Грузовичок Каллема один за другим оставлял за собойпронумерованные съезды. На каждой табличке рядом с номером соседствоваланадпись «ДЖЕФФОРДС РЕНТАЛС». Эдди уже хотел сказать Роланду, что они зналиДжеффорсов в Кэлле, знали их очень хорошо, но передумал. Чего, собственно,ломиться в открытую дверь?

Они проехали съезды с номерами 15, 16 и 17. Каллемпритормозил у 18-го, вроде бы собрался свернуть, но потом высунул руку изкабины и махнул ей, показывая, что надо ехать дальше. Эдди притормаживать и несобирался, и без взмаха руки Каллема знал, что около коттеджа 18 делать имсовершенно нечего.

Каллем, само собой, свернул к следующему по счету коттеджу.Эдди последовал за ним, и колеса седана теперь шуршали по толстому слою опавшихсосновых иголок. Синие блики начали появляться среди деревьев, но, когда онинаконец добрались до коттеджа 19, Эдди увидел, что перед ними не настоящееозеро, как Кейвадин-Понд, а искусственный пруд. Возможно, чуть шире футбольногополя. В коттедже, похоже, было две комнаты. Застекленное крыльцо выходило напруд, на нем стояли два обшарпанных, но, по виду, удобных кресла-качалки. Надкрышей торчала металлическая труба. Гаража не было, автомобиля перед коттеджем— тоже, хотя Эдди подумал, что недавно он тут стоял. Впрочем, пружинистаялесная подстилка из сосновых веток не позволяла сделать однозначный вывод.

Каллем заглушил двигатель. Эдди последовал его примеру.Теперь они слышали лишь легкий плеск воды, шелест ветра в кронах сосен да пениептиц. Посмотрев направо, Эдди увидел, что стрелок сидит, умиротворенно сложивна коленях так много умеющие, с длинными пальцами руки.

— Как тебе тут? — спросил Эдди.

— Тихо.

— Кто-нибудь есть?

— Думаю, да.

— Опасность?

— Йя-я. Рядом со мной.

Эдди нахмурился, не отрывая от стрелка глаз.

— Ты, Эдди. Ты хочешь убить его, не так ли?

Через секунду-другую Эдди признал, что так оно и есть. Отэтой стороны собственного характера, дикой и необузданной, ему иной разстановилось не по себе, но он не мог отрицать, что она имеет место быть. И,кто, в конце концов, извлек ее на поверхность и заточил, как бритву? Роландкивнул.

— Однажды, после долгих лет странствий в одиночестве попустыни, в моей жизни появился хныкающий и занятый только собой молодойчеловек, жизненные устремления которого состояли только в одном: принятьочередную дозу наркотика, от которой ему хотелось разве что чихать да спать.Этот самодовольный, эгоистичный, горластый позер не вызывал положительныхэмоций…

— Но симпатичный, — перебил его Эдди. — Не забывай об этом.Парень-то был симпатичный, настоящий секс-символ.

Роланд посмотрел на него, без тени улыбки.

— Если я смог не убить тебя тогда, Эдди из Нью-Йорка,сегодня ты сможешь не убить Келвина Тауэра, — с этим Роланд открыл дверцу состороны пассажирского сидения и вылез из кабины.

— Ну, раз ты так говоришь, — сказал Эдди салону легковушкиКаллема, и открыл свою дверцу.

3

Каллем еще сидел за рулем грузовичка, когда сначала Роланд,а потом Эдди присоединились к нему.

— Мне кажется, в доме никого нет, — заметил он, — но накухне горит свет.

— Это точно, — кивнул Эдди. — Джон, у меня…

— Только не говори, что у тебя еще один вопрос. Только одинчеловек, из тех, кого я знаю, задает больше вопросов, чем ты. Это мой внучатыйплемянник, Айдан. Ему как раз исполнилось три года. Не томи душу, спрашивай.

— Можете вы указать конкретное место, где в последниенесколько лет приходящие появлялись наиболее часто?

Каллем задумался, но ненадолго.

— Тэтлбек-лейн [61], в Лоувелле.

— Чувствуется, вы в этом уверены.

— Уверен. Помнишь, я упоминал моего приятеля, ДонниРассерта, профессора истории из колледжа Вандербилта?

Эдди кивнул.

— Так вот, лично столкнувшись с одним их приходящих, онзаинтересовался этим феноменом. Написал несколько статей, хотя и говорил, чтони один респектабельный журнал не опубликует их, какими бы документами не подтверждалисьприведенные в статьях факты. Потом он признался мне, что статьи о появленииприходящих в западном Мэне научили ему одной простой истине, хотя он ипредставить себе не мог, что в столь почтенном возрасте жизнь может еще чему-тонаучиться: есть такое, во что люди не хотят верить, даже если ты выложишь передними все необходимые доказательства. Он еще процитировал какого-то греческогопоэта: «В колонне истины есть дыра». Так или иначе, у себя в кабинете онповесил карту района, в котором расположены эти семь городков: Стоунэм,Ист-Стоунэм, Уотерфорд, Лоувелл, Суиден, Фрайбург и Ист-Фрайбург. И сталвкалывать булавки в те места, где видели приходящих, понимаете?

— Понимаю вас очень хорошо, сэй, говорю, спасибо вам, —кивнул Эдди.

— Так вот, как я уже сказал… да, на Тэтлбек-лейн онипоявлялись чаще всего, в нее Донни воткнул шесть или восемь булавок, а длинойТэтлбек-лейн не больше двух миль. Начинается от дороги 7, петлей огибает озероКезар и возвращается к дороге 7.

Роланд, который смотрел на дом, повернулся влево, замер,положил левую руку на сандаловую рукоятку револьвера.

— Джон, я рад, что мы встретились, но теперь тебе порауезжать.

— Ты уверен?

Роланд кивнул.

— Мужчины, которые приехали сюда, дураки. Тут все еще пахнетдурью, вот почему я знаю, что никуда они не съехали. Ты — не такой, как они.

Джон Каллем чуть улыбнулся.

— Хотел бы на это надеяться, но все равно, спасибо закомплимент, — он замолчал, почесал седую голову. — Если это комплимент.

— Не возвращайся на главную дорогу и начинай думать о том,что мои слова — всего лишь слова. А еще лучше, что нас здесь и не было и тебевсе привиделось. Не возвращайся в свой дом даже за чистой рубашкой. Так тебяможет поджидать опасность. Уезжай куда-нибудь. Как минимум, в три раза дальшегоризонта.

Каллем прищурил глаз, начал что-то прикидывать.

— В пятидесятых я проработал десять лет охранником в тюрьмештата Мэн. О них и вспоминать не хочется, но там я встретил замечательногочеловека, которого звали…

Роланд покачал головой и прижал к губам два оставшихсяпальца правой руки. Каллем кивнул.