– В том-то и беда, – сообщил генерал, – что, согласно моим данным, они ищут хорошего снайпера.

– Таковые в большом дефиците. Среднего уровня найти можно, а вот хорошего...

– Хорошие действительно все на перечете, кроме того, под пристальным приглядом. Но они ищут снайпера среди боевиков. И даже получили согласие на привлечение какого-то специалиста из-за границы.

– Просили у «Аль-Каиды»? – Я назвал привычную структуру, в которую обычно отправляют претензии со всего мира.

– Хуже. Просили сначала у своих родных бандитов. А те, в свою очередь, обратились по своим каналам к американским спецслужбам. Разрешаю присвистнуть от удивления. И получили обещание помощи в обмен на какую-то информацию.

Меня лично такое сообщение не удивило. По косвенным данным, я давно знал, что «Аль-Каида», американские и английские спецслужбы работают в одной упряжке во многих направлениях. А присвистывать от удивления я не захотел. Во-первых, в присутствии генерала капитану свистеть не полагается, несмотря на предложение самого генерала; во-вторых, это не было неожиданностью; в-третьих, американских специалистов я ставил не слишком высоко, несмотря на прямо противоположное мнение самих американцев; в-четвертых, меня мама с детства свистеть отучила, считая это делом не слишком культурным.

– Тебя, вижу, это не волнует? – не дождавшись присвиста, спросил генерал.

– Так, слегка тревожит, – ответил я спокойно. – Честно говоря, меня такое положение вещей даже слегка радует. Не нужно никого искать. Жди только, когда они сами к тебе приедут и лбы под удар подставят – бей, не хочу! Все разрешится быстрее, чем могло бы произойти. И все прояснится. А я не люблю неясности в таких ситуациях.

– А снайпер?

– Снайпер – это хуже. Но вы меня, честно говоря, утешили. Американский снайпер – это, в принципе, не так уж серьезно. Даже высший класс у них на уровне наших рядовых бойцов. В мировой классификации особняком стоят только канадские армейские снайперы – это почти верная смерть. А американские меня не так беспокоят. Они предпочитают стрелять в тире – или оттуда, где им будет и комфортно, и безопасно. Мы дважды захватывали наемников-снайперов, служивших когда-то в армии США. Капризный народ с претензией на исключительность. В работе мало на что годятся. Хотя имеют великолепные винтовки. Этого у них не отнять, хотя следовало бы. И еще кое-что из вооружения отнять. Нам сгодилось бы...

– Что именно? – спросил Лукьянов.

– Есть такая штука... Мы тоже ее у бандитов захватывали. Хотели себе в батальоне оставить для насущных нужд, но потом решили, что лучше нашим конструкторам передать, потому что по эффективности она намного превосходит нашу «Сову»[17]. «Сова» часто сбивается при массовой активной стрельбе. Когда вокруг идет бой, она дает одни сбои. У американского «Бумеранга»[18]сбоев намного меньше. Да и компактность у него подходящая. Кроме того, спектр работы намного шире. Не знаю, честно говоря, как с простым «Бумерангом», – я слышал, что он тоже только на акустике работает. Нам попалась модификация «Бумеранг плюс». Этот уже интереснее.

– Работать с этими приборами умеешь? – спросил генерал, как будто пообещал конфетку.

Я побоялся, что в ярком фантике конфетки в действительности не окажется, и потому ответил сдержанно:

– Приходилось. И с нашей техникой, и с американской. И даже когда-то, в конце первой чеченской войны, пришлось попользоваться французским «Пиларом». Это устройство, честно говоря, еще хуже «Совы». Больше сбоев и никакого преимущества.

– Я сам не сталкивался, – признался генерал. – Поэтому даже принципа не знаю.

– Что касается «Совы» и «Пилара»... Акустический принцип. Сверхчувствительные датчики улавливают ударную волну от летящей пули. Компьютер за пару секунд высчитывает траекторию полета пули и выдает точку, откуда был произведен выстрел. Заодно называет калибр пули и, если есть в базе данных, марку оружия. Но с этим обычно бывают сбои. Иногда даже компьютер начинает зависать, и потому лучше эту функцию не активировать. Но точку приборы показывали, как правило, хорошо. Я в этом случае пускал в ход крупнокалиберный пулемет, который разносил точку выстрела на молекулы. Иногда даже гранатометом добавлял. В точке после такого обстрела не могло остаться даже живого муравья. Неприятность лишь в том, что в бою снайпер делает выстрел – и только тогда можно определить место. Но выстрел снайпера – это уже один погибший боец. «Бумеранг плюс» интереснее тем, что улавливает еще и световые лучи. Я не буду говорить, что нормальные снайперы будут работать с видимым целеуказателем только на киносъемках, это вы сами знаете. Но кроме целеуказателя, у снайперской винтовки есть и другие приборы. Тот же лазерный дальномер посылает луч, который «Бумеранг плюс» легко улавливает и выдает точку еще до выстрела. А это дает возможность хотя бы вовремя спрятаться, а потом принять меры. В моей ситуации, когда охота идет только на меня, не устроит ни «Сова», ни «Пилар». И даже простой «Бумеранг» не устроит. Только «Бумеранг плюс». Но где его найти, я не знаю. Тот трофейный прибор, что мы сдали, насколько я помню, еще год назад должны были направить на исследование нашим оружейникам – кажется, в Саров, где разрабатывали «Сову».

– Понятно, – сказал генерал. – Я сегодня разговаривал с твоим руководителем. Полковник обещал выделить для установки на мачте сотовой связи лазерно-детекторный комплекс SLD 500. Кажется, это прибор производства французской фирмы CILAS. Мачта сотовой связи у вас стоит рядом с деревней. Выставлять его будут уже сегодня вечером под видом прибора контроля пожароопасной обстановки в лесных массивах. Обзор у комплекса – триста шестьдесят градусов. Регистрирует любой оптический прибор, даже простой бинокль, и определяет точку, в которую прибор нацеливается. Этой точкой будешь ты. Но для этого тебе придется постоянно иметь при себе микрочип, иначе этот SLD 500 не сможет определить охраняемую зону и будет реагировать на все, даже на очки проходящего человека. Кстати, если на тебя кто-то будет смотреть сквозь очки, прибор среагирует. Имей это в виду, но не покупайся на возможное совпадение. Допустим такой вариант, что кто-то смотрит на тебя одновременно и сквозь очки, и сквозь прицел. Или через фотоаппарат и прицел. Ты считаешь очкарика или фотографа неопасным, а снайпер в это время стреляет. И всё...

– А говорили, товарищ генерал, что не знаете даже принципа работы таких приборов, – с укоризной сказал я. – Я про SLD 500 слышал. Но это не маршевый прибор, он без аккумуляторов тридцать килограммов весит. Потому мы с ним и не работаем. Следовательно, я и говорить про него не стал. Спецназ ГРУ бо€льшую часть службы проводит в марше, с перевала на перевал, в постоянном поиске. Но, думаю, что меня лично такая система охраны устроит вполне, потому что она предупреждает о грядущем выстреле до него, а не после.