Эванджелина почувствовала тревогу, но вместе с тем к ней пришло и чувство восхищения, а также любопытство. Ей страстно захотелось увидеть эти странные новые места, растянувшиеся под бескрайним небом, захотелось узнать, что же за люди здесь живут.

Она смотрела в иллюминатор, пока небо не потемнело, а судно не сделало еще один поворот. Судовые огни, казалось, помигивали ей в темноте. Когда же корабль подошел к берегу, впереди, между темными пятнами, засияли огни порта, а небо над головой, словно распустившиеся цветы, усеяли яркие звезды.

Но Остин все еще не шел за ней. Наверху слышалась какая-то возня, однако по трапу никто не спустился.

Вскоре чистый морской бриз сменился зловонием порта, и Эванджелина вернулась на койку. Она репетировала, что скажет Остину, — конечно, если он когда-нибудь придет и не оставит ее гнить здесь. Она даст ему понять, что ей лучше всего отправиться к своей кузине — или назад в Англию с лордом Рудольфом. И пусть думает о ней что хочет.

Когда склянки пробили первую ночную вахту, покачивание корабля прекратилось, и он плавно вошел в бухту. Эванджелина вскочила с койки, она не могла больше сидеть и ждать. Она вернулась к иллюминатору, разглядывая корабли, многие из них проходили на расстоянии вытянутой руки от нее.

Склянки пробили во второй раз, и теперь судно замедлило ход, почти ползло. Медленно, очень медленно «Аврора» прошла вдоль длинного причала и, наконец, после долгих недель плавания остановилась.

Шум наверху усилился; на палубе раздавались какие-то глухие удары, а также крики и звон колокола.

Девушка по-прежнему сидела у иллюминатора; она и сама не знала, как долго там просидела. Было уже очень поздно, когда за дверью наконец послышались шаги.

Эванджелина встала, подбежала к двери и заглянула в замочную скважину. В темноте она не могла рассмотреть, кто пришел, но кто бы там ни был, шел этот человек крадучись.

— Остин? — шепнула девушка.

— Это я, мисс, — тихо ответил Сьюард.

И Эванджелина шепотом ответила:

— Мистер Сьюард, он меня тут запер.

— У меня есть ключ, мисс.

Эванджелина отошла от двери. Ключ тотчас звякнул в замке — слишком громко, как ей показалось, — и провернулся. Затем дверь распахнулась.

— Мистер Сьюард, как я рада вас видеть. А где капитан?

— Встречается с начальником порта…

— Отлично. Вы должны мне помочь, мистер Сьюард. Вы…

— Нас ждет экипаж, мисс. Соберите свои вещи.

— Да-да, конечно.

Эванджелина подхватила свой саквояж и плащ, затем сунула под мышку молитвенник. Мистер Сьюард подал ей знак следовать за ним, и девушка, с облегчением вздохнув, шагнула к двери — наконец-то она покидала свою каюту-тюрьму.

Сьюард вывел ее наверх и повел по палубе к спущенным сходням. Внизу царило шумное оживление — отсеки с грузом уже открыли, и мужчины сновали туда и обратно с ящиками и тюками на спинах. Среди них стоял мистер Осборн, наблюдавший и дававший указания. Но капитана Блэкуэлла нигде не было видно.

И вдруг она почувствовала укол в сердце. Она никогда больше его не увидит! Последнее воспоминание о нем — внимательный взгляд его темных глаз перед тем, как он захлопнул за собой дверь. Взгляд, который означал, что он только сейчас понял, какой ошибкой может стать для него еще один брак.

Что ж, хорошо, что он это понял.

Эванджелина крепче ухватилась за свой саквояж и проглотила ком в горле. Со временем он забудет ее. А она забудет его. И каждый из них пойдет по жизни своим путем. Так и должно быть.

— Сюда, мисс, — прошептал мистер Сьюард. Он взял ее за руку и повел по сходням.

Темный экипаж ждал их в конце пристани. Прочный, начищенный до блеска экипаж поблескивал в свете фонарей, украшавших его.

Пара лошадей с красивыми глазами ждала в постромках, а кучер в темной ливрее поднял вожжи, когда они подошли.

Мистер Сьюард помог ей сесть в экипаж, потом тоже взобрался в него и сел напротив нее. Эванджелина откинулась на спинку сиденья, тяжело дыша и пытаясь избавиться от боли в сердце. Но при этом она ликовала. Ведь у ее ног лежал новый мир, ожидавший, когда она изучит его — с Остином Блэкуэллом или без него.

Тут дверца захлопнулась, кучер щелкнул кнутом, и экипаж тронулся с места. Колеса загромыхали по вымощенной булыжником дороге, но экипаж был с хорошими рессорами, и Эванджелину почти не трясло.

Мистер Сьюард сунул ее саквояж под сиденье. Эванджелина же прижала свой молитвенник к груди, потом, откашлявшись, проговорила:

— Я не видела лорда Рудольфа, когда мы уходили с судна. Он все еще на борту? Жаль, что я не задержалась, чтобы поискать его.

Сьюард покачал головой, он казался удивленным.

— Лорд первый сошел на берег. Сошел, как только опустили сходни.

Эванджелину охватили дурные предчувствия.

— Он так спешил?..

— Да, полагаю, он спешил к своим английским друзьям. И он думал, что капитан Блэкуэлл будет рад его уходу.

— Очень возможно. Но…

Значит, он не был искренним, когда делал ей предложение. Не был искренним, когда предлагал вернуться вместе с ним в Англию… Он просто удалился — и все.

— Но что, мисс?

Она пожала плечами:

— Так, ничего. Просто мне хотелось бы увидеть его перед уходом.

Огорченная, Эванджелина снова откинулась на спинку сиденья. Мужчины такие непостижимые…

Они свернули на другую улицу и начали подниматься в гору. Девушка уцепилась за ремень у себя над головой, когда экипаж закачался из стороны в сторону.

Где бы ни взял этот экипаж мистер Сьюард — определенно он был роскошный, роскошнее даже, чем экипаж сквайра Доббинса там, дома. Сквайр гордился им и совершал в нем поездки к тем соседям, которых считал достаточно высокородными, чтобы удостоить их своим визитом. Но этот экипаж был намного лучше. В нем имелись даже бархатные подушки, обтянутые атласом стенки и печка на полу, от которой шло приятное тепло.

— Куда мы едем? — спросила она через некоторое время. — Моя кузина живет на Куин-стрит. Вы можете отвезти меня туда.

— Мы едем на Бикон-стрит, в дом капитана Блэкуэлла.

— В дом капитана Блэкуэлла?

— Да. Это его экипаж. Он велел мне проводить вас до его дома.

— Он велел вам?..

— Это приказ — так он сказал. Мне следует оставаться с вами и ограждать вас от неприятностей.

Смутные сожаления, которые она испытывала, исчезли в тот же миг. Эванджелина скрипнула зубами и пробурчала:

— Какой несносный, какой заносчивый мужчина… Остановите экипаж. Выпустите меня.