И еще один человек до поры до времени удерживал друзей от разлада. В четвертом классе, когда ребята возвращались с уроков, над их головами пролетел самолет. Он шел очень низко, мальчики смогли хорошо его разглядеть, а Звонцов опасливо сказал:

– Может, он сейчас упадет?

– Нет, это «Ил», а мне отец говорил, что «Илы» – наши самые надежные самолеты, – авторитетно заявил Сквозняков.

– Это не «Ил», а «Ан», – раздался за их спинами девчоночий голос.

Друзья обернулись.

– Сама ты «Ан», – обидчиво сказал Олег.

– Я – Вера, а самолет «Ан», – мгновенно парировала незнакомка.

– Услышала одно название и теперь лезет. Что вообще могут понимать девчонки в самолетах, – продолжил возмущаться Сквозняков.

– Мой отец летчик, – коротко объяснила девочка.

Олег сконфуженно замолчал, остальные ребята с интересом посмотрели на Веру. В то время быть летчиком было почти так же престижно, как в девяностые рэкетиром. Круче были только космонавты, а на уровне с летчиками еще несколько профессий. Слова девочки резко изменили ситуацию. Ведь ее могли отогнать, а то и подергать за косички, если бы таковые обнаружились, за то, что осмелилась вмешаться в спор мальчишек. Теперь же к Вере отнеслись благосклонно и даже с некоторым уважением. У ребят четверки даже среди отдаленных родственников не было ни одного летчика.

Так завязалось знакомство, которое Вера закрепила через несколько дней, пригласив ребят к себе в гости. Жила она в соседнем доме и была на год младше, поэтому раньше мальчики ее не замечали. А Вера, наоборот, приглядывалась к этим дружным ребятам, поскольку по наследству от отца ей достался неугомонный, даже отчаянный характер. Девчоночьи игры ей быстро приедались, Вере хотелось составить компанию мальчишкам, но ее пару раз категорически отшивали. История с низко пролетающим самолетом подвернулась весьма кстати.

Поначалу квартира летчика друзей разочаровала. Так всегда бывает, когда ждешь слишком многого. Но потом они нашли в ней кое-что интересное. За свою жизнь отец Веры успел облетать значительную часть Советского Союза. В последнее время он совершал рейсы в Среднюю Азию, до этого побывал на Дальнем Востоке. Мальчики с интересом разглядывали различные сувениры, привезенные из Ташкента, затем переключились на дальневосточную коллекцию морских обитателей. Она была невелика, но выглядела очень экзотично. Григорьев, у которого в Одессе жил двоюродный брат отца, побывал на Черном море, однако там обитала совсем другая живность. Верин отец привез морскую звезду и морского ежа, еще каких-то загадочных тварей, купленных в магазинах Владивостока. Но больше всего ребят потрясла огромная медвежья шкура, лежавшая на полу в гостиной. Вера рассказала, будто отец убил зверя на охоте. Соврала, конечно, но обман раскрылся только много лет спустя.

Девочка добилась своего. Друзья не гнали ее из своей компании, хотя и особого восторга не выказывали. Исключение составляла игра в футбол. Гонять мяч у Веры получалось довольно прилично. Конечно, хуже, чем у Григорьева, лучшего игрока компании, но получше, чем у явного аутсайдера Сквознякова. Выяснилось это случайно, когда во дворе собралось девять человек, желающих сыграть в футбол. Не помешал бы еще один, но друзья решили сражаться вчетвером. И тут Вера попросила:

– Возьмите меня.

– Ты нам будешь только мешать, – снисходительно бросил Ефимов.

– Давайте попробуем. Пусть станет на ворота, – высказался Сквозняков, которому, как самому плохому футболисту, вечно доставалась роль голкипера.

– На ворота нельзя, в нее еще мячом попадет, – возразил Григорьев, подразумевая, что боль от удара заставит девочку расплакаться. – Пусть станет в защиту.

– А мне все равно, – подытожил Звонцов, и Вера большинством голосов была принята в команду.

Уже через минуту мяч отскочил к ней в центре площадки. Перед Верой оказался единственный игрок противника, отнесшийся к ней излишне самоуверенно. Он с ленцой выставил ногу, ожидая, когда мяч сам к нему прикатится. А Вера шустро увела мячик в другую сторону и легко проскочила мимо не ожидавшего такой наглости мальчишки. Тому лишь оставалось смотреть, как она пнула мяч, мимо вратаря закатившийся в ворота.

– Ты где так научилась? – удивленно спросил Игорь.

– Играла с папой, – скромно ответила Вера.

После забитого гола противник стал относиться к девочке с должным уважением, и у Веры гораздо реже получалось обыгрывать ребят, но еще пару голов она забила. Хотя ничего удивительного в этом не было: почти все дворовые матчи заканчивались с двузначным счетом. После этого друзья охотно брали ее в свою команду, хотя временами присутствовала явная дискриминация по половому признаку. Бывали случаи, когда игра шла четыре на четыре, и здесь всегда место в команде доставалось Олегу. Да, он играл хуже, но был мальчиком.

При этом Вера оставалась полноправным членом компании, только с большей автономностью. Если друзья вчетвером оказывались на улице, они всегда собирались вместе. А вот Вера могла и отколоться, если девочки, по ее мнению, нашли какое-то интересное занятие.

Зимой она вообще куда реже находилась в компании друзей. Слишком экстремальными для нее были их главные игры. Вера попробовала сыграть в хоккей, но тут же оставила это сомнительное занятие. Мальчишки в азарте сильно толкались, невзирая на лица, и девочка не могла им ничего противопоставить. Дважды за какую-то минуту очутившись на льду, Вера окончательно потеряла интерес к любимому зимнему спорту русских мужчин. Играть в снежки она даже не пыталась. Выпущенный ее рукой снаряд летел гораздо слабее, чем у ребят. Зато однажды Вера помогла друзьям построить снежную крепость, которая благодаря ее терпению и женскому вкусу получилась геометрически правильной и с удобными бойницами.

Но главный ее поступок, который позволил ей навсегда закрепиться в мужской компании, не имел никакого отношения к детским забавам. Дело было в конце учебного года, друзьям предстояла итоговая контрольная по математике. Хотя им о ней объявили заранее, контрольная, как водится, застала учеников врасплох. Особенно разволновался Звонцов, у которого в трех предыдущих четвертях были две четверки и тройка, а в этой тройки и четверки распределились примерно поровну, и от оценки за контрольную зависела годовая оценка.

– Если я получу тройку, отец с меня шкуру спустит, – пожаловался он.

– Кто мешал тебе нормально подготовиться? – безжалостно спросил Ефимов.

– Заигрался, – честно признался Алексей. – Мне хотя бы денек, я бы успел все выучить.

Но денька не было, до начала контрольной оставалось около часа.

– На денек отложить можно, – вдруг сказала Вера, затесавшаяся в компанию мальчиков.

– Как? – с надеждой уставился на нее Звонцов.

– У меня есть двоюродный брат, он сейчас учится в университете. Так он рассказывал, что если к лампочке положить сухую тряпку, то она загорится, и лампочка взорвется.