Она вновь машинально сложила на груди руки, как будто защищаясь от его вопросов.

– Не говори глупостей. Кому нужно покушаться на Курта?

– Курта?

– Нашего спортивного комментатора.

– Лампа свалилась, когда Курта в студии не было, зато в ней была ты.

– То есть, ты хочешь сказать, что кто-то нарочно ослабил болт с тем расчетом, чтобы она свалилась на меня?

– Именно. Кстати, ты сама так считаешь.

– Откуда тебе знать, что я думаю?

– Об этом легко догадаться. Иначе с какой стати твое лицо как будто готово развалиться на мелкие части, как какая-нибудь мозаика-пазл?

Понимая, что спорить и отнекиваться бесполезно, Кэт решила сменить тактику.

– Ну, хорошо. Допустим, ты прав. Кто-то действительно покушался на меня.

– Говори. Я тебя внимательно слушаю.

– Я понятия не имею.

– Но у тебя есть догадка, – Алекс приложил палец к ее губам, давая понять, что с ним лучше не спорить. – Я давно это почувствовал, в тот самый вечер, когда ты увидела незнакомую машину, припаркованную у твоего дома.

– Я всего лишь насторожилась. Как и любой на моем месте.

– Как-то ты слишком сильно насторожилась, – возразил он. – Как будто ожидала неприятностей. Но и до того вечера ты была вся как на иголках. По какой причине, хотелось бы знать.

– Неправда.

– Ты лжешь.

Внезапно последние остатки сил покинули ее. Она опустила голову и помассировала виски.

– Алекс, ты победил по умолчанию. У меня просто нет сил вступать с тобой в пререкания.

– Почему ты не хочешь сказать мне, что тебя беспокоит?

– Потому что… – Кэт недоговорила, подбирая слова. – Потому что я еду домой.

Она повернулась, чтобы уйти. Он зашагал с ней рядом.

– Этот твой ухажер все еще у тебя дома?

– Никакой он мне не ухажер.

Алекс остановился. Она тоже. Затем обернулась и в упор посмотрела на него.

– Был да сплыл.

– Понятно.

Они молча согласились не развивать дальше тему ее отношений с Дином Спайсером. Вместе выйдя из телестудии, они на минуту замедлили шаг, чтобы попрощаться со стариной Бобом.

Увидев Алекса, тот расплылся в улыбке.

– Спасибо за автограф. – На его столе лежал открытый экземпляр книги Алекса. – Книжка в моем вкусе.

– Читайте на здоровье, – сказал Алекс своему новому поклоннику, придерживая для Кэт тяжелую металлическую дверь.

– Ты его подкупил.

– Это просто небольшая гарантия на тот случай, если воспоминания о старых добрых деньках не сработают.

– Как ты узнал, где меня искать? Обычно я не задерживаюсь на работе допоздна.

Парковка была практически пуста. Уехала даже бригада, отвечающая за вечерний выпуск новостей.

– Очередная счастливая догадка. Тебя не было дома.

– То есть сначала ты заглянул ко мне домой?

– Чтобы снова нарваться на Спайсера? Ну уж нет. Я позвонил по телефону, и мне никто не ответил.

– Зачем тебе понадобилось меня видеть?

– Хотел услышать твою версию того, что случилось в студии.

– Нет, еще до этого. Зачем ты приходил сюда днем?

Они уже подошли к ее машине. Алекс оперся локтем на крышу и повернулся к Кэт.

– Хотел извиниться за то, что избил этого твоего… Спайсера.

– Ну, не так уж сильно ты его избил, – возразила она. – Скорее поставил в неловкое положение.

Было видно, что Алекс хочет сказать что-то еще. Однако промолчал. Тогда она открыла дверь машины.

– Что ж, извинения приняты. Спокойной ночи.

– Послушай, Кэт. Он полное ничтожество. Что ты в нем нашла?

– Начнем того, что он спас мне жизнь, – возразила она.

– И ты чувствуешь себя ему обязанной?

– Я не сказала…

– В какой степени обязанной?

– Алекс, прекрати, – она попыталась повысить голос, но тот сорвался на хрип. – Замолчи и… оставь меня в покое. Я, кажется, сказала тебе, что не намерена ссориться с тобой сегодня. Я… ты…

Она, к собственному унижению, расплакалась.

– Ну вот, не было печали, – произнес Алекс, притягивая ее к себе.

Кэт попыталась сопротивляться, но у нее не осталось ни физических, ни душевных сил. Она плакала, он же сжимал ее в объятиях. Спустя несколько минут она наконец выплакалась, подняла голову и, взяв у него предложенный носовой платок, высморкалась.

– Этот случай со свалившейся лампой напугал тебя больше, чем ты готова себе признаться.

– Неправда, – она упрямо мотнула головой. – Я плачу не из-за этого. Есть кое-что еще.

– Что именно?

– Мне неприятно даже говорить об этом.

– Черт, какая же ты упрямая.

Он отодвинул ее в сторону и вновь замкнул дверь машины. Затем развернул ее лицом к себе и подтолкнул в противоположном направлении.

– Пойдем.

– Куда? Лично я хочу домой.

– Не хочу тебя обижать, но я видел огородные пугала, по сравнению с которыми ты ходячий скелет. Так что первым делом тебя нужно накормить.

– Я не голодна.

Он пропустил ее довод мимо ушей. Через полчаса они уже были у него дома, причем не одни, а с двумя коробками с едой из «Кентуккийских цыплят». Впрочем, стол накрывать не стали, а устроились прямо в гостиной. Алекс расположился в углу дивана. Кэт – на полу, перед кофейным столиком.

– Должна признаться, что это вкусно, – сказала Кэт с набитым ртом. – Вижу, ты не сторонник здоровой пищи. Тебе лишь бы бургеры с жареной картошкой и курицей.

– Копы другого не едят. Это наш подножный корм. Давай, покажи мне копа, который любит тофу, йогурт и прочую ерунду.

Кэт рассмеялась и помахала ему пластмассовой ложкой с картофельным пюре. Но Алекс был серьезен. Более того, пристально наблюдал за ней.

– Что-то не так? – напряглась Кэт.

Он заморгал, как будто она вывела его из транса.

– Я лишь подумал, какие у тебя резкие перепады настроения. Мне до тебя далеко. Если книга продвигается с трудом, мое дурное настроение может длиться несколько дней, недель или даже месяцев. Тебе же достаточно выплакаться, и тут же почувствовать себя лучше. Жаль, что мужчины не умеют плакать. Думаю, это пошло бы им на пользу.

– Пусть мой аппетит тебя не обманывает. Просто мое тело требует пищи, в которой я ему отказывала последние тридцать шесть часов. Настроение же у меня по-прежнему на нуле.