Ничего.

— Совсем?

— Он сколько на твой коммент отвечал? Двенадцать часов?

— Девять. С половиной. Но мне кажется, он в Инсте редко сидит. Может, даже уведомления отключил.

— И что? Не отвечай как минимум до обеда.

— А что мне тогда написать?

— Подразни его. Типа: «Я знаю обалденного качка-шведа по имени Ханс».

— Жестко! Мне нравится.

Эмма сощурилась, глядя в лобовое стекло. Подруги ехали по пустынной жилой улочке. Впереди на Бродмур-авеню по направлению к школе машины стояли в плотной пробке.

— Эй, это не твой брат?

На тротуаре недалеко от поворота рядом с припаркованной машиной на своем велосипеде сидел, согнувшись, Макс, и держал у рта кулак. Когда девушки подъехали ближе, он опустил руку и выдохнул облако дыма вдвое больше своей головы.

— Господи, вот мелкий преступник. — Хлоя опустила стекло и прокричала: — Макс Альтман! Ты арестован!

Макс

Крик сестры испугал его так, что Макс едва не упал с велосипеда. Он дернулся, и переднее колесо ударилось об его ногу. Макс удержал равновесие, но ради этого пришлось исполнить идиотские пируэты.

«Фольксваген» остановился у поворота, и Макс показал Хлое средний палец. Та высунулась из окна и прокричала:

— Ты сказал, что бросаешь!

— Я снижаю!

Это была неправда, если только не считать снижение в большую сторону.

— Хорошо, если так! А то я расскажу маме!

«Фольксваген» свернул на Бродмур-авеню, сливаясь с потоком машин, движущихся в школу, и Макс скорчил сестре на прощание гримасу. Последнее время он был на взводе, и крик Хлои перенагрузил его организм адреналином, который очень неприятно сочетался с четвертой за сегодня электронной сигаретой. Его руки и ноги так дрожали, что он вряд ли смог бы ехать дальше.

Сестрица такой мудак.

Макс глубоко вздохнул, пытаясь успокоить нервы. Умом он понимал, что бояться неспровоцированной атаки глупо. За две с половиной недели, что прошли с тех пор, как Джордан Станкович ударил Макса в голову в очереди за пиццей, нападавший даже в глаза ему не смотрел, что уж говорить про угрозы.

Но нервная система Макса не откликалась на рациональность. Он засовывал сигарету в нагрудный карман куртки, а пальцы его тряслись. Макс слез с велосипеда — лучше идти пешком, пока не отойдет.

Макс свернул на Бродмур-авеню, и перед ним открылась картина великого прибытия в школу. Сотни детей, перенесенных сюда машинами, автобусами, велосипедами и скейтбордами, заходили в готическую пасть старинного здания старшей школы Линкольнвуда. Впереди на тротуаре Макс заметил знакомый логотип «Атаки титанов» на рюкзаке Дэнниса Гердеса. Он ускорил шаг и догнал Дэнниса и Энди Ко до того, как они перешли Гроув-стрит.

— Эй, как дела?

— Йоу.

Друзья небрежно кивнули Максу и вернулись к своему разговору.

— Просто сиди на крыше и снимай их из снайперки, — посоветовал Дэннис Энди.

— Нет, чувак. Тогда они пройдут через соседнее здание и вынесут меня сзади.

Боже…

— Когда вы уже бросите свою Колду? — спросил их Макс.

Энди