за ней ухаживать? Сдерживает только боязнь напугать её своим напором. Взвесив все “за” и “против”, решаю не торопить события и получить её согласие хотя бы на провожание после работы домой. А может быть, и на свидание.

Но Таня отказывает…

- Я сегодня без чемодана – вполне доберусь на общественном транспорте.

Крыть мне нечем. Приходится принять отказ и задуматься о “запасном плане”.

Выйдя из здания, сразу замечаю малахольного с веником. Он тоже видит меня и смотрит исподлобья. Не тороплюсь уходить. Хочется увидеть “встречу на Эльбе”. Простит его Таня или пошлёт?

По всем законам логики, волноваться мне не о чем – он мне не конкурент. Для меня остаётся загадкой, почему Таня прожила с ним столько времени. Как бы там ни было, теперь между нами счёт сравнялся: мой косяк в прошлом против его пощёчины в настоящем.

Только ни черта легче от этой мысли не становится. Потому что я, стыдно признаться, не уверен в себе. Да, сказать кому-то – не поверят. Разве Марк Городецкий может в чём-то сомневаться и кому-то проиграть? Для окружающих я всегда и во всём первый. А по факту? То ли судьба намеренно ставит мне подножки, чтобы слишком высоко не взлетел и не зазнался, то ли я просто неудачник. И вот последнее обстоятельство сейчас меня неслабо бесит.

Пока рассуждаю, фактически замерев на месте, Таня спускается с крыльца. Не заметить убогого невозможно. Тем более что он, обнажив улыбкой челюсть, движется ей навстречу. Я не слышу, о чём они говорят. Подойти ближе и развесить уши будет полным безумием. А я хоть и маньячелло, но не совсем уж дурак.

Сердце колотится как бешеное. Простит или не простит? Ревную до мушек в глазах, но не могу ни вмешаться, ни рожу ему начистить. Хотя объективно он это заслужил.

Не свожу с Тани глаз. Пытаюсь на расстоянии распознать её эмоции. Сколько они уже говорят? Десять секунд? Двадцать? Час? Целую вечность?

Не готов делиться ею ни с кем. Не готов уступить её сейчас, когда я, кажется, наконец-то приблизился к цели!

Простит или не простит? Глупый Гамлет задавался неправильным вопросом… Как можно “быть”, если любимая останется с другим?

Секунда. Ещё одна. О чём они говорят? Почему она не уходит? Зачем его слушает? Неужели позволяет вешать себе на уши лапшу?

Я умру без неё… Теперь уже точно…

Понимание этого факта стреляет в голову и ещё сильнее раскачивает кровь. Таня по-прежнему слушает, изредка что-то отвечает. Но цветов не берёт и держится от него на расстоянии. Простит или не простит?

Когда я накручиваю себя до состояния сжатой пружины, она уходит, оставляя малахольного в обществе букета. Не смотрит по сторонам, меня вообще не замечает. Ускоренным шагом, почти бегом движется в сторону метро.

Юрик медленно плетётся за ней, опустив цветы, как самый обыкновенный веник. И всё-таки моя умница его бортанула!

Преследую его на безопасном расстоянии, чтобы убедиться, что он не едет за ней. Каждый раз, когда мне кажется, что моё помешательство Таней достигло предела, я умудряюсь пробить потолок и продолжаю сходить с ума. Боюсь представить, насколько убого со стороны смотрятся мои действия. И нет у меня ни одного логичного пояснения, какого чёрта я плетусь за этим убогим… Конкурент, чёрт бы его побрал…

Она не простила его. Не простила! Но даёт ли это мне шанс?

В обеденный перерыв вместо того, чтобы отправиться пополнять ресурсы организма, я еду в цветочный магазин. Сам компоную букет, доводя до икоты местную флористку. Но результатом остаюсь вполне доволен. Вот только заявиться в офис с этой красотой не рискую – отправляю курьера. На карточке пишу банальщину: “Самой красивой девушке Вселенной”. Пусть избито, зато от самого сердца. Я ни разу не романтик и притворяться не намерен.

Перед окончанием рабочего дня заглядываю к Тане в кабинет. Цветы стоят в самодельной вазе, которую местные умельцы соорудили из пластиковой бутылки. Приятно, что не выбросила в мусорник. Это хороший знак?

Подхожу и не нахожу ничего лучшего, чем задать дебильный вопрос:

- Как дела?

Таня, естественно, делает вид, что речь идёт о работе, и начинает что-то втирать о сроках и необходимости поторопить Завгороднего.

- Что ты делаешь сегодня вечером?

- Хочешь припахать меня к внеплановому проекту? Ну уж нет, я спокойно дождусь, пока остальные свои задачи выполнят…

- Таня, причём тут работа? Я хочу пригласить тебя на свидание.

Поначалу она молчит. А потом выдаёт:

- Марк, зачем всё это?

- Что всё?

- Цветы, свидание… Мы же обо всём…

Перебиваю, чтобы не дать ей опять нести эту чушь.

- Затем, что я хочу с тобой встречаться.

- У меня дежавю? Кажется, где-то это уже было…

- Давай попробуем снова? Хотя бы попробуем!

- Зачем?

- Не попробуем – не узнаем. А вдруг у нас получится?

- Да что у нас может получиться, если перед глазами постоянно будут мелькать картинки из прошлого?

Не простила… И простит ли?

- Мы их заместим правильными картинками из настоящего, – заявляю самоуверенно.

- Нет, я не готова. Я устала от отношений и хочу просто побыть одна…

Может, Таня права. Мне трудно оценить, какую душевную рану нанёс ей этот придурок. И я готов подождать, если она потом даст мне шанс…

- Хорошо. Но хоть домой тебя подвезти можно?

- Я на метро…

- Вряд ли цветам эта поездка понравится. А так мы довезём их в целости и сохранности.

- Ты мне специально эти цветы подарил, чтобы шантажировать ими?

- И в мыслях не было. По-моему, всё очевидно. Когда мужчина ухаживает за женщиной, он дарит ей цветы.

- Марк, только что я объяснила тебе, что…

- Я всё понял. Но ведь закон обратной силы не имеет? Цветы уже есть. И их нужно доставить домой.

- Ладно, – неожиданно напряжение на лице сменяется улыбкой, а у меня внутри звучит турецкий марш [1].

Каждый день мне приходится придумывать аргументы, чтобы Таня согласилась ехать домой на моей машине. Она пытается отказываться, но всё чаще только для вида. Я её приучил, что после работы она может расслабиться в удобном кресле моего автомобиля, а не трястись с пересадкой на метро, где народу как сельди в бочке.

- Притормози возле аптеки, мне нужно заскочить на минутку.

Останавливаюсь. В ожидании Таниного возвращения лезу в бардачок и натыкаюсь на что-то острое. Отдёргиваю руку и