— Согласен. Ты мне помог, я тебе и все в итоге в выгоде. Но кто будет за моими ребятами следить, кто будет давать работу в моей стране, кто в конце концов приструнит этих зажравшихся политиканов у меня дома? — немного разгорячился Птицеед.

— Вот с этим проблем никаких. Можем хоть сейчас полететь и снести к чертям собачьим их правительственные зады с насиженных мест. А тебя президентом сделать. Хочешь? — вскинулся Жан и заставил отпрянуть миниатюрную тайку, что разминала ему спину.

— Вот это уже другой разговор друг! Я за! Только чуть позже, все-таки делу час, а отдыху время, — улыбаясь, ответил Санги.

— Вроде это как-то по-другому звучит, — понял шутку Жан и они вместе дружно захохотали.

Лед был сломлен и Птицеед, сам того не замечая, вошел в команду.

Тем временем, степенно попивая чай, Номин вел неспешную беседу с Сяомин и Вячеславом. Несмотря на то, что оба они хотели лишь спокойствия и уверенности в завтрашнем дне, монаху не составило труда объяснить им насколько все будет стабильней, если они будут в команде. Тем более, как он аккуратно выдал им кусочек замысла Жана, для того, чтобы творить благие дела нет нужды показывать свою личность. Можно вообще представлять все в виде случайности или удивительных сил природы. В общем, их разговор имел спокойный и неторопливый вид, где каждый мог поделиться своими мыслями с другим. И спустя пару часов соглашение было достигнуто. Вячеслав и Сяомин тоже были в команде.

После ухода монаха они посмотрели друг на друга и все поняли без слов. Теперь их соединяло не только чувство любви и нежности, но ответственность перед друг другом и всем миром. Оба, пережившие немало на своим пути, они были готовы защищать друг друга до последний капли крови. А новоприобретенные друзья так готовы были подставить свою грудь для общего дела. И пусть некоторая опасность все равно крылась в их будущем начинании, но в этом мире все настолько хаотично и сумбурно, что идеальной стабильности все равно не достигнуть. Так что помогая другим, ты помогаешь себе.

— Насколько ты доверяешь им? — озвучила их общий молчаливый вопрос Сяомин.

— Настолько насколько и они нам. Вот только все познается в сравнении. И наше первое дело покажет, чем мы готовы поделиться друг с другом. Но, судя по моим ощущениям и голосу интуиции, которая меня редко подводила, это те люди, которые, несмотря на свою внешнюю разобщенность, живут единой идеей. И я не ощутил в них зла или лжи. Так что будем доверять, но проверять, — тихо произнес Вячеслав и прижал к себе девушку.

Она промолчала, внутреннее полностью согласившись с его словами. Они сидели обнявшись и все, что было вокруг, перестало для них существовать. Важны были лишь два сердца, бьющиеся в унисон.

— Ну что господа, думаю, пришло время высказать свои решения. И пусть каждый скажет так как велит его сердце и разум. Ибо мы должны быть пламенные духом и холодные мыслью. Возможно, звучит несколько патетично, но сегодня один из поворотных моментов для истории нашей планеты. Так что, будьте снисходительны. Итак, начнем с Номина, — вскинув руки, молвил Жан.

Незаметно поднявшийся со своего места, монах оглядел всех присутствующих и тихо произнес.

— У каждого из нас свой путь, но сегодня я хочу, чтобы каждый сделал шаг в сторону. Изменил свою судьбу и прошел вместе со всеми одной дорогой. Я говорю, что мой дух и моё тело вместе с вами.

Следующей поднялась Сяомин.

— Номин упомянул судьбу. Эта самая судьба была довольно беспощадна ко мне. И темная полоса в моей жизни было довольно длинной. Но сейчас я надеюсь, что делаю правильный выбор и для меня начнется светлая часть. Я с вами, друзья.

Сжав плечо Вячеслава сидевшего рядом, она словно передала ему эстафету.

— К сожалению, я не вижу сидящих здесь людей. Но мое сердце ощущает все это гораздо лучше и глубже. Я верю вам. Для меня это редкость. Мало встречалось мне людей, к которым у меня возникают такие чувства. Но здесь что-то другое. Будто мы знакомы уже много лет. Поэтому, я говорю да! Я с вами.

Почему-то последние слова пианиста затронули у всех какие-то потаенные струны души и атмосфера за столом приобрела доверительные и благожелательные черты. Следующим должен был подняться Санги. Но он почему-то все так же сидел, положив голову на сложенные руки. Все выжидающие смотрели на него. И тут раздался храп. Храпел, как оказалось, сам Птицеед, причем делал он это воодушевленно и самозабвенно. Тут все не выдержали и рассмеялись. Словно бомба дружеского смеха взорвалась сейчас. И от этого, естественно, проснулся Санги. Он буквально подскочил на своём месте и стал ошарашенно озираться вокруг, не понимая, что происходит.

— Эй, ну ты скажи с нами ты или как? — сквозь смех, спросил его Жан.

— А чего все ржут? Эй, народ вы чего? Я с вами если что, — чуть запинаясь, ответил он.

Видимо, последствия вчерашней попойки дали о себе знать и юнный организм не полностью справился со взрослой порцией веселья. Но этот нелепый сон во время чертовски важного собрания действительно разрядил обстановку и окончательно подтолкнул Санги к общему решению.

Спустя минуту он сам понял, что произошло и, не выдержав, стал смеяться вместе со всеми. С этой секунды все эти люди перестали быть друг другу чужими. Ведь ничто так не объединяет, как чистый, искренний смех. Хотя, это, конечно, был лишь первый шаг к истинному взаимопониманию.

* * *

Шла вторая неделя бесконечных споров и попыток решить все и сразу. Естественно, что не возможно построить дом не залив фундамент и не подняв сначала стены. Так что, не смотря на тернистый путь, постепенно стали вырисовываться общие понятия сообщества людей, обладающих сверхспособностями. Л.О.С. и, как в шутку сокращал этот научный термин Санги. Вот как раз насчет названия сейчас и происходили очередные прения.

— Я вообще не понимаю, зачем нам какое-то название. Ты же сам говорил, что главной целью не является какой-то дешевый пиар. Максимально скрытое воздействие, вот одна из наших главных целей. А тут, крутое имя выдумываем, — устало массируя виски, произнесла Сяомин.

Хэй, Море права. Выпендреж не нужен, мы знаем друг друга лично и этого хватает, — поддержал её Санги.

Как-то само собой все стали называть Сяомин Небесным морем или просто Морем. Случайно обмолвившись при разговоре с Птицеедом, Жан задал некую моду на никнеймы для каждого из друзей. Самого Дьора звали Золотой, у Номина осталось его старое второе имя Зеленый Глас или так же сокращенно Зеленый. Санги все называли просто Красный, особенно после того, как он показал возможность своей силы, разом истребив всю мелкую живность на территории усадьбы Жана. Вячеслав после событий со странным ураганом, носившим яркий след его участия, стал Фиолетовым. Таким образом, их общение перешло на новый более близкий уровень.

— Стоп, стоп. Нам нужно название не для того, чтобы везде светить его и показывать какие мы крутые, а чтобы объединить нас. Общее имя, единые цели, моральный клей для нашего сообщества, — веско вставил Жан.