– Давайте ее разрежем, – предложил Артур. – Вдруг что-то внутри сохранилось?..

– Негоже тут торчать, – засопел Богомил. – Господин ждет.

– Здесь она… давай, живее, тащим! – На старика не слишком обращали внимание.

Мужчины навалились, с трудом выволокли свою ношу на розовые камни. Сорвали веревки, разрезали узлы. Артур приказал Леве разжечь последний факел, сам склонился над мертвой Стражницей. Он уже видел, что все бесполезно, но терпеливо ждал, пока Качальщик орудовал скальпелем.

– Гляди-ко, сердце у ей! – ахнул Даляр. – Откель у ней сердце?

– А что, она, по-твоему, деревянная? – ехидно переспросил Орландо.

– Говорил я тебе, зря сны не снятся, – Качалыцик обернулся к Артуру. Вытер окровавленные руки о рубаху мертвого Озерника. – Снился сон, что я бабу потрошу… так и вышло.

– Руки береги! За клюв ее, суку, держи!

– Уже неважно… – Качалыцик беспомощно огляделся. – Клинок, я клянусь тебе… я ничего не мог. Я здесь не слышу и не вижу… Здесь мертвая земля для меня. Недоглядел…

– Это я виноват, – пробормотал Орландо. – Я замыкающим шел…

– Нет, я виноват…

– Так и будете друг друга лупцевать? – язвительно поинтересовался Богомил. – Некогда печалиться. Все помрем.

– Ты, видно, не понял? Нам без нее не вырваться назад.

Богомил улыбнулся, словно вспомнил что-то приятное:

– Гляди, сколько времени мельница намолола. Ноги аж по колени топчутся. Вот как старается мельник для господина… Это хорошо. Запас есть, а стало быть, всегда есть возможность подсыпать лишнего или переждать беду в прошлом. Не смотри так жадно, человек.

– А ты не слишком ли молод, чтобы мечтать о горстке собственного времени? – улыбнулся Артур.

– Но что нам делать с этим… с молотым временем? – Богомил задумчиво понюхал песок. – Ты подумай, что произойдет, если у каждого появится возможность подсыпать или убавить пару лет? Внуки потеряют стариков, матери вместо грудных младенцев встретят седых сыновей. Нет, бес, пусть Шестокрыл и дальше хранит свой секрет…

– Пусть хранит, но нам все равно надо раздобыть тот прибор, о котором сказано в книге Шестокрыла, – встревожился книжник. – Иначе нам никак. Иначе наверху…

– А вы умеете этим при-бо-ром пользоваться? – перебил жрец.

– Научимся! – не слишком уверенно заявил книжник.

– Помолюсь за вас… – Богомил оправил усы. Непонятно было, смеется он или серьезен. – Все, дальше идите вперед, я нагоню… А за зеркало не бойтесь. Шестокрыл вас и так вышвырнет, без зеркал…

Артур сидел напротив дупла. Сидел уже давно, часа четыре, не смея подняться. Орландо, Цырен и прочие уцелевшие члены Братства креста почтительно расположились у него за спиной. Богомил сам принял у Артура подарок – два килограмма золота, и ползком, на четвереньках, отнес к дуплу. Затем, точно так же пятясь задом, вернулся к подножию дерева.

Впрочем, деревом и дуплом все это назвать можно было весьма условно. Путешественники расположились у подножия розового скалистого образования, поверхность которого чрезвычайно походила на морщинистую древесную кору. Овальная дыра располагалась метрах в трех от земли, точнее – от пола пещеры.

Коваль не заметил момент, когда на фоне овального дупла промелькнула фигура, весьма похожая на человеческую. Никакой мистики, дыма, рева и фейерверков. Пламя на факелах даже не дрогнуло.

– Чего молчите? – спросил невидимый визави. – Глагольте, коли прийдеша.

– Как тебя зовут? – для начала спросил Артур.

– Аз есьм Шестокрыл нареченный… – В норе наметилось шевеление.

На секунду перед пораженными посланцами Верхнего мира мелькнула очень странная, несуразно высокая мужская фигура, со сложенными за спиной крыльями.

– Мать вашу, – не сдержался президент, – это же серафим.

– Кто такой серафим? – не разжимая губ, спросил бурят.

– Персонаж такой… после объясню.

Шестокрыл снова затаился в норе. Стало тихо. Где-то далеко то ли рыба плескалась, то ли ручеек по камням бежал. Слабо моргали зеленым червячки и светлячки на стенах пещеры.

– Я те не персонаж. Я – из вечных человеков. Хотишь слово молвить – учтив будь и зело приветлив. Вот скажи – почто вы здеся?

– Хотим… – Коваль чуть не сформулировал главный постулат американских блокбастеров «хотим спасти мир», но вовремя прикусил язык. – Мы хотим получить у вас немножко песка времени, чтобы заработал компас. Помогите нам…

– Врешь, – коротко рубанул Шестокрыл. – Это придумка такая глупая, чтобы дитятке глаза отвести. Дитятко у тя внутрях обитается, плачет дитятко-та…

– О чем это он? – тихо спросил Даляр.

– Да все о том же, – переходя с древнеславянского на вполне современный русский и слегка раздражаясь, ответил загадочный собеседник. – Себе врете всю жизнь, оттого и плачетесь…

– Кажется, я понял, – воспрял вдруг книжник. – Он сказал, но мы не услышали главного. Он живет вечно. И он никакой не демон, просто человек.

– Верно глаголишь, – хмыкнул Шестокрыл. – Что есть человек, а? Человек – та единственная тварь, для коей живот ее есть беда великая. Оттого, что собственную смерть чует. И никуда не сбежать от этой боли. Человек разом живет в проклятии и благословении свыше. Не может со смертью смириться и вечно взыскует бессмертия… Вот и торопитесь… К власти, к силе, к бабам, чтобы побольше нахапать, авось потомки монумент какой соорудят… А не надо мне врать, что за государство радеете. Вся хвилософия ваша только в том, чтобы преодолеть страх вечный. Погнали нас метлой из рая, вот и мечемся, да? Короны примеряем, карту мира по новой кроим, а толку-то? Богом все никак не стать, да? Деревьев потому что два было… Это я так, привычно для вас говорю. Себя обманываете, что дерево знаний вам слаще, оттого что к дереву жизни нас не пустили. Вот и плачет дитятко…

– Я тебе не верю, – помолчав, отважился Коваль. – Ты тоже не можешь быть вечным.

– И правильно делаешь, – согласился Шестокрыл. – Я вечный, пока песок в часах пересыпаю. Все едино старею, хотя время двигаю. Трудно обмануть сущее. Теперь слушай и мотай на ус! Всего книг заветных, обаятельных, написано было восемь. Это Зодей, Альманах, Рафли, Шестокрылова, Воронограй, Зведочетова, Аристотелевы врата и Остролий… – Невидимый собеседник помолчал, точно набираясь сил. – А вы только Шестокрылову сыскали, потому и здесь… Кто теперь в силах повторить руны великого чернокнижия? Никто… Кто ведает, где книги зарыты, какие печати на десять тысяч лет наложены? Кто нынче против диавола поущение воспримет? А кто различит дьявола истинного от бесноватых?.. – Обитатель норы хрипло хихикнул.

– Кажется, он сам бесноватый, – на ухо Ковалю прошептал Орландо.

– Вы обрывок книги нашли и тому рады, – вздохнул Шестокрыл. – Отчего скрыто знание, по восьми книгам рассыпано? Чтобы каждый дурак не смел песок времени пересыпать. Как там у вас принято?.. «Порвалась связь времен»? Вот то-то. Вы сюда приперлись и что натворили? Взорвали равновесие. Гору взорвали. Горячие воды теперь смоют город Ильмень. Чего вылупились на меня? Мыслили, что доброе дело сотворите, починили водоход, да?! Теперича жди беды, подмоет город, так-то… А порох и пушки волхвам жадным почто дали? Теперь война великая в Нижнем мире начнется. Русы осмелеют, данов скинут, а без данов крепких весь порядок рухнет! Чудь, мери, половцы – все платить откажутся, кривичи войной на Ильмень пойдут, за озеро горячее воевать!.. А озеро из берегов поперло, оскудеет вода в реках, рыба повыведется, мор зачнется… Отсюда и вверх перекинется. Звенящий узел порвет матушку-землю и понизу, и поверху…