а врачи, имеющие более высокий статус как граждане Теонии, составляли лишь небольшой процент.

Поэтому Никостратос, который был зажат в толпе, почувствовал себя намного спокойнее, придя на эту улицу. Затем они с любопытством посещали, рассматривали и консультировались в лавках одну за другой.

Прогуливаясь, они подошли к большому медицинскому магазину и обнаружили, что его владельцем был брутианец, который торговался с покупателем со своим жестким греческим произношением: « Оливос, я знаю, что вы из Министерства военных дел, поскольку вы каждый год покупаете у меня много «свеклы». Однако в этом году вы пришли покупать слишком рано, и у нас нет такого количества. Вы должны знать, что снег на плато еще не полностью растаял, поэтому плодоносить будет только нижняя часть местности. Таким образом, количество не велико, а цена, конечно, выше. Если вы считаете, что это слишком дорого, то почему бы вам не подождать до лета, чтобы купить, когда цена на свеклу снизится».

«Прийти летом? Это невозможно, так как господин Капус сказал бы мне убираться!». — Покупатель усмехнулся: «Я лучше пойду в другой магазин».

С этими словами он собрался уходить.

«Подождите!». — Торопливо позвал его хозяин магазина. Поколебавшись, он наконец стиснул зубы и сказал: «Ради того, что наши Бруттийские солдаты часто участвуют в тренировках и им необходимо утолить жажду… я готов снизить цену еще на один Обол! Оливос, на этот раз я теряю деньги!».

Гнев Оливоса тут же сменился улыбкой: «Агум, разве Обол не на фунт меньше? Эта штука повсюду в дикой природе на плато, и тебе даже не нужно тратить ни одного Обола. Тебе нужно только подобрать его, так почему же ты расстраиваешься?».

Агум сказал с горькой улыбкой: «Оливос, собирать свеклу не так просто, как вы говорите. Как только наступает весна, женщинам нашего племени приходится ступать на скользкую горную тропу и подниматься в гору, чтобы собрать ее. Помимо риска пострадать от диких животных, выходящих на поиски пищи, им приходится конкурировать с другими племенами. До сих пор две женщины сломали ноги и лежат в больнице! После сбора плодов их нужно было высушить на солнце. Однако весной часто идут дожди, поэтому мы можем только запекать их на плите… Не так-то просто заработать достаточно денег, чтобы содержать тысячи людей всего племени».

Оливос проигнорировал его жалобу и небрежно сказал: «Ты правда заботишься о своем племени? Или ты думаешь, что раз ты заработал меньше денег, то и посещать брата будешь реже?».

Цвет лица Агума изменился: «Не говори ерунды!».

Оливос похлопал его по груди и сказал низким голосом: «Не волнуйся, мы все мужчины».

Агум огляделся и замолчал.

«Выберите 150-килограммовую свеклу». — С криком Оливоса, десятки мускулистых солдат немедленно поднялись и начали приседать и подбирать плоды.

Агум сразу же сказал: «Нет необходимости выбирать. Все они — настоящие, и качество у них хорошее! Руководство портового рынка не позволит нам обманывать, и я еще долго буду вести здесь дела!».

Оливос посмотрел на него и рассмеялся: «Правильно. Я должен доверять тебе только ради вождя Салу. Тогда ты можешь взвесить для нас 150 килограммов фруктов».

Затем Оливос сказал солдатам: «Я пойду в другие места, так что после того, как они взвесят фрукты, вы сразу отнесете их обратно в тренировочный лагерь».

«Есть!».

Оливос вышел из дверей магазина, но, вспомнив о чем-то, обернулся и сказал: «Агум, вчера архонт Давос говорил со мной о сборе трав. Он сказал, что «не стоит перебарщивать со сбором трав, иначе они уменьшатся или даже исчезнут».

Как только Оливос заговорил о Давосе, Агум тут же поклонился: «Архонт Давос дальновиден, с ним никто не сравнится! Но, Оливос, вы смотрите на нас, бруттийцев, свысока! Мы живем на плато уже много поколений. Ручьи, деревья, цветы и даже растения на горах — все это щедрые дары Амары, богини плато, нам, бруттийцам. Так что если мы попросим у плато слишком многого, то наверняка встретим гнев Амары».

Оливос улыбнулся: «Хорошо! Это хорошо!».

С этими словами он взглянул на Никостратоса и ушел.

Пока Агум велел рабам взвешивать свеклу для солдат, Никостратос, Страсипп и Ликасис воспользовались случаем, чтобы рассмотреть маленький и твердый красный плод.

«Простите, каково лекарственное назначение этого плода?». — Вежливо спросил Страсипп.

«О, этот плод называется свеклой. В прошлом она была повсюду на нашем плато. Однако никто не заботился о нем, и только лошади любили его есть. Позже лекари Турии взяли его на изучение и сказали, что если сварить их в воде и выпить, то можно утолить жажду и снять усталость. Так оно стало ценным. В последние два года Министерство военных дел Теонии каждый раз покупало у меня сотни килограммов фрукта из-за его эффективного использования, когда его пьют после военной подготовки! Вы не Теонийцы, не так ли? Купите немного и попробуйте». — Агум терпеливо объяснил им.

«Мы — кротонцы». — Холодно вмешался Никостратос.

Агум улыбнулся, не почувствовав ничего особенного, как будто ненависть между кротонцами и Бруттийцами давно прошла.

«Сколько стоит килограмм?».

«Шесть оболов».

«Дайте мне килограмм». — Сказал Страсипп, доставая свой мешочек с монетами.

Затем Агум высыпал горсть красных фруктов из своих рук в соломенную сумку: «Дайте мне семь оболов вместе с этой сумкой».

«Хорошо».

«Какая польза от этой травы?». — С любопытством спросил Никостратос, стоя рядом с кучей сухой травы, похожей на колючки.

«Это колючая трава. Врач Турий обнаружил, что если истолочь ее и вымыть в горячей воде, то можно снять зуд, что весьма неплохо».

«Это может вылечить зуд кожи?». — Никостратос осторожно потрогал колючки на траве с подозрением в глазах.

«Все эти врачи в Турии — ученики Архонта Давоса, потомка вашего… ну, бога смерти, и он очень искусен в искусстве врачевания, так же… как и ваш греческий бог врачевания… Акселепий… пи…»

«Асклепий».

«Да, этот греческий бог. То, что говорят лекари из Турии, может быть ложным, но эту траву я специально пробовал, и она действительно обладает таким эффектом. В настоящее время аптеки часто заказывают эту траву! Теперь каждое племя в Бруттии, если у них есть какие-либо древние методы лечения, приходят рассказать об этом лекарям в Турии, надеясь, что они окажутся полезными. Я также слышал, что и луканцы поступают так же… а архонт Давос воистину достоин быть потомком богов, раз он превратил полевые цветы и сорняки в наших горах в сокровища!». — Агум говорил и с благодарностью, и с восхищением.

Никостратос и Страсипп смотрели друг на друга с изумлением