Не потому ли, что она ребёнок бога? Обычных Одарённых нет нужды контролировать – они слышат зов, как выяснилось. В отличие от детей небожителей.

К горлу подкатила тошнота. Правда Максима хоть и походила на настоящую, но от неё дурно пахло. Боги, да что же это такое, мысленно простонала Вероника. Всё, во что она верила, и так дало трещину. Не надо отбирать последние крохи. Пожалуйста…

Наушники вытянулись длинным чёрным проводком без единого узелка. Жаль, тяжёлые мысли нельзя так же легко распутать. Несколько быстрых движений, и реальность изменилась – в уши хлынули тяжёлые риффы, басы и пульс ударных.

«Давай расставим всё по своим местам. Ты была моим ядом, текущим по венам. Ты оставила меня разбитым…»[25]

Как всегда, судьба распорядилась по-своему. Или исполнитель – кто знает. Вероника направила луч фонарика под ноги и зашагала вперёд.

Ох уж эта магия музыки – куда там мирозданию до неё… Каким-то невероятным образом песня вновь подходила под душевное состояние, помогала привести тяжёлые мысли в порядок.

Да, то, что говорит Максим, похоже на правду. Но то, как он всё преподносит, отравляет всё прекрасное, что ещё осталось от обломков веры. Нельзя этого допускать. Не на краю пропасти, за которой Туманный мир…

«Это не я, это ты. Во всей лжи и боли, через которые мне пришлось пройти, виновата ты, а не я»[26].

Вероника стиснула зубы. Вот что надо сделать. Ещё раз собраться с духом – боги, когда это уже случится в последний раз? – и продолжать верить. Пусть она не слышит зов – прекрасно. Значит, сама делает правильный выбор, а не благодаря Дару. Сама не поддаётся Джине, сама не поддаётся яду слов Максима. Сама выбирает сторону джедаев, если пользоваться его языком. К слову, сам распрекрасный правдолюб не очень-то торопится говорить о себе. А ведь он тоже не слышит зова, пусть даже буквы в книге Джины тают с его прикосновением…

Вероника отмахнулась от очередной ветки, свисавшей над дорогой, и не смогла восстановить равновесие. Под ногами возник огромный корень, она споткнулась. Что-то грубо дёрнуло её, заставило встать на ноги.

Вероника выпрямилась и машинально оглянулась.

– Смотри, куда идёшь, – буркнул Элиот и шагнул вперёд. Даже взглядом не удостоил.

Вот кто мог бы поставить точку в размышлениях! Вероника несколько мгновений смотрела ему вслед, затем сорвалась с места и зашагала быстрее, чтобы догнать. Насколько это было возможно – луч фонарика выхватывал из темноты корни, и приходилось постоянно смотреть под ноги.

– Элиот!

Жрец не обернулся. Ну не мог же он не слышать в самом деле!

– Элиот, стой!

Он замер. Несколько мгновений стоял без движения, и Вероника успела с ним поравняться.

– Что? – буркнул жрец. – Мы зря теряем время.

– Так пойдём, зачем стоять, – торопливо отозвалась Вероника и зашагала вперёд. Элиот последовал за ней. Она несколько долгих секунд собиралась с силами, подбирала подходящие слова, но, так и не найдя, решила говорить как есть. – Послушай… А насчёт зова это правда?

– Что именно?

– Что полубоги его не слышат.

Элиот пару мгновений помолчал. На пути из ниоткуда выросло поваленное дерево, и он сделал вид, что высматривает, как его обойти. Вероника демонстративно подсветила фонариком путь. Несколько секунд спустя они снова вышли на привычную тропинку. Макс давно ушёл вперёд, и отсветы от его светлячка играли между нависших над тропой веток.

– Не слышат, – сказал Элиот. – Вопросы кончились?

Вероника смутилась.

– А ты?

– Что я?

– Слышишь?

Жрец поморщился и ускорил шаг. Вероника тоже поторопилась.

– Просто это всё так необычно, эта книга и всё такое, – затараторила она. – Я думала, что это связано с зовом Дара. Ну, то есть те, кто не слышат, у тех и…

– Я не слышу, – отрезал Элиот. – Теперь всё?

Он зашагал ещё быстрее. Оставалось только удивляться тому, как он умудряется не споткнуться. Вероника тоже ускорила шаг. Дышать становилось труднее.

– Значит, это зависит от зова? – продолжала она. – И мы…

– Послушай, – Элиот резко остановился, и Вероника машинально прошла на пару метров вперёд. Обернулась. Луч фонарика выхватил из темноты фигуру жреца, и склонившиеся над ней ветки создавали впечатление крыльев, как у летучей мыши. – Нет никаких «мы», ясно? Я не такой, как ты, ты не похожа на меня. У нас ничего общего.

– Но книга…

– Книга сама по себе, ты сама по себе, я тоже. Глупые вопросы кончились?

Изумлённая Вероника не смогла подобрать слов. Элиот несколько мгновений ждал ответа, затем снова двинулся вперёд. Он проходил мимо, когда на Веронику нахлынули чувства, и самым сильным из них было раздражение.

– Чего злой-то такой? – буркнула она. – Не выспался, что ли?

Ответа она не ждала, и потому подняла телефон на уровень глаз, чтобы вновь включить музыку.

Что-то с силой ударило её в плечо. Вероника с трудом удержала равновесие. Она выпрямилась и подняла взгляд. Элиот был совсем близко, странно, что не чувствовалось его дыхание. Он тяжело дышал, сжимал кулаки.

– Ещё раз…

– Да что на всех вас нашло?! – послышался голос Адена.

Глаза Вероники осветились синим. Она и Элиот одновременно обернулись. Мрачный бог огня стоял в метре от них, сложив руки на груди.

– Нормально всё, – буркнул жрец и уже развернулся, чтобы идти дальше, но Аден шагнул к нему и встал перед ним.

– Неужели ты не понимаешь? – заговорил бог огня. – Джина только этого и добивается. Готов поспорить…

– Что она и книгу подкинула для этого? – мрачно сказал Элиот. Аден кивнул. – Я слышал это тысячу раз.

– Тогда почему не прислушался?

Элиот опустил взгляд. Пожал плечами. Аден несколько долгих секунд смотрел на него.

– Я не хочу взывать к первому закону или что-то вроде того, – сказал бог огня. – Я прошу, чтобы вы забыли свои детские обиды и занялись делом. Всё ясно?

– Ясно, – буркнул Элиот.

– Это и к тебе относится, между прочим, – Аден обернулся к Веронике.

Та застыла, не зная, как реагировать. Возмутиться? Извиниться?

Элиот фыркнул.