– Кажется, мы одни, – прошептал мышонок.

– Надо скорее отнести этот флакон Белоснежке, – торопливо проговорила белка. Она взяла в лапки флакон и чуть было не выронила его.

– Что это? Флакон холодный, как лёд! Нет, он холоднее льда… – растерянно проговорила госпожа Пушистый Хвост.

– Холодный или горячий, какая разница, – нетерпеливо прервал её мышонок. – Хватай флакон, и драпаем отсюда, пока целы. Ты прыгай в окно и беги к лесу. Я скоро тебя догоню…

Белоснежка и принц Теодор пустили коней рысью. Теперь они проезжали знакомыми местами.

Белоснежка крепко прижимала к груди бесценный флакон.

– Знаешь, милый, он тёплый – этот серебряный флакон, – задумчиво проговорила Белоснежка. – Он согрел мои руки, и мне кажется, Живая вода тихо, совсем тихонечко поёт песенку…

– Радость моя, звёзды начали мигать, повеяло холодком, всё это предвестники утра. – Принц Теодор оглянулся. – Но мы уже совсем близко. Вот ручеек, куда гномы ходят за водой. А там за деревьями – смотри, смотри!.. Мелькнула черепичная крыша их домика.

Наконец Белоснежка и принц Теодор выехали на поляну, всю залитую прохладным лунным светом.

Печальная картина предстала их глазам. Гномы стояли каменные и неподвижные. Их глаза ничего не видели, губы не шевелились.

– Сейчас, мои родные, сейчас вы улыбнётесь мне, – прошептала Белоснежка, торопясь и волнуясь. – Потерпите ещё минутку. Даже меньше… Сейчас, сейчас…

Белоснежка подбежала к окаменевшим гномам и откинула хрустальную крышку флакона.

Она брызнула Живой водой на гнома Умника-Разумника, на гнома Малыша, потом на всех остальных. Сверкающие капли блеснули, затмевая лунный свет…

И тут произошло чудо! Гномы ожили, зашевелились, в глазах их проснулась жизнь.

– Ап-чхи! – громко чихнул гном Малыш и выронил из рук свой колпачок.

Гном Умник-Разумник глубоко вздохнул, словно просыпаясь.

– Неужели?.. – прошептал он.

Все гномы с изумлением оглядывались, не в силах поверить, что они ожили. Гном Стишок запрокинул голову, поглядел на мерцающие звёзды и весело проговорил:

Вышли мы из темноты

В мир чудесной красоты!

Вдруг со свистом согнулись молодые берёзки, и на поляне появилась королева Морганда. Вид её поистине внушал ужас! По складкам чёрной мантии стекал жидкий огонь. Жгучие молнии вылетали из глаз и с шипением гасли в росистой траве.

Ночные птицы с жалобным писком разлетелись кто куда. Кони Белоснежки и принца Теодора вскинулись на дыбы и, ломая кусты, унеслись прочь.

– Что это? Быть не может! – в бешенстве завопила королева Морганда. – Как тебе удалось оживить их, проклятая девчонка?

Гномы в страхе обступили Белоснежку, цепляясь за неё дрожащими руками. Белоснежка обняла их, прижала к себе.

– Тут нет секрета, королева! – ясным голосом ответила Белоснежка. – Добрая фея подарила мне Живую воду. И больше никто не сможет причинить зла моим любимым гномам.

– Нет! Живая вода у меня, у меня в замке! Я сама заперла её на ключ! – в дикой ярости крикнула Морганда.

Белоснежка подтолкнула гнома Малыша:

– Скорее бегите в дом, мои дорогие!

Гномы гурьбой бросились вверх по ступенькам крыльца. Один за другим юркнули в дом, послышался скрежет задвинутого засова.

– Ты обманула себя, а не гномов, королева! – Принц Теодор взял за руку Белоснежку. – А теперь мы уходим. Прощай!

– Прощай! – повторила Белоснежка. – Зависть, ненависть, злоба день за днём будут сжигать твоё сердце. Вечное одиночество и мрак – как это печально!.. Мне жаль тебя, королева!

– Клянусь, вам не выбраться из леса Грюневельт живыми! – прошипела королева Морганда сквозь стиснутые зубы.

Но Белоснежки и принца уже не было на поляне.

Королева Морганда подняла голову. Высоко на скале в гаснущем свете луны виднелся огромный чёрный камень, прикованный к вершине тяжёлыми чугунными цепями.

– Говорящий камень, настал твой час! – клокочущим от ненависти голосом проговорила Морганда. – От тебя нет спасенья. Догони и убей Белоснежку и принца Теодора! О, ты не дёшево мне достался, Говорящий камень! Я купила тебя в прошлое полнолуние у безобразного карлика Хорли. Немало потребовал Хорли за тебя. Я отдала жадному карлику одиннадцать замков и семь городов на берегу моря. Да ещё тысячу летучих мышей в придачу. Теперь ты мой, Говорящий камень. И посему исполни мою волю!

В глубокой тревожной тишине послышались леденящие душу слова:

Камень, цепи разорви!

Белоснежку раздави!

В тот же миг огромный чёрный камень сорвался со скалы. Сокрушая всё на пути, он с грохотом покатился вниз, волоча за собой обрывки гремящих цепей. Послышался его дьявольский хохочущий голос:

– Никому от меня не скрыться, не убежать, не спрятаться! Раздавлю, убью, вколочу в землю!

Госпожа Пушистый Хвост, согнувшись, брела по лесу. Она тащила на спине серебряный флакон, привязанный крепкой веревкой. Эту веревку раздобыл мышонок Обжоркин у своей почтенной тётушки.

– Только ради гномов и стараюсь, – проворчала белка. – До чего же он холодный, этот флакон с Живой водой! Просто диву даюсь. Не иначе как расхвораюсь и с неделю проваляюсь в дупле.

Неожиданно послышался где-то вдалеке рокочущий грохот.

– Что так трещит и гремит в нашем лесу? – испуганно спросила госпожа Пушистый Хвост.

– Похоже на горный обвал, – поёжился мышонок.

Откуда-то донёсся хриплый свирепый голос:

– Куда вы бежите, глупышки? Всё равно вам не спастись!

– Кто так страшно кричит в нашем лесу? – снова спросила белка.

– Не знаю, – вздрогнул мышонок. – Похоже, по лесу бежит великан.

Госпожа Пушистый Хвост и мышонок прошли мимо двух могучих сосен. Сосны казались сёстрами, так близко росли они друг от друга. Они были такими высокими, что пушистые облака задевали их верхушки. По шершавой коре стекали капли смолы, сверкая на солнце как нити драгоценных бус.

В это время между деревьев пронеслась стая синичек. Они переговаривались между собой на лету:

– Фью! Фью! Королева Морганда в ярости!

– Ещё бы! Принцесса Белоснежка оживила гномов!

– Фью! Фью! Фью! Она брызнула на них Живой водой! Живой водой из серебряного флакона!

Стайка синиц пролетела мимо.