Если этим переживаниям позволить достичь естественного завершения в обстановке адекватной поддержки и подтверждения, такой человек может вернуться к повседневной жизни полностью преображенным. В ходе преобразующего процесса устраняются многие эмоциональные и психосоматические затруднения, заметно повышаются самооценка и терпимость к себе и возрастает способность радоваться жизни. Может произойти значительное усиление интуиции и способности работать с другими людьми в качестве консультанта или проводника при эмоциональных кризисах. Все это может привести к сильной потребности включить элементы служения другим в свою собственную жизнь в качестве ее важного компонента. Хотя эти результаты, быть может, не столь чудесны, как исход мифологического путешествия героя, они относятся к той же категории, и эта метафора здесь вполне применима.

Однако во многих случаях то, что начинается как визионерское приключение, не достигает успешного завершения. Иногда человеку удается отвергнуть зов и остаться в повседневной реальности со всеми прежними проблемами и ограничениями. Еще один вариант — неспособность завершить путешествие; тогда человек глубоко погружается в бездну бессознательного и не может вернуться к полноценному функционированию в повседневной реальности. К несчастью, такова судьба многих людей в нашей культуре, которым приходится сталкиваться с духовным кризисом, не имея должного понимания и поддержки.

Смерть и возрождение богов и героев

Встреча со смертью и последующее возрождение — особенно мощная тема, необычайно часто встречающаяся в мифологии путешествия героя. В мифах всех стран и эпох есть драматические истории о героях и героинях, которые спускаются в царство мертвых, преодолевают невообразимые препятствия и возвращаются в земной мир наделенными особыми силами. Типичными примерами подобных персонажей могут служить легендарные шаманы различных культур, близнецы из эпоса майя «Пополь Вух», а также греческие герои Одиссей и Геракл.

Столь же часты предания о богах, полубогах и героях, которые умерли или были убиты, а затем вернулись к жизни в новой роли, возвысившись и обретя бессмертие в результате переживания смерти и возрождения. Главная тема иудейско-христианской религии — распятие и воскресение Иисуса — это лишь один из подобных примеров. В менее очевидном символическом варианте той же темы героя иногда пожирает некое ужасное чудовище, которое затем отрыгивает его обратно, либо герой спасается каким либо чудесным образом. Примеры таких историй многочисленны — от греческого героя Ясона и библейского Ионы дo Святой Маргариты, которая якобы была проглочена драконом и спасена чудом.

С учетом того, насколько универсальны и важны эти темы в мировой мифологии, интересно отметить, что переживания смерти и возрождения весьма часто наблюдаются и в неординарных состояниях сознания, как вызываемых различными способами, так и возникающих спонтанно. Эти переживания играют чрезвычайно важную роль в процессе психологического преобразования и духовного раскрытия. Многие древние культуры ясно осознавали этот факт и разработали процедуры посвящения, которые были тесно связаны с мифом о смерти и возрождении.

Мистерии смерти и возрождения

Во многих регионах мира мифы о смерти и возрождении служили идеологической основой для священных мистерий — мощных ритуалов, в которых неофиты переживали психологическую смерть и возрождение. Способы вызывания таких измененных состояний сознания походили на те, что используются в шаманских обрядах и ритуалах перехода: барабанный бой, песнопения и танцы, изменение ритма дыхания, воздействие боли и физического напряжения, а также ситуации смертельной опасности, либо их имитации. Среди наиболее мощных средств, использовавшихся для этой цели, следует упомянуть различные растения, обладающие психоактивными свойствами. В некоторых случаях конкретные методы изменения сознания, которые применялись в этих ритуалах, вообще неизвестны; их либо хранили в тайне, либо эти знания были утеряны с течением времени.

Мощные и нередко пугающие и приводящие в смятение переживания, возникавшие у посвящаемых, рассматривались как возможность установить контакт с божествами и божественными сферами; они считались необходимыми, желательными и, в конечном итоге, целительными. Есть даже указания на то, что добровольное переживание этих экстремальных состояний могло восприниматься как средство предотвращения истинного безумия и защиты от него.

Это можно проиллюстрировать на примере греческого мифа о Дионисе, который приглашал жителей Фив присоединиться к нему в Малом Танце, экстазе вакханалии — оргиастического ритуала, который включал в себя неистовые танцы и высвобождение различных эмоций и инстинктивных влечений. Он обещал им, что это позволит им побывать в таких местах, о которых они даже не мечтали. Когда они отказались, он насильно вовлек их в Большой Танец Диониса — приступ опасного безумия, во время которого они по ошибке приняли своего царевича за дикого зверя и убили его. Как показывает этот известный миф, древние греки осознавали тот факт, что опасным силам, содержащимся в нашей психике, необходимо давать возможность выражаться в подходящем контексте.

Мощные психологические явления, с которыми посвящаемые сталкивались в мистериях смерти-возрождения, несомненно, имели замечательный целительный и преобразующий потенциал. Мы можем здесь сослаться на свидетельство двух гигантов древнегреческой философии — Платона и Аристотеля. (То, что это свидетельство исходит из Греции, которая была колыбелью западной цивилизации, здесь имеет особое значение, так как люди Запада слишком легко отбрасывают свидетельства, относящиеся к шаманизму и ритуалам перехода, как связанные с культурами, чуждыми нашей традиции.)

В диалоге «Федр» Платон различал два вида безумия, один из которых проистекает от человеческих недугов, а другой — от божественного вмешательства или — как это можно было бы перефразировать на языке современной психологии — от архетипических влияний, зарождающихся в коллективном бессознательном. В этой второй разновидности он далее выделяет четыре типа безумия, приписывая их воздействию конкретных богов: любовное безумие — Афродите и Эросу, провидческий экстаз — Аполлону, безумие художественного вдохновения — Музам, а ритуальный экстаз — Дионису. Платон живо описывает терапевтический потенциал ритуального безумия, используя в качестве примера малоизвестную разновидность греческих мистерий — ритуалы корибантов. В соответствии с его описанием, неистовые танцы в сопровождении флейт и барабанов, достигавшие кульминации во взрывном высвобождении эмоций, приводили к состоянию глубокого расслабления и покоя.

Великий ученик Платона — Аристотель — был первым, кто недвусмысленно утверждал, что полное переживание и высвобождение подавленных эмоций, которое он называл катарсис (что буквально означает «очищение»), является эффективным средством лечения душевных болезней. Более того, он был убежден в том, что древнегреческие мистерии предоставляют сильнодействующий контекст для этого процесса. По мнению Аристотеля, с помощью вина, афродизиаков* и музыки участники ритуала переживали необычайное возбуждение страстей, за которым следовал целительный катарсис. В согласии с основным тезисом последователей орфического культа, одной из наиболее важных мистических школ того времени, Аристотель был убежден, что хаос и безумие мистерий, в конечном счете, способствовали достижению нового порядка.