Человек сложил руки на груди, поклонился лорду и скрылся за деревьями.

– Черт! – выругался Карриган. – Кругом преграды! Но чего же мы хотели? Баб и этого дурака Германна вы должны взять на себя, Жак.

– Я? – в ужасе воскликнул Лабриман. – Я не могу. Я не сумею…

– Скажите лучше: не захочу, – угрожающе прошипел лорд, нависая над секретарем. – Вы жалкий трус, Лабриман! Когда на весах лежит судьба целого народа, вы готовы предать поколения и поколения замученных, ради хорошенькой шлюхи!

– Но я же не собираюсь на ней жениться! – взмолился Лабриман. – Я просто прошу ее не трогать.

– Сколько раз вам говорить: это животные, у них нет души.

– Ну хорошо, уберем их, а остальные? – юлил Лабриман.

– Об остальных можете не беспокоиться. – презрительно пожал плечами лорд. – Разберитесь хоть с этими. И подтяните сопли! Разнылись!

Лабриман искоса бросил на своего босса злой затравленный взгляд и, отвернувшись, побрел прочь.

Я подождал, пока они ушли, и тоже двинулся к лагерю. Оказывается, стоянку уже перенесли на новое место, которое находилось метрах в пятистах от старого, в вишняке, и разбили там палатки. Я доложил о воде и уселся под сенью раскидистого дерева. Первым моим побуждением после подслушанного только что разговора, было разыскать Эйба и все ему выложить, не смотря ни на какую ссору. Но его поблизости не было.

Проходя мимо моего места, профессор Бауэр незаметно дернул меня за рукав.

– Идемте, мне надо с вами поговорить. – шепнул он заговорщическим тоном. – У нас новости.

Выйдя на берег небольшого ручья, мы обнаружили там Хайдеггера.

– И надо было гонять меня за водой, когда она в двух шагах! – недовольно пожал я плечами.

– Тише. Сейчас не до этого. – понизив голос, сообщил Рампа. – К нам приходил посланец.

"Ого, это уже становится забавно". – подумал я.

– От Великого Брата?

– А вы откуда знаете? – всполошился Бауэр.

– Несложная цепь логических рассуждений. – хмыкнул я.

– Бросьте штучки а-ля Эйб Шлиссенджер! Научились. – вспылил профессор. – Здесь говорят о серьезных вещах! Мы виделись с посланцем. Он пришел специально за нами, и… все сорвалось. – Бауэр с досадой хлопнул себя по колену.

– Почему? – угрюмо спросил я, хотя отлично знал ответ.

– Потому что нас слишком много! – профессор раздувал щеки и кипятился. – Примут только нас. Вы понимаете, нас.

– А другие? – задал я риторический вопрос.

– А другие и так слишком далеко зашли. – отозвался до сих пор молчавший Хайдеггер. Он легко встал с земли и подошел ко мне. – Только не пугайтесь, Лагер. Вам на долю выпадет самое простое. Простое, конечно, в вашем положении. – Рампа сухо рассмеялся. – Я бы лично не взялся за это. Особенно днем, но поскольку вы спите в одной палатке с господином Шлиссенджером, то вам и карты в руки.

– Выражайтесь яснее. – холодно заметил я. – А то я могу неправильно вас понять.

– Куда уж яснее? – закудахтал Бауэр. – Вы что, маленький? Не разыгрывайте из себя второго Штранге!

– Отчего же? – со зловещей мягкостью в голосе возразил ему Хайдеггер. – Я уверен, что молодой человек прекрасно все понял и не заставит нас повторять.

Я подавленно молчал, и молчание мое было воспринято как согласие. Хотя, я думаю, что собеседники почувствовали мою неуверенность. Я кивнул и двинулся прочь, испытывая неприятное ощущение где-то в области груди, как всегда, когда мне приходилось участвовать в чем-то заведомо гнусном.

Вернувшись в лагерь, я обнаружил Эйба, сидевшего на траве с горстью вишен в руках и рассказывавшего что-то изумленной публике.

– Великие камни вообще широко известны в мифологии многих народов. – Шлиссенджер прицелился и послал косточку в котелок. – Считается, что обычному человеку они, как правило, приносят несчастье, хотя и могут на первых порах помочь ему достигнуть власти, богатства, вечной молодости… Словом, всех благ земных. Но в конце концов эти вещи оборачиваются против него же, поскольку ведут к духовной гибели.

Женщины, возившиеся у костра, с интересом слушали повествование Абрахама. Я тоже присел на бревно рядом с огнем.

– Кстати, сейчас мы, насколько я понимаю, забрались в самую глубь Тибета. Здесь, по легенде, находится великая страна Агарти, родина богов. – продолжал Эйб. – Именно в ней и лежит которое столетие, дожидаясь своего часа, знаменитый Лапис Эксилис – Блуждающий Камень. Его частица – небольшой осколок – был известен в Европе под именем Грааля, менестрели трубили о им на всех перекрестках, а многие благородные рыцари сломили себе головы в его поисках. Однако, он давался в руки далеко не всякому. Этот камень появлялся в разных странах перед великими и обычно трагическими событиями. Он приносился туда неизвестными людьми и также бесследно исчезал, чтобы через какое-то время вновь возникнуть в другою стране как предвестник беды. Говорят, что человек, обладавший им, обретал невиданную власть и мог в течении своей жизни сравняться могуществом с князем мира сего. Им владели император Акбар и Великий Тимур, а царь Соломон приказал вделать его в перстень и с тех пор повелевал духами. Но за власть этим людям пришлось слишком дорого заплатить: все они чувствовали бесплодность своих деяний, а жизнь казалась "суетой сует и томлением духа”. – Эйб вздохнул. – Я веду речь лишь о малом осколке, так взбудоражившем когда-то мифологическое сознание стольких народов. Сам же камень, обладающий несоразмеримо большей силой и поддерживающий магическую связь со своей блуждающей частью, должен находиться, по легенде, где-то здесь, в Сердце Азии. Человек, который найдет и сумеет соединить его с кусочком из перстня, получит невиданную силу для исполнения самого сокровенного своего желания, но это желание будет единственным. Он сможет перевернуть мир, но и сам неминуемо погибнет. Таков камень, спрятанный где-то здесь, неподалеку.

– А как он сюда попал? – осторожно спросила Елена Александровна, которую рассказ Эйба заворожил. – Я тоже слышала нечто подобное от одних образованных бурятов в ламаистском монастыре в Урге. Говорят, он упал с неба, и поэтому почитается как божественный.

– Очень часто то, что люди считают божественным, имеет прямо противоположное происхождение. – заметил Эйб.

– Природное, вы хотите сказать? – отозвалась Елена Александровна. – Может быть, это метеорит?

– Да, я думаю. – кивнул Шлиссенджер. – От кусков метеоритов, которые до сих пор находили в разных частях света, исходит излучение, самым непредсказуемым образом влияющее на людей.

– Если надо подобрать чему-то рациональное объяснение, вам нет равных. – сказал я, в упор глядя на Эйба.

Он усмехнулся.

– А вы, мистер Лагер, предпочли бы более поэтичную версию? Что ж, извольте. Существует старинный коптский апокриф, объясняющий происхождение камня с точки зрения первых христиан.