– Верно, – согласился Гуров.

– Это недалеко. – Станислав достаточно быстро разобрал несложный почерк отставного полковника. – В районе Рязанского проспекта. За крайней станцией. Частный дом, что ли?

– Старенькая одноэтажная халупа на отшибе, – подтвердил догадку оперативника Шкотов. – Андрею она то ли от бабки досталась, то ли даже от прабабки. А много ли ему надо? Живет на мизерную пенсию… Злоупотребляет слегка… Соседи помогают.

– Незавидная участь для человека, оставившего половину своего тела в сражениях за честь нашей родины, – презрительно хмыкнул Крячко, но Юрий Романович в ответ лишь пожал плечами.

– Не от меня зависит решение подобных вопросов.

Станислав сунул листок в карман. Садиться обратно на диван не стал, считая, что на этом разговор с полковником Шкотовым можно считать законченным. Ничего более ценного отставник сообщить уже не сможет. Гуров тоже поднялся и бросил взгляд на дисплей мобильника. Звонков из управления не было, а значит, Валентенко не обнаружил никакой новой зацепки.

– Спасибо за содействие, Юрий Романович.

Шкотов проводил сыщиков до двери, шлепая по полу босыми ногами. Гуров, а следом за ним и Крячко покинули квартиру, не прощаясь с хозяином.

Двинулись в сторону Рязанского проспекта. Движение в начале второго ночи было достаточно свободным, и до нужного места они добрались минут за пятнадцать. Дом, о котором говорил Шкотов, сразу бросался в глаза. Внутри горел тусклый свет, из чего следовало, что Бабиков еще не ложился. И, возможно, был в доме не один… Крячко первым достал табельное оружие. Лев последовал его примеру. Оба сыщика, оставив «девятку» на перекрестке, направились к дому по кривой извилистой тропинке.

Электрического звонка не было, и Гуров требовательно постучал в покосившуюся дверь рукояткой пистолета. Свет в доме стал ярче, видимо, Бабиков зажег еще один светильник. До слуха оперативников донесся скрип несмазанных колес. Затем щелкнул тяжелый засов, и дверь отворилась. Сидящий в инвалидном кресле мужчина лет сорока, с большой нечесаной бородой ярко-рыжего цвета и потухшими глубоко посаженными глазами, слегка откатился назад. На нем были семейные трусы, из которых вместо ног торчали короткие обрубки, и мятая, перепачканная кетчупом майка.

– Вау! – Первым делом Бабиков оценил наставленное на него оружие. – Только не стреляйте, мужики. Обещаю, убегать я не стану.

Крячко первым шагнул в дом, но оружия не опустил. Повел носом. От хозяина за версту разило дешевым пойлом.

– В доме еще кто-то есть?

– Мухи. Хотите по ним пострелять? Валяйте! Только и мне дайте шмальнуть пару раз… Одна меня очень достала.

Гуров вошел следом за напарником, коротко кинул ему, и Станислав, обогнув сидящего в кресле-каталке мужчину, быстро двинулся в смежную комнату. Включил свет, осмотрелся… Затем проверил следующую, заглянул в санузел и завершил свой беглый осмотр на кухне. Под потолком возле лишенной плафона электрической лампочки действительно роем летали мухи. В углу негромко работал маленький допотопный телевизор. Круглый стол с потрескавшейся полировкой был сервирован на одного, и вся сервировка состояла из граненого стакана и бутылки водки. Бабиков даже ничего не использовал в качестве закуски. Он вкатился в кухню следом за Станиславом, остановился возле стола и, подхватив стакан, осушил его до дна.

– Незваных гостей с оружием не угощаю, – сразу преду-предил он. – Принцип. Так будете мух бить или как?

Крячко опустил пистолет. Гуров замер в дверном проеме и почти минуту молча смотрел на покалеченного бойца элитного подразделения. Тот плеснул себе в стакан новую порцию водки.

– Мы ищем Виктора Кротова, – коротко сообщил полковник.

– Витька-то? – пьяно вскинулся Бабиков. – А! Ну, тогда сорян, мужики, разминулись вы с ним.

– Так он был здесь?

– Был, был. А куда ему еще было податься в Москве, как не к старому армейскому товарищу? Ему теперь тут податься больше некуда… Ему теперь, после всего случившегося, вообще податься некуда.

– Так вы, стало быть, в курсе, что он натворил? – Гуров привалился плечом к косяку.

– А что он натворил? – Бабиков поднял глаза на оперативника и усмехнулся одними губами. – Наказал тех, кто ни за что ни про что угробил его единственную дочь? Так это не натворил, мужики, это он по счетам заплатил. И правильно сделал… Будь я на месте Виктора, поступил бы так же. Кстати, уверен, и вы тоже…

– Это вряд ли, – покачал головой Крячко. – Мы привыкли действовать в рамках закона.

– До тех пор, пока ваши близкие живы и здоровы. Пусть так оно и будет, мужики!

Посчитав это за тост, Бабиков ополовинил стакан, поставил его обратно на стол и прокатился до старенького дивана с двумя характерными вмятинами. Затем резко и пружинисто подтянулся на мускулистых тренированных руках и, перебросив свое тело на диван, привалился головой к подлокотнику.

– А где сейчас Кротов? – спросил Гуров.

– Уехал, – ответил Андрей. – Я ведь уже сказал вам, что вы разминулись. Буквально минут в тридцать-сорок.

– И куда направился?

– Этого я не знаю. Он не сказал, а я и не спрашивал. Возможно, в эту самую секунду Витек уже покинул город… На поезде, на самолете, автостопом… Я не в курсе… А может, покинет в течение ближайших часов. В любом случае в Москве ему делать больше нечего. Со всеми упырями, с какими он посчитал нужным разобраться, он уже разобрался… И знаете, что смешно, мужики? – Бабиков широко улыбнулся. – Ведь это вы помогли ему поставить жирную точку.

– Мы? – нахмурился Крячко.

– Именно так. У Витька был список. Список всех тех, кто причастен к смерти его дочери. Но единственное, чего он не знал, кто именно спровоцировал стрельбу в «Алмазном небе». – Андрей продолжал улыбаться. – Не знал о двух гнилых фээсбэшниках. Последней целью в списке Кротова был Гусарчик… Но он ведь шел с вами практически ноздря в ноздрю… Где-то чуть опережая, где-то чуть опаздывая. С Гусарчиком он опоздал, вы взяли его раньше. И допросили. Витек рассказал мне, как это случилось… Он стоял за окном, готовый пустить пулю в голову наркодилеру, но сначала услышал его исповедь… Так что, если бы не вы, мужики, два «оборотня в погонах» смогли бы уйти от расплаты за содеянное. Витек уехал бы сразу после убийства Гусарчика… Правда, забавно?

– Да, – глухо обронил Гуров. – Очень забавно… Но есть еще кое-что очень забавное, Андрей. Что теперь будет с Кротовым?

– А что с ним