Разнообразные ордена суфизма, мистического ответвления ислама, на протяжении столетий накопили глубокие знания о человеческой психике и сознании, в том числе о ловушках и превратностях духовного пути. Это знание стало возможным благодаря тому, что суфии, подобно мистикам всех времен и стран, делали основной акцент на личной встрече с Божественным и единении с Богом. Простые методы, которые суфии разработали для достижения этого состояния, включали в себя управление дыханием, вращение или ритмические движения тела и песнопения.

Одна из наиболее известных суфийских карт сознания дана в трактате Аль-Харави «Стадии паломничества к Богу». В нем духовный путь, от его начала до соединения с Абсолютом, описан в виде десяти этапов или домов, с указанием добродетелей, которые требуются для каждого из них, и специфических трудностей, которые могут ожидать искателя. Еще одна знаменитая картография духовного пути принадлежит Симнани. Согласно ему, творение космоса от божественной сущности к миру человека и природы происходило в семь стадий. В процессе своего возвращения к Богу человек проходит эти же стадии в обратном порядке, восходя через семь тонких, нефизических аспектов своей самости. Особенно красивая притча о духовном поиске — «Совет птиц» Аттара, в котором духовное путешествие изображено как поиск группой птиц Симурга, своего легендарного царя.

В истории различных религий и в их священных писаниях можно найти много других примеров, иллюстрирующих решающую роль визионерских переживаний в духовной жизни человечества. Однако и тех, что мы выбрали, должно быть вполне достаточно, чтобы продемонстрировать тот факт, что у истока всех великих религиозных систем были мистические откровения их основателей — пророков, святых и наиболее значительных последователей. Кроме того, они показывают, что мистические ответвления религий и их монашеские ордена высоко ценили такие переживания, разработали мощные методы для их вызывания и оставили потомкам подробные карты внутреннего путешествия.

Скорее всего, именно осознание того факта, что такие глубокие надличностные состояния возможны, что они доступны всем нам и что они раскрывают подлинные измерения бытия, является живой движущей силой всех религиозных систем. Описания этапов духовного пути и его превратностей, унаследованные нами из прошлого, столь же актуальны сегодня, как и столетия назад. Эти описания — неоценимый источник информации, позволяющей обрести более глубокое понимание современных форм духовных кризисов.

Общей чертой всех областей, рассмотреных в этой главе, является наличие во всех культурах глубокой убежденности в существовании неординарных состояний сознания, которые могут быть целительными, преобразующими и давать откровение. Хотя порой они требуют немалого напряжения, они могут быть чрезвычайно благотворными, если возникают в правильном контексте и если люди, с которыми это происходит, имеют достаточные знания об этом процессе и о том, что они могут испытать. Кроме того, важно обеспечить тем, кто переживает такие спонтанные эпизоды, защиту и поддерку. И нам представляется целесообразным разработать методы, способные вызывать такие преобразующие переживания в рамках санкционированных обществом и поддерживающих ритуалов.

С практической точки зрения, исторические и антропологические данные ясно показывают, что людям, испытывающим духовные кризисы, необходимо предоставлять непатологический контекст для их переживаний и общую карту территорий внутреннего мира, через которые они проходят. Именно этих элементов болезненно недостает, когда представители нашей культуры сталкиваются с духовными кризисами: большинству из них приходится иметь дело с трудными областями психики, будучи совершенно не подготовленными к этому, и в ситуации, которая осложняется возможностью позорного психиатрического диагноза и госпитализации.

В частности, опыт других эпох и культур указывает на необходимость создания систем социальной поддержки — терапевтических групп, лечебных центров и убежищ, информированных кругов родственников и друзей, общин и особых групп по интересам, разделяющих философию, основанную на подлинном понимании неординарных состояний сознания. В западной культуре начинает повышаться уровень осведомленности о таких состояниях; быть может, в ближайшем будущем люди, переживающие психодуховные кризисы, будут находить понимание, сочувствие и умелую поддержку.

Подобно жирафу и утконосу, создания, населяющие эти более отдаленные области ума, в высшей степени неправдоподобны. Но тем не менее, они существуют, они представляют собой наблюдаемые факты; и как таковые, их не может игнорировать всякий, кто честно пытается понять мир, в котором живет.

Олдос Хаксли, «Небеса и Ад»

В предыдущей главе мы видели, что культуры всех времен проявляли глубокий интерес к неординарным состояниям сознания. Они разработали эффективные способы вызывания таких состояний и описали различные стадии духовного путешествия. На протяжении столетий и даже тысячелетий эти знания передавались от поколения к поколению, делаясь при этом все более совершенными и точными. В начале Новой эры, когда западная наука была еще в младенческом состоянии, эта вековая мудрость была отвергнута и заменена моделями психики, основанными на строго материалистической философии природы. Когда появившаяся новая дициплина — психиатрия — применила эти принципы и критерии к духовной истории человечества, мистические состояния и великие религиозные фигуры были отнесены к области психопатологии.

На протяжении первой половины нашего столетия академическая психиатрия испытала влияние трех основных научных направлений: биологической школы, бихевиоризма и психоанализа. Каждое из них предлагало свою собственную интерпретацию человеческой психики и культуры, сводя всю сложность душевной жизни к органическим процессам в мозге, простым биологическим рефлексам и примитивным инстинктивным влечениям. Ни в одной из этих систем не находилось места для духовности и ее роли в человеческой жизни.

Бурное развитие науки в пятидесятые и, особенно, в шестидесятые годы нашего столетия подвергло серьезному сомнению такое ограниченное понимание психологии. Решающим фактором стало личное знакомство многих специалистов и представителей широкой общественности с мощными технологиями сакрального из различных культур и с их современными аналогами. Это привело к признанию того, что в своем увлечении логикой и трезвой рациональностью мы проглядели многие мощные инструменты и неоценимые эмпирические знания наших предков.

Ключевую роль в осознании этого факта сыграли несколько обстоятельств: массовый интерес к различным медитативным практикам из восточных и западных мистических традиций, экспериментирование с шаманскими техниками, психоделические исследования и лабораторные разработки таких методов изменения сознания, как биологическая обратная связь и сенсорная изоляция. Добросовестные отчеты антропологов нового поколения о своем личном опыте знакомства с шаманскими культурами и научные исследования околосмертного опыта стали дополнительным вызовом традиционной психиатрии и психологии. Многие исследователи, систематически изучавшие эти новые области, приходили к выводу, что вечная мудрость заслуживает нового внимания, и что понятия и убеждения западной науки, посвященные этим темам, должны быть пересмотрены и расширены.