— Ты жива, — выдохнул Расмус, и его голубые глаза округлились, когда он осмотрел меня. — Они сделали тебе больно?

Главарь-скелет посмотрел на Расмуса, но оставил свой нож направленным на меня.

— Ты называешь её Ханна. Разве она не назвала тебе своё настоящее имя?

Расмус посмотрел на меня, приподняв брови.

«О чем он говорит?» — его голос неожиданно проник мне в голову.

«Понятия не имею», — ответила я в надежде, что на этот раз он сможет меня услышать.

— Давай, расскажи ему, — сказал мне скелет. — Ты дочь Лоухи, Салайнен. О тебе говорится в Пророчестве трёх, данном Рангаистой. Ребенок шамана, рожденный от тени, победит Смерть. Положит конец его правлению. Возвестит новую эру, откроет порталы Каоса, и тогда Каос снова будет править.

Я снова посмотрела на Расмуса.

«Не мог бы ты пролить свет на то, что он сказал?»

Расмус сжал губы вместе и покачал головой, а между его бровями залегла складка. Затем он откашлялся.

— Расскажите мне об этом пророчестве, — попросил он скелетов.

Несмотря на то, что глаза главного скелета представляли собой пустые чёрные дыры, я была готова поклясться, что увидела в них гнев.

— Я знаю только то, что сказала нам Лоухи. На протяжении многих тысячелетий мы ждали знаков, и вот они начали появляться. Я виделся с Салой не так давно, когда Лоухи отправила её на встречу с нами, чтобы та попросила нас подождать и сообщить, что наше время скоро придёт.

Я с трудом сглотнула. Несмотря на то, что под землей было холодно, моя кожа как будто натянулась и горела, а моё недоумение нарастало. Я неожиданно начала во всём сомневаться. Я никогда не встречала раньше этих скелетов, но теперь я начала задаваться вопросом: а не была ли у меня другая, тайная жизнь, о которой я даже не подозревала? Было ли такое вообще возможно?

Ты в Стране мертвых, здесь возможно всё.

— Пожалуйста, сделайте мне одолжение, — осторожно сказал Расмус и оглядел кинжалы, которые были всё еще прижаты к его горлу с обеих сторон прямо под его нижней челюстью. — Можете считать меня идиотом, которого обманул его друг, но я знаю только о пророчестве, согласно которому существует смертная, способная коснуться Мора, и что их союз сможет объединить все королевство. Верно?

— Это только часть Пророчества трёх, — сказал скелет с раздражением.

Он снова посмотрел на меня и начал махать своим ножом, протыкая им воздух и продолжая рассказывать:

— Шаман родит трёх детей. Один воскресит старых богов. Другой сможет коснуться Смерти, и вместе они уничтожат древних богов и подавят восстание. А третий, рожденный от тени, победит Смерть и ввергнет королевство в Каос. Она, — сказал скелет, ткнув лезвием ножа практически мне в лицо, — рождена от тени. Она уничтожит Мора и вернёт Каос в этот мир. И все мы снова будем равны.

Я мысленно сказала Расмусу: «Может быть, для нас будет лучше притвориться, что я предвестник Каоса?»

Он услышал меня и нахмурился, но выражение его лица стало подозрительным, как будто он начал сомневаться в том, насколько хорошо меня знал.

«Клянусь, — быстро добавила я. — Я не та рожденная от тени или как её там. Я даже не знаю, являюсь ли я той, кому суждено коснуться Мора. И я точно не та, кто воскресит древних богов. Эти всезнающие придурки могут оставаться в своих могилах».

«Ты смогла воспользоваться мечом Ловии, — задумчиво проговорил он, сощурив глаза. — Дочь Лоухи вполне могла бы такое сделать».

«Я не дочь Лоухи! — закричала я у себя в голове. — Я, мать твою, всего лишь менеджер социальных сетей, а не дочь демона! Моя мать, конечно, может быть довольно ужасной, и иногда я сомневаюсь в том, что мы родственники, но она не демон в прямом смысле».

«Может быть, мне следовало оставить тебя на Сумеречной окраине?» — сказал он язвительно.

«Может и стоило!»

— Что здесь происходит? — резко сказал скелето-человек, посмотрев сначала на меня, а потом на Расмуса. — Вы общаетесь у себя в головах?

Расмус откашлялся и снова посмотрел на скелето-человека.

— Я просто пытаюсь получить от неё ответы на свои вопросы. Похоже, она обманывала меня с первого дня нашего знакомства.

Вот чёрт, а вот теперь я не знала, притворяется Расмус или нет.

— Майкл, — сказал один из скелетов, выступая вперёд. — Откуда нам знать, что это Салайнен?

Майкл? Главного скелета звали Майкл? Не Скелетор или Атаман Кость?

— Потому что это она, — твёрдо сказал Майкл, указав на меня. — Я встречался с Салой. Как и мы все. Это она.

Он замолчал и оглядел пещеру, все черепа были повернуты в его сторону.

— Разве нет?

Несколько скелетов приблизились ко мне и начали протягивать в мою сторону свои зловещие пальцы. Я поползла назад, пока не ударилась плечами о земляную стену.

— Есть только один способ проверить, — сказал один из скелетов, поднимая меч. — Настоящая Салайнен должна превратиться в тень, если в неё войдёт клинок. Он должен пройти сквозь неё.

Вот дерьмо!

— Расмус! — закричала я, призывая его на помощь.

Мне удалось откатиться в сторону за секунду до того, как меч вонзился в грязь в том месте, где я только что находилась.

Неожиданно земля затряслась, несколько скелетов врезались друг в друга, а Расмус, воспользовавшись этим, начал отбиваться от тех скелетов, что держали его. Он побежал ко мне, поднял меня с земли, после чего поместил меня себе за спину, закрыв от остальных бродяг. Они, шатаясь, двинулись в нашу сторону, готовые напасть, как вдруг с потолка пещеры начали падать камни и комья земли, которые сбили с ног многих из них. Оружие попадало у них из рук, а кости начали отделяться от тел.

— Что происходит? — закричала я, вцепившись в куртку Расмуса и выглянув из-за его спины, когда грязь начала сыпаться мне на голову.

— Не знаю, — сказал он, как вдруг пещера обвалилась посередине.

Скелеты закричали. Их челюсти начали щёлкать, а кости раскалываться, погребённые под землей и камнями. Я снова закричала, как вдруг из дыры в потолке появились сотни тонких отростков и начали скользить вниз по стенам. Они были похожи на невероятно длинных и тонких белых червей, и двигались как единое целое.

— О, Боже, что это!? — прохрипела я, но затем мои слова умерли у меня на губах, так как отростки направились в нашу сторону, невероятно быстро обвились вокруг меня и Расмуса, связав нас вместе так, что моя грудь впечаталась в его спину.

— Без паники, — сказал Расмус, хотя его голос прозвучал так, словно он сам был готов вот-вот