– А вы подумайте. Торбен рассказал мне о вас. Сказать честно, у меня сразу было впечатление, что я вас знаю. Но вспомнил только сегодня, когда лично увидел. Мы действительно пересекались. Очень давно…

– Прошу прощения, я вас не помню, – прищурившись, рассматриваю своего собеседника.

– Что ж, пусть это останется тайной. Пока… Уверен, вы вспомните, – загадочно улыбается, – Вернёмся к делу. Итак, если я предложу вам те же условия, что и Торбен, но увеличу оклад, вы смените компанию на банк?

– Мммм… – я откладываю в сторону приборы и тоже поворачиваюсь к нему всем корпусом, – Не вижу никаких преимуществ. Моё вознаграждение полностью меня устраивает. Увеличение, итак солидного, оклада предполагает увеличение нагрузки. А датская налоговая система «сожрёт» более семидесяти процентов надбавки. Остаётся ерунда. Мой же жизненный график уже полностью забит. Я не хочу менять, что бы то ни было. Так что, мой ответ – нет. Спасибо, но нет.

Несколько секунд он изучает моё лицо. Ему не хочется отступать.

– Не согласен, – наклоняет светлую голову, – Банк оплатит вам аренду квартиры.

– По-прежнему, нет, – отвечаю твёрдо.

– Почему?

– Не хочу… Меня всё устраивает. Вы опоздали, – дарю ему беззаботную улыбку.

Тут Торбен хлопает по столу раскрытой ладонью так, что все приборы одновременно подпрыгивают.

– Всё! Продано!

Мальте притворно вздыхает, достаёт из портмоне пять купюр по тысяче крон и с несчастным видом передаёт Торбену Луи. Я уже понимаю, что произошло. Мои губы плотно сжимаются.

– Натали, – привлекает моё внимание Лоне, – простите их. Вы бы видели, как они спорили…

– Действительно, Натали, простите нас, – сквозь смех, извиняется Торбен, – Этот сноб решил, что знает вас, и что ваша меркантильная сторона победит. Вы доставили мне незабываемое удовольствие! В знак моего раскаяния, примите небольшой подарок.

Девушка из обслуги положила небольшой, упакованный в тёмную бумагу пакет на стол.

– Я подумаю, – киваю головой, – но обедать с вами, равно, как и ужинать, больше не буду.

– Натали… – начинает Лоне.

– Погоди, милая, – перебивает жену Торбен, – Вижу, мы задели вас… Поверьте, нашей целью не было нанести оскорбление. Возможно, мы слегка перегнули палку. Мальте, это была твоя дурацкая идея на счёт спора. Так что, давай, приноси извинения, – пасует брату.

– Действительно, простите нас. В качестве моральной компенсации готов сделать интересное предложение. Как насчёт прогулки по Норвежским фьёрдам? Поверьте – незабываемое удовольствие, – вот теперь его глаза улыбаются.

Почему я чувствую себя загнанной в искусно расставленную ловушку?

– Спасибо. Мой ответ, по-прежнему – нет.

Решительно поднимаюсь из-за стола.

– Простите, мне пора…

Лоне выглядит расстроенной, мужчины – растерянными. Споры они на меня устраивают... козлы великовозрастные... Мы обмениваемся с Лоне телефонами. Понравилась мне четвёртая жена Торбена Луи.

У самой двери мне буквально всовывают в руки тёмный пакет. Поздно вечером открываю его и улыбаюсь. Тирамису. Вот теперь точно верю, что Торбен Луи отлично знает, что у меня никогда не было собаки…

На следующий день Лоне сама набирает меня и ещё раз извиняется. Она советует одну из лучших йога-студий. Теперь три раза в неделю мы вместе ходим на занятия. Я более, чем довольна. У меня появилась вторая подруга в Копене.

Как и раньше, вся моя неделя, включая выходные, забита. Стараюсь не думать о том, что со мной произошло. И не планировать будущее. Я живу здесь и сейчас, только настоящим моментом.

Софи родила прелестную девочку, которую назвали Натали. Роды выдались очень трудными. Закончилось всё экстренным кесаревым. Под угрозой оказались жизни обеих. Слава Богу, всё обошлось. Только Денис, мне кажется, больше поседел… Досталось ему…

Брат с невесткой попросили меня покрестить куколку. Что ж, я уже дважды отказывала им. Своей тёзке, названной в мою честь, не могу. Я летала домой всего на пару дней. Ночевала в своей квартире. Папа не захотел её продавать или сдавать. Поездила в мерсе по городу. Какое же это удовольствие – вдохнуть запах кожи, почувствовать под руками перфорацию оплётки. Мммм... Таки куплю машину в Дании. Надо же, за столь короткое время отвыкла от сумасшедших пробок и наглых водителей.

Девочка оказалась прехорошенькой. Стоило мне взять на руки невесомое тельце малышки, заглянуть в тёмненькие внимательные глазки, и я поняла, что сделаю для неё всё-всё и даже больше. Люблю мою крошку. Крёстным приглашён не самый близкий друг Дэна – Марк. Мы не говорим о Кирилле. Я ни о чём не спрашиваю. Он сам ушёл из моей жизни...

Крестины проходили в одном из красивейших старинных монастырей. Я смотрела на лики святых и просила у них любви и радости для всех нас... Теперь у меня есть ещё одна приятная забота – маленькая крестница.

Возвращаюсь в Данию и выдыхаю. Мой дом теперь здесь…

*****

Однажды в субботу днём в дверь моей квартиры позвонили. На пороге оказался русый викинг с бородой и кучей пакетов. Камилла выгребла по-полной. Но теперь Расмус приезжает ко мне на каждый викенд. С собой он привозит кучу всяких вкусностей. Я никогда не любила готовить. Да и незачем было. И в Дании я довольствуюсь малым.

Расмус считает, что я слишком худенькая и всю неделю ничего не ем. Так что, он зачем-то примерил на себя роль моего спасителя… Вся его еда невероятно вкусная. Если так пойдёт дальше, скоро действительно стану похожей на пончик. Я принципиально не хочу, чтобы он оставался со мной в квартире на ночь. Поэтому он спит у друзей.

Я отказываюсь давать ему ложные надежды, поэтому говорю прямо, что ему ничего не светит со мной. На что получаю ослепительную улыбку и заверение, что никто не может знать будущего, а ему доставляет удовольствие заботиться обо мне. Ну, да… Ресторанный Робин Гуд… Что хорошо, это то, что он говорит со мной по-датски. Хотя, больше смеётся, чем разговаривает.

…Дети прилетали ко мне в гости. Удивительно, но из Британии в Данию нет прямого рейса. Если б не эти долбаные пересадки... Дети не в восторге от Копенгагена, считая его слишком скучным… Я их понимаю. Но это они ещё не бывали на датских фестивалях. Вот где веселье… Однако, чем позже они с ними познакомятся, тем лучше… Сплошные алкоголь, секс и прочие безумства. Что-что, а веселиться викинги умеют. Вернее, отрываться.

Гор так и затягивает развод. Мне пришлось пойти на крайние меры. Когда прилетели дети, я усадила их рядышком, и мы поговорили. Глаза в глаза. Анна плакала и, в своей манере справляться со стрессом, истерила. Но Никита твёрдо встал на мою сторону. Доченька всё-таки меня поняла и дала добро на мои действия.

Я позвонила Ковалёву. Сказала соглашаться на все условия Гора. Без ограничений. Даже на самые абсурдные. Я отдаю ему опеку над Анной. Всё равно она совсем скоро станет совершеннолетней. И всё это потеряет смысл. Ничто и никто не может мне запретить с нею видеться и общаться, а ей звонить и прилетать ко мне. Женька боялся, что Гор может предъявить ко мне материальные требования в связи с опекой. Я согласна. Плевать. Хочу свободы.