– Кирилл, мне ещё с детьми придётся разбираться… Вряд ли всё будет мягко да гладко, – озвучиваю то, что меня действительно очень беспокоит.

Анечка только успокоилась. Трудно представить, какую реакцию я получу на предстоящий брак с другом отца… Всё так сложно… Моя девочка такая ранимая… Да и, думаю, от сына тоже получу.

– С Никитой я сам поговорю. И, давай, сначала я…

Закусываю губу. Может, и правда, отдать ему право первого разговора? Тёплая ладонь накрывает мою руку.

– Не переживай. Я ведь Нику тоже не чужой. Мужику с мужиком договориться проще. Поверь. Я найду, как всё ему объяснить. А там, втроём, уже и Анюту уболтаем.

Что ж, киваю. Пусть попробует. Посмотрим.

*****

Кирилл улетел, а я задумалась. Понятно, что он купил дом в Швейцарии. Но хочу ли я переезжать? Да, хочу. Всё-таки, приезжать погостить и жить в Дании – это разные вещи. Осень и зима здесь – сущее испытание. Даже самые настоящие викинги к старости порядком устают от этого безобразия и предпочитают уезжать в тёплые страны.

Отсылаю секретарю Торбена Луи просьбу о встрече с пометкой «личная». Получаю дату через два месяца. Твою ж так налево… Но я же помню, что такое субординация. Набираю Лоне и прошу посодействовать. Через полчаса принимаю звонок. После короткого приветствия на датском переходим на английский. :

– У вас что-то случилось?

– Да. Мне хотелось бы встретиться лично. У нас говорят:«Если хочешь всё испортить, озвучивай это всё по телефону».

– Мы мало с вами общаемся, – улыбается, – Я немного в цейтноте, но вам не откажу. Ресторан или мой кабинет?

– Думаю, кабинет будет более уместен, – говорю, не задумываясь.

– Значит, разговор пойдёт о работе, – подмечает больше для себя, – Хорошо. Давайте в пятницу, ближе к трём. Мой секретарь уточнит.

Благодарю и прощаюсь.

Прихожу на встречу подготовленной. Я действительно получила дельную консультацию в профсоюзе. Они очень внимательно ознакомились с контрактом и, к их удивлению, не нашли особых подводных камней. Единственное неоспоримое условие – я должна уведомить администрацию за три месяца до даты увольнения… Но об этом я и без них знала. Контракт на английском я тщательно вычитала. Зато они дают мне дельные советы, как вести себя с работодателем, как строить диалог.

Прихожу точно к назначенному времени. Здесь не принято опаздывать – ни с визитами домой, ни к начальству. Не проходит и пяти минут, меня приглашают. В очередной раз отмечаю, как прекрасно выглядит Торбен Луи. И это при его-то загруженности.

– Проходите, Натали. Прекрасно выглядите! Вижу, вы освоились и прекрасно вписались.

– Спасибо, – не особо впечатляюсь его комплиментами.

А дальше сразу перехожу к делу. Торбен настолько разочарован, что ему не удаётся удержать на лице маску.

– Я считал, что вас заинтересовало моё предложение…

– Вы серьёзно? – поднимаю брови, – Вы же очень внимательно изучили моё прошлое. Я была единственным заместителем генерального директора, пусть не такой большой, но довольно крупной и уважаемой компании. Вы предполагали, что меня может серьёзно заинтересовать должность всего лишь советника одного из многих заместителей генерального директора? Вы меня разочаровали.

Торбен откидывается на спинку стула, прищуривает глаза.

– Вы меня сделали…

Тоже мне, павлин доморощенный.

– Уж простите.

Считаю разговор законченным. Встаю и уже у двери поворачиваюсь:

– Но спасибо, Торбен. Мне было комфортно работать в этой компании.

Он лишь медленно кивает. Вот, и эту дверь я закрыла. Заполняю формуляр на увольнение и отправляю в администрацию. Звоню хозяйке квартиры и сообщаю о намерении съехать. Всё. Надеюсь, ничто не заставит меня пожалеть о принятом решении…

Натали

Я спокойно добываю свой срок в Дании. Кирилл, как часы, прилетает на каждый викенд. Как ему ещё не надоело?..

Примерно через месяц принимаю звонок от сына. Никита здоровается и мнётся:

– Мам, ты это… не переживай. Мы с крёстным поговорили… Он только уехал. Всё нормально. Я понимаю…

– Спасибо тебе, сыночек… – слова застревают в горле. Будто песка насыпали.

– Не могу сказать, что я безмерно рад. Но, наверное, главное, чтобы вам было хорошо…

– Наверное… – отзываюсь эхом, – Ты с отцом поговорил?

– Не о чем нам разговаривать…

– Ник…

– Мам, давай не всё сразу.

– Вы к нам на роспись прилетите?

Долго молчит.

– Я подумаю… ладно? Аню ещё ломать придётся…

– Не надо никого ломать. Я сама поговорю с нею. Если не захотите, я вас тоже пойму…

– Посмотрим… ладно?

Прощаемся. На душе паршиво. Но Кирилл приятно удивил. Он не стал звонить. Полетел к крестнику. Нашёл нужные слова. Молодец. Теперь моя очередь лететь к дочери. Надеюсь, у меня уже есть поддержка…

*****

Мы расписываемся в Швейцарии. Мне не удалось пробить панцирь Анюты, но Ник прилетел. Были наши родители и Денис с Софочкой. Только семья. Просто посидели в ресторане. У нас у обоих уже когда-то были шикарные свадьбы с белыми платьями и дорогими костюмами. В этот раз всё тихо и по-семейному.

Мне очень нравится наш дом. Наш дом… Мы принимаем с Кириллом ещё одно решение и прекращаем предохраняться…

*****

Кирилл, пригород Женевы

Я проснулся с улыбкой на губах… Мне так хорошо. Открыв глаза, сразу же упёрся взглядом в женский профиль. Красивая… Моя жена. Моя… Люблю её безумно. Снял руку с тонкой талии и потянулся к тумбочке за её паспортом, полученным вчера в посольстве. Открываю и читаю в сто первый раз – Игнатьева Наталия Валерьевна.

– Не налюбуешься? – проснулось моё счастье.

– Нет, – кладу паспорт и тянусь руками к Нате, – Иди ко мне.

Хватаю её и прижимаю крепко к себе.

– Ну, ты монстр… – шепчет жена, положив руку на мой уже эрегированный член, – Ты что во сне видел, сокол мой ясный?

– Не что, а кого. Тебя, любимая, тебя, – пытаюсь поймать её губы.

Не любил поцелуи по утрам. Только не с Натой… Уже почти дотянулся, но она ужом выскользнула.

– Подожди. Мне надо… – удивительно, взрослая девочка, а всё смущается.

Она возится в туалете непростительно долго, пока я изнываю в ожидании.

– Любимая, ты там долго? Может, мне пока девочек вызвать?

Дверь немедленно с грохотом распахивается, и я вижу разъярённую фурию. Мать твою…