- Крепко бьют, сукины дети... – буркнул Логан, осторожно притрагиваясь к носу. – Прямо как шотландцы. Но мы победили, да. Верней, наша партия.

- Угу, шир... – пробубнил Отто. – Не пошрамили ваш. Шкаши, дамуашо...

- Скажу, скажу, победили, – с язвительной ухмылкой подтвердил ломбардец. – Только их милостей лупасили так, что я уже подумывал белый платок выкидывать. А потом они с русами на столах плясали, да за служанками по дворцу гонялись...

- Догнали хоть какую?

- Угу, – дружно осклабились ближники. – Одну на двоих. Ядреную такую.

- Вот и ладненько. Хвалю за службу. А теперь пошли вон. Хватит мне на сегодня историй.

А Забава опять прорыдала полночи. Но это дело такое, у беременных всегда глаза на мокром месте.

 И да, совсем забыл. Тот дьяк, которого я измолотил сгоряча, оказался не при чем.

Глава 21

Чем все закончилось? Ну... за тот месяц, что прошел с похищения Ванятки произошло очень многое. Очень многое и очень знаковое. Каким-то чудом, Палеологиня выпуталась. Уж не знаю, как ей это удалось, но Софья все еще жена Ивана Васильевича и от двора не удалена. Мало того, ее ближники, оба Траханиота, тоже избежали казни, правда, влияние при дворе они полностью потеряли и были вообще прогнаны с Руси.

А вот с Еленой, невесткой Ивана, все произошло не так благополучно. Сначала, ее вроде как реабилитировали, а потом... Потом митрополит Геронтий живо переобулся, созвал церковный собор, на котором люто заклеймил ересь жидовствующих, а ее последователей предал анафеме. И пошло-поехало...

Почти все окружение Волошанки и прочих видных еретиков изъяли из обращения, частью сожгли, а частью навечно упекли в монастырские темницы. Сама Елена Стефановна отделалась на этом фоне вполне терпимо. Всего лишь публично отреклась от ереси, приняла постриг и была назначена игуменьей одного из монастырей. В реальности, она закончила гораздо хуже – была уморена до смерти в заключении.

Но пламя православной инквизиции еще не утихло, еретиков все еще продолжают выявлять и жечь, правда, в очень скромных масштабах по сравнению с Европой. Я себя день и ночь кляну за то, что привез сюда своего падре Эухенио, потому что подозреваю его руку в произошедшем. Но тут уж ничего не поделаешь. В свое оправдание могу сказать, что нечто подобное случилось и в реальной истории, но лет эдак на пару десятков позже. Так что, я всего лишь невольно подтолкнул события.

 И да, дьяк Курицын тоже не избежал беды – сожгли его. Но не на кресте, а в клетке. То есть, закончил тем же, чем и двадцать лет спустя в реале. Я пробовал хлопотать, мужик-то умный и хороший, мог пригодиться, и вроде бы договорился, но при условии, что он публично отвергнет ересь, но... но сам Курицын отказался. Не пойму никогда я этих религиозных фанатиков, да и не надо. Наверное, не надо.

Вот при таких обстоятельствах место невестки великого князя оказалось полностью вакантным. Сватовство к виконтессе Теодории де Лавардан и Рокебрен, то бишь к моей дочурке, состоялось почти немедля. Признаюсь, я чуть себе голову не сломал, размышляя отдавать Федьку за Ивана Молодого или нет. Но после того, как сама Федора вполне охотно согласилась, а мой медикус не выявил у наследника никаких болячек, в том числе и признаков подагры, дал согласие. Но только под брачный договор, один из пунктов которого гласил, что в случае смерти мужа, либо еще каких форс-мажорных обстоятельств, Федора однозначно и беспрепятственно возвращается домой, то бишь в Европу.

Плюсов от такого союза достаточно много, а минусов я почти не усматриваю. Будущий государь всея Руси будет за Федорой как за пазухой, и останется под моим плотным влиянием через свою супругу. Опять же, моя дочурка совсем не того нрава, чтобы допустить козни Палеологини при дворе. Да она скорей ее саму изживет окончательно и бесповоротно. В самые краткие сроки. Тем более, Иван, я смотрю вполне благоволит к своей будущей невестке. Затык по поводу ее верования решился очень быстро и благополучно. Федора была католичкой только формально, а вчера обратно приняла православие, причем ее крестным отцом стал сам великий князь. Так что свадьба не за горами, думаю, сыграем ее перед моим отъездом.

А вот с моим браком... Мой брак с княжной Александрой находится в подвешенном состоянии и скорей всего не состоится. Да, вот так, причем не состоится по совершенно непонятным причинам.

Мои условия Иван принял, боярская дума тоже их одобрила, хотя и не без долгих прений. Действительно, прецедент получался из ряда вон выходящий; передавать иноземцу, тем более католику, русскую землицу – это вообще полный нонсенс. Выход нашли весьма элегантный, Двинскую землю и Онегу, отдавали Александре, а я владел бы ими номинально, как консорт. Впрочем, с приставкой князь Двинский, к своим многочисленным титулам. Все плюшки, обещанные мной Ивану мы тоже обсудили, пришли по ним к полному согласию и утвердили план выполнения. Так что очень скоро он должен стать царем. А на Руси появится свое железо, цветные металлы, флот, армия нового образца, артиллерия и еще очень многое. Верней, должно было появиться.

По вопросу веры невесты так же пришли к взаимопониманию. Александра остается православной. Да и пусть. По большому счету мне плевать. К вопросам религии, я отношусь более чем толерантно. Бог у тебя в душе, а все остальное глубоко вторично. А в Европу свою жену я везти не планирую.

Вроде дело шло к свадьбе, но совершенно недавно, Иван стал напрочь игнорировать этот вопрос. Уж не знаю почему. Как отрезало. Дознаться в чем дело пока не получилось. Ну что же, настаивать я тоже не буду. Не к лицу. Обойдусь без Онеги и Двинской земли. Холмогоры и устье Двины в любом случае остаются в управлении недавно созданной торговой компании, в которой половина паев фактически мои с Фебом. Да и без этого уже очень много сделано и будет еще сделано. 

Торговый договор тоже подписали, теперь