чей-то крик: «Помогите! Помогите!».

Услышав этот звук, он увидел человека, покрытого кровью, который в панике бежал к нему, а за ним гнались еще двое мужчин.

Хотя он пробыл в храме Аида всего несколько дней, у него было сознание жреца Аида, что он должен помогать бедным. Поэтому он сразу же поднялся и, желая помочь человеку, спросил его, что случилось.

Увидев стоящего перед ним человека, мужчина встревожился еще больше, так как в его сердце звучали только слова того человека: «Только прибежав в храм Аида и попросив его о помощи, он сможет выйти из своего затруднительного положения и стать официальным гражданином Теонии!».

Он протянул руки и оттолкнул Кариадеса, продолжая бежать к храму Аида.

Кариадес, в свою очередь, пошатнулся на несколько шагов и чуть не упал.

Когда он встал, двое мужчин, преследовавших мужчину, оказались прямо перед ним. Тогда он сразу же спросил их: «Кто вы такие?! Что происходит?!».

Двое мускулистых мужчин с сомнением посмотрели на Кариадеса, который был одет в белую мантию храма Аида.

Как раз в тот момент, когда они начали колебаться, мужчина бросился к храму. Увидев толпу и жрецов, входящих и выходящих в храм, они могли только уйти.

Человек ворвался в храм и с «плюхом» упал на колени перед статуей Аида, стоя на коленях и умоляя: «Милосердный Аид! Пожалуйста, помоги мне! Помоги мне!».

Толпа внутри и снаружи храма услышала его жалобный крик. Не понимая, что случилось, они подошли посмотреть, что происходит.

В этот момент священник в храме тоже поспешил подойти.

***

Это предложение Поллукса не было принято, поскольку он заручился поддержкой лишь нескольких человек, таких как Петару, Бурим и Бодиам.

Однако через некоторое время он снова поднял вопрос и попросил возобновить экклесию.

Государственные деятели снова начали голосовать, но на этот раз число людей, поддержавших его, приблизилось к 15, включая некоторых государственных деятелей, служивших в армии, таких как Энанилус, Эврипус и Плейтинас, а также бывших вождей племен Бруттия, таких как Бодиам, Петару и Бурим… результат все еще был меньше половины, но вместе с государственными деятелями, которые воздержались, сторонники Поллукса удивительным образом составили треть от общего числа избирателей.

Для Поллукса это, безусловно, огромная победа, поэтому после голосования он с некоторой гордостью заявил: «Результат этого голосования показывает, что все больше и больше государственных деятелей осознают важность экклесии. Если Теония хочет достичь той же славы, что и Афины, то мы должны позволить большему числу граждан участвовать в принятии решений союза, чтобы действительно реализовать равенство и свободу граждан для всех рас в Теонии! Я верю, что со временем это поймут и другие государственные деятели, выступающие против этого, потому что все вы — лидеры Теонии и мудрейшие среди людей! Я с нетерпением жду того дня, когда экклесия снова будет проведена!». — Речь Поллукса была звучной и мощной.

Лица государственных деятелей немного изменились, когда они посмотрели на Давоса, сидевшего впереди.

Теперь Барипири понял цель предыдущего предложения Поллукса. Поллукс знал, что его предложение не будет принято, но он хотел, чтобы государственные деятели увидели, что положение племени не изменится, пока власть Давоса не будет ограничена, а он сможет обратить проблему к лучшему. В настоящее время племена бруттиан и луканцев, относительно независимые, подверглись сильному влиянию в Союзе Теонии, настолько сильному, что после нескольких лет тонкого воздействия молодежь в каждом племени начала тосковать по жизни свободного гражданина в Союзе и не желает быть связанной правилами своего племени.

Барипири знал об этом, так как его племя находилось в городе Бесидисе, что совсем рядом с Турием. В позапрошлом году Давос, чтобы облегчить управление, напрямую передал Бесидисе под юрисдикцию Турии, сделав ее более тесно связанной с Турией как политически, так и экономически. Естественно, они пострадали еще больше, до такой степени, что его племя почти существовало только по названию.

Однако Барипири был очень непредвзятым, и он понимал, что такова тенденция, не говоря уже о том, что это не так уж плохо для бруттийца, поскольку его уверенность исходила от молодого человека перед ним. Но в данный момент авторитет молодого архонта был поставлен под сомнение, и он не мог не волноваться за него.

Однако Давос спокойно сказал: «Уважаемый государственный деятели, Поллукс только что упомянул об экклесии и сказал: «Только проведя экклесию, мы сможем реализовать равенство и свободу народа». Поллукс, если у тебя хорошая память, то ты должен помнить, как несколько лет назад Турий быстро пришел в упадок? Как он был сожжен? Как это было сожжено? Какова роль экклесии Турии и вашего так называемого «равенства и свободы»? Можешь мне ответить?».

Услышав это, Куногелата, Анситанос, Беркс и остальные помрачнели.

Поллукс не ожидал, что Давос упомянет об этом. У него сразу же развязался язык, и он мог только возразить, как будто лгал: «Сожжение Турии было лишь кратким недосмотром, а Ниансес был слишком беспечен и позволил кротонцам преуспеть в их подлом нападении. А стремительный упадок сил Турии связан с трагическим поражением от луканцев, которое является результатом некомпетентности Асикулодокса и Фрииса и не имеет никакого отношения к экклесии!».

***

Глава 354

«Неужели?». — С усмешкой воскликнул Давос: «Боюсь, что никто из твоих бывших коллег в Турии не согласится с твоими доводами. Разрушение города Турии было вызвано тем, что смерть родственников и друзей жителей занимала их умы и страх перед врагом. И в то же время некоторые люди со скрытыми мотивами подстрекали граждан к тому, чтобы прогнать компетентных лидеров! Избранные в панике стратеги оказались беспомощными перед трудностями, а простой народ, движимый своими интересами, не захотел выполнить обещание о предоставлении гражданства свободным людям, что привело к последующей череде трагедий! Все это говорит о том, что главным виновником разрушения старого города Турии являются граждане Турии и образованная ими экклесия!».

Куногелата вздохнул. В этот момент в его сознании внезапно всплыло лицо дочери, что привело его в уныние.

Мгновение Поллукс не мог ответить: «Это… это просто особый случай…».

Давос резко прервал его оправдания: «Теонийцы хотят иметь право участвовать в политике? В этом нет никакой проблемы, ведь мы уже делали это! Закон Теонии гласит: «Неважно, высшего или низшего класса, если они граждане Теонии, они могут занимать государственные должности в Союзе Теонии без ограничений». И мы собираемся принять еще больше законов, чтобы еще больше вовлечь их в административные решения Теонии. Но…»

Давос повысил голос: