«Если ты отправишься туда, велика вероятность, что тебя найдут, так как ты не умерла. И тогда ты уже не сможешь выйти оттуда», — предупредил Алку.

— Ты можешь хоть что-нибудь сделать, Расмус? — спросила я его.

Я почувствовала, как его тело напряглось под моими руками.

— Я пытаюсь. Мне необходимо сконцентрироваться и…

Я была почти уверена, что буря была вызвана не одними эмоциями Мора. Но опять же, Расмус удивлял меня и раньше…

«Держись», — сказал Алку.

Я вцепилась в Расмуса ещё крепче, как вдруг мы неожиданно нырнули вниз и полетели по направлению к земле. Казалось, что мы должны вот-вот разбиться о её пустынную поверхность. Но затем единорог неожиданно повернул, и вместо земли я увидела перед собой зияющее ущелье, а внизу — чёрную бушующую реку примерно в тридцати метрах от нас.

— Вот чёрт, Ущелье отчаяния, — сказал Расмус. — Там мы станем лёгкой добычей.

«Может, у него есть идея получше?» — спросил Алку язвительным тоном, когда мы нырнули в ущелье и начали опускаться всё глубже и глубже в узкий каньон, и выровнялись только тогда, когда оказались в метре от воды.

Пороги на реке были такие пенистые, а вода такая тёмная, что у меня возникло ужасное чувство, что я вглядываюсь в космическое пространство, в бездну пустоты или, возможно, на вход в ещё более страшный мир.

«Зато здесь нет молний», — добавил Алку.

Он начал махать крыльями, отчего вода пошла рябью в тех местах, где мы пролетали над ней.

Я подняла взгляд в небо, которое представляло собой узкую чёрную полосу над высокими стенами каньона. Мы оказались в сердце шторма, но пока мы летели по дну ущелья, мы были в безопасности.

«Я надеюсь, — сказал Алку, — что, если мы сможем добраться до Хийсинского леса, и в нас не ударит молния, мы сможем укрыться там. И переждать».

— Переждать? Как долго?

«Пока не стихнет буря».

— Но именно Мор вызвал эту бурю. Что если он будет злиться целую вечность?

Алку ничего мне не ответил.

— Так это из-за Мора, — ворчливо произнёс Расмус. — Мне следовало догадаться. Похоже, ты, и правда, заморочила ему голову, Ханна.

— Вообще-то это ты украл его невесту прямо перед бракосочетанием! — отметила я. — Ты думал, он не разозлится?

— Ещё раз, я тебя освободил. Спас. Я тебя не крал. Ты пошла со мной по своей воле. Вероятно, это именно твоя вина, что Мор так разъярён. Что ты такого сделала, чтобы заставить Бога смерти влюбиться в тебя?

Я фыркнула.

— Если под «влюбиться», ты имеешь в виду то, что сначала он хотел помучить и убить меня, а потом передумал, то да.

Ни за что на свете я не стала бы рассказывать ему что-либо ещё. Расмусу не обязательно было знать, как близко я подобралась к Мору, причём добровольно. Мои мысли перенесли меня к тому, как мы занимались сексом в последний раз, но мне пришлось остановить себя, так как последнее, что мне было нужно, это чтобы Алку прочитал и эти мысли тоже.

— Послушайте, — сказала я им обоим, — я полностью за то, чтобы спрятаться от грозы, но мне надо возвращаться к своему отцу. Чем дольше я нахожусь здесь, тем более он уязвим. И я тоже.

«Тебе придётся смириться с тем, что происходит, дорогая, — сказал Алку. — Не обещаю, что мы выберемся из этого всего живыми».

Отлично.

Даже несмотря на невероятную скорость, с которой двигался Алку, мне показалось, что прошло несколько часов прежде, чем стены ущелья начали опускаться и вдалеке появились деревья, кроны которых трепал ветер. Река сделалась шире, пороги стихли. Неожиданно Алку полетел вправо, устремившись в лес. Мы продолжили лететь, но в какой-то момент его гигантские крылья уже больше не могли лавировать между кедрами и густым кустарником, и мы внезапно остановились.

Расмус и я тут же слетели со спины единорога и, пролетев по воздуху, плюхнулись на покрытую мхом землю.

Я едва успела отдышаться, как вдруг Расмус схватил меня за руку и попытался поднять. Несмотря на то, что деревья немного защищали от бури, вокруг нас начали падать ветки, сломанные резкими порывами ветра, а в воздухе запахло электричеством.

— Нам надо найти укрытие, — заорал Расмус, перекрикивая шум, и потащил меня к поваленному кедру, который был около трёх метров в диаметре, и тридцати метров в длину.

Его загнутые корни образовывали арку и могли защитить нас. Расмус потянул меня вниз, и вот мы уже сидели, спрятавшись под деревом, словно это была какая-нибудь пещера.

— Подожди, — крикнула я, оглядев лес, — а где Алку?

Минуту назад единорог принёс нас сюда, и вот его уже не было. Мы остались в лесу абсолютно одни.

— Может быть, он устал мне помогать? — пробормотал Расмус. — Хорошо, что он унёс нас так далеко.

Я взглянула на Расмуса и впервые с тех пор, как мы покинули Сумеречную окраину, я смогла разглядеть его лицо. Он выглядел старше. Его скулы сделались ещё более заметными, и было что-то в выражении его лица, что заставляло меня волноваться. Его лицо показалось мне смутно знакомым, но он как будто напоминал мне кого-то другого. Он также выглядел заведённым, его глаза сверкали. Должно быть, это адреналин кипел у него в крови.

— И что теперь? — спросила я его.

Он пожал плечами и раскрыл рот, чтобы что-то сказать.

Но прежде, чем он успел вымолвить хоть слово, крепкая пара костлявых рук схватила меня сзади и утащила в какую-то дыру, в полнейшую темноту.

ПРЕДАТЕЛЬСТВО

Мор

Сумеречная окраина знавала и лучшие времена.

Випунен сказал, что разрушения будут незначительными. Но с того места у входа в пещеру, где я стоял, открывался вид на всю Сумеречную окраину, и я увидел совершенно иную картину. На вершине скалистого выступа располагался замок, похожий на набор железных ножей.

Крыша на некоторых башнях провалилась внутрь, а ряд камней вдоль восточной стены рухнул в море, которое яростно билось о скалистый берег. Дул резкий ветер, а облака приняли неестественные очертания. Это была ненастоящая погода, и я был здесь ни при чём.

Всё это сделал Расмус.

Как это было возможно, чёрт побери? Разве мог этот рыжий тощий засранец обладать такой силой и магией, которая была способна сотворить подобное с моим замком?

И почему, чёрт возьми, мне понадобилось так много времени, чтобы догадаться, что он был сыном Лоухи?

Не знаю, как долго я стоял там, как долбанный идиот, и смотрел на свой дом, на свой замок и на свою землю,