в один прекрасный день он решил, что каждый житель Горы должен получать заработную плату — заработанную плату — за настоящий пот. Причем не за тот труд, который он сумел продать, а вообще за любой труд. И не только за такой несомненный труд, как, скажем, дышать или зачинать детей, но даже за самый бесполезный и бестолковый труд. За — ну, скажем — толчение в ступе воды.

— Глупость какая-то.

В глазах Эстер проскочила злая искра.

— Не б?льшая глупость, чем гражданские пособия по безработице в какой-нибудь Голландии. Да вообще где бы то ни было в Старом Свете.

— Зачем?

— А зачем вообще существует высокий прожиточный минимум?

— Я не об этом, — отмахнулся Аякс. — Понятно, что ле Шателье было нужно закрыть город для посторонних. Но какого черта ему понадобилось обустраивать бездельников?

— Непроданный труд, — погрозила ему салфеткой Эстер, — пусть даже бесполезный труд, и бездельничанье — это все-таки не одно и то же. А бить баклуши с утра до вечера — не такое уж простое занятие, как кажется. Кроме того, не забывай, что была создана кастовая система поощрения, которая стимулировала вовсе не битье баклуш, а общественно полезные упражнения. Это, в свою очередь, позволило избежать проблем, к решению которых та же Голландия сегодня не в состоянии даже подступиться.

— Каких еще проблем?

— Непрестижного — черного, грязного, прочего — физического труда и вынужденной иммиграции. Со всеми вытекающими.

— Вынужденной иммиграции? — переспросил Аякс. — Это как понимать?

— Не ломай дурака. Когда свои собственные граждане не просто не желают заниматься ассенизацией, а и знать не хотят, что это такое и с чем это едят, приходится открывать границы. Со всеми вытекающими.

— Ладно. И что же это за такая замечательная система поощрения?

— В этом-то и вся соль. — Эстер щелкнула пальцами. — Конкретные нормативы поощрения — тайна Горы за семью печатями.

— Зачем их было засекречивать?

— Ровно затем же, зачем было уничтожать тираж со статьей. Человеку предлагается не просто работа, но участие в разгадывании загадки. А что такое разгадка мифа, как не его воссоздание? Большинство, конечно, не задается целью разгадки, попросту тянет свою лямку, но любители кроссвордов тут отрабатывают за всех.

— Значит, кое-что все-таки стало известно? — решил Аякс.

— Не без подачи самого ле Шателье, — поддакнула Эстер.

— Что именно?

— Одну сожженную жителем Горы калорию он оценил в какую-то определенную сумму. Согласно этому «прейскуранту» каждый день каждому резиденту на личный счет поступает энная сумма начислений.

— А конкретней?

— Конкретней — было вычислено что-то вроде базового суточного коэффициента. — Эстер разгладила перед собой скатерть и отчеркнула на ней ногтем короткую дугу. — Отношение количества выделяемой единицей массы человеческого тела к его весу в состоянии неподвижности. Также был рассчитан индивидуальный суточный коэффициент. Он рассчитывался по более сложной схеме, в которой определялись уровни тепловыделения по профессиональному признаку, плюс время года, и так далее. Короче говоря, конторский служащий в Столовой Горе намного беднее грузчика, а кузнец, если бы таковой имелся, ходил бы в толстосумах. Девиз «Soma-sema», помимо его расхожего значения, был для ле Шателье метафорой ожирения, кладбища калорий, не совершенной человеком работы. И поэтому денежное довольствие жителя Горы с избыточным весом начислялось с удержанием соответствующих процентов штрафа.

— Так вот зачем всюду эти штуковины… — Аякс оглянулся на индикатор избыточного веса у кассы.

— Всюду в Горе, а не всюду, — поправила его Эстер. — Чтобы пользоваться такой системой поощрения энергозатрат, человек не должен покидать пределов города. И если проведенный вне этих пределов день попросту не учитывается при начислении, то год отсутствия может стоить резиденту полного отлучения от учета. Именно по этой причине город практически закрыт для посторонних. У иногороднего менеджера средней руки, окажись он тут без казенной нужды, не хватило бы содержимого бумажника, чтобы расплатиться за обед в ресторане. О более-менее длительном постое не приходится говорить вовсе. Дикого туриста, который собирается провести в окрестностях Столовой Горы пару дней, видно за версту. Во-первых, из-за фантастической таксы за стоянку в черте города машин с чужими номерами, это, как правило, пеший турист. Во-вторых, все свое, включая провиант, он несет на себе. Единственное, что иногородний в Горе может получить не просто по обычной цене, а с десятипроцентной скидкой — догадайся сам.

— «Золотой сертификат».

— Да. Но только это бывает возможно раз в неделю, по воскресеньям. Если ты прибудешь утренним поездом с билетом в оба конца — в местной кассе, понятно, цену билетов лучше на спрашивать — и если тебе не трудно без отлучек по малой и большой нужде выстоять три-четыре часа тут же, в привокзальном филиале компании, ты можешь получить сертификат и обменять его в другом филиале на металл либо деньги по номиналу.

— То есть целиком закрывать Гору тоже нельзя? — заключил Аякс.

— Нельзя.

— Кто-то — не важно кто, цыгане, джамперы, туристы — должен нести благую весть о местных сокровищах во внешний мир?

— Конечно. Ведь те же цыгане не просто наживаются на процентной разнице. Они поддерживают всеобщую уверенность в финансовом процветании Горы. Не только получают нектар, но еще опыляют общественное мнение.

— Ты отстала от жизни, — сообщил Аякс.

— В каком смысле?

— Горой введен лимит выдачи льготных сертификатов на один паспорт.

Эстер помолчала.

— Значит, ребятки все-таки захватили воскресный рейс. Вот тебе старое правило: не пытайся сидеть на всех стульях, не раздувайся сверх разумного. Захватив очередь, они тем самым сократили необходимые для Горы рекламные площади. И поплатились.

— А как ты тогда узнала, что легаты захватили напавших на фургон цыган?

— А что?

— О том, что цыгане пытались захватить золото, ты знала, даже отправила меня спасать несчастных, — напомнил Аякс. — А из-за чего они пошли на ограбление — оказывается, не имеешь понятия?

— На что ты намекаешь? — нахмурилась Эстер.

— На то, что введение лимита на выдачу сертификатов могло быть мотивировано не захватом льготной очереди и не сокращением каких-то там рекламных площадей, а желанием спровоцировать захват золотого фургона.

— Зачем?

— Ну, например, чтобы показать легатам, что перевозки золота могут представлять угрозу Горе.

— Поздравляю — еще немного, и вслед за Мариоттом ты тоже начнешь поиски замаскированного штаба. Только что это за злодеи, которые мутят воду со странной целью — не дать золоту попасть им в руки?

— Почему — злодеи, а, скажем, не наркоманы, взявшиеся за ум?

— А почему — наркоманы?

— А потому что взявшийся за ум наркоман — по-настоящему взявшийся — будет отказываться от размещения в своей квартире опиумного склада.

— Ты уверен в этом?

— Нет. Но тут имеется еще одна уловка. Психологического свойства: чем больше ты от чего-либо отказываешься,