Насмотревшись на коньков и скормив им обе миски креветок, мы неспешно пошли вдоль берега. И почему-то именно в этой умиротворенной тишине, глядя на довольного инкуба, я вдруг поняла, что не могу больше оттягивать неизбежное, иначе совершенно точно в него влюблюсь, и для меня это будет одна любовь на всю жизнь. Так что слова сами вырвались:

— Шер Ильяс, я увольняюсь.

Он остановился, будто на стену налетел. И посмотрел на меня.

— Так будет лучше для нас обоих, — произнесла, не в силах выдержать его сверлящий взгляд, и отвела глаза в сторону.

Он помолчал, а потом увлёк меня за руку к двум скамьям, стоящим напротив друг друга. Усадил на первую, а сам сел напротив, так и не выпустив мою ладонь.

— Раз ты готова, давай еще раз всё обсудим, — начал он. — Как ты пришла к подобному выводу?

— Просто мы не пара. Лучше мне будет исчезнуть, чтобы вы могли меня забыть и быть готовым к новым отношениям, — почему-то эти слова, столь твердо звучавшие в моей голове, после их оглашения инкубу показались сомнительными.

— Ты ведь знаешь, что для инкуба означает раэлита, — произнес Ильяс утвердительно.

— Любимая... женщина... — вытолкнула я слова.

— Не просто любимая, это дар для души и тела, дороже её у инкуба ничего и никого нет. И ты предлагаешь просто забыть о тебе? Этого не будет.

— Но вы не однолюбы. Раэлиту можно встретить и другую...

— Я живу уже более ста лет и пока встретил и полюбил только тебя. И что-то мне подсказывает, что я точно однолюб.

Замолчала. Аргументы, кроме «мы не пара», у меня закончились. И почему, собственно, не пара?

— У нас разное социальное положение, — начала перечислять, вторя мыслям. — Разные интересы, разные жизни, в конце концов. Мне не хочется влезать в высшее общество. Вам думаю будут неинтересны мои друзья. В этом просто нет смысла!

— Есть смысл, — он крепче сжал мою руку. — Есть смысл, если я тебе хоть чуть-чуть нравлюсь. Я же нравлюсь, Нариса, не лги мне.

— Нравитесь, — призналась тихо, глядя на наши сцепленные руки. — Вы не можете не нравиться и сами это знаете. Но я отношусь к вам как к просто красивому мужчине без каких-либо планов и прочего. Красивых людей вообще очень много, особенно среди инкубов, — сказала и сама почувствовала, что эти слова отравлены ложью.

— Всё-таки ты врёшь, Нари, — произнес он. — Тебе со мной интересно, ты с удовольствием слушаешь то, о чем я рассказываю. Тогда, под землей, ты доверилась мне насколько что уснула на моей груди в ипостаси. И поцелуй мой тебе тоже был приятен, ты ответила на него. Что касается разных интересов, я не тащу тебя сразу под венец. Мы лучше узнаем друг друга, начнем встречаться, — перечислял он, а я чувствовала, как моё мысленное сопротивление тает будто снег на летнем солнце. — О социальном положении можешь забыть вовсе, среди инкубов часто случается, что пару они образуют с простой девушкой, да даже взять моих родителей. Знаешь, кем работала моя мать до встречи с отцом?

Я помотала головой.

— Уборщицей, — огорошил меня инкуб, заставив округлить глаза. — Она подрабатывала на двух работах дополнительно, помимо основной, чтобы содержать больного брата. Мой отец первый раз увидел её с тряпкой в руках, так как дело было в особой нестабильной зоне, где собираются механико-магические гаджеты. Там нельзя было убираться магией. Он как раз работал конструктором этих устройств и часто задерживался до ночи, оставаясь в помещении один на один с мамой, — Ильяс тепло улыбнулся, погрузившись в воспоминания. — У него что-то не получалось, что-то несложное, но выход он не находил. А мама из любопытства подошла и подсказала, как сделать. Нет, она не была механиком или инженером — просто иногда женщина видит больше вариантов решения проблемы, чем мужчина. Отец заинтересовался сообразительной уборщицей, начал с ней общаться. В общем, и месяца не прошло, как он оплатил лечение её брату, а саму её забрал со всех работ, кроме основной, и начал ухаживать по-настоящему.

Улыбнулась, слушая историю его родителей. Это так интересно и необычно.

— Так что не говори ничего про социальное неравенство и прочее — это полная ерунда. Главное: что у человека внутри, — закончил Ильяс. — И касаемо других женщин — я уже говорил, но повторю: других не будет. Я больше месяца как не был ни с кем близок — и как, похож на обессиленного мага? — лукаво спросил он у меня.

— Нет, — вяло улыбнулась, всё-таки выражение лица у него было забавное.

— Это благодаря тебе, тому, что мы много времени проводим рядом, что я держу тебя за руку. Даже без занятий любовью, без поцелуев и ласк я получаю достаточно энергии для существования. Конечно, от близости её было бы больше в несколько раз...

Я покраснела и отвела взгляд. Горящие уши всё сказали за меня.

— Но я не собираюсь тебя торопить. Всё, что мне нужно, чтобы ты была рядом со мной и счастлива. Понимаешь?

— Да, — выдавила я.

— Ну как, остались еще аргументы против наших отношений?

Если бы! Он их все разнёс в пух и прах!

— Нет.

— Значит, ты согласна встречаться? — дожимал меня великий бизнесмен и мастер ведения переговоров.

Ладно, пора признаться хотя бы себе — не знаю, как и когда, но я умудрилась влюбиться в инкуба по уши. Да и как в такого не влюбиться, когда о тебе заботятся и переживают, целуют так, что ноги подкашиваются, и радуют сюрпризами и подарками — и я не только о цветах, но и поездка на Кубок четырех стихий, как выяснилось, и сегодняшнее свидание, волшебное, невероятное, прекрасное.

Да и в любом случае, встречаться — не значит, жениться. Можно просто попробовать, но...

— Как же моя работа? — спросила я.

— А что с ней?

— Я ведь не могу ни с кем встречаться, пока работаю у вас секретарём, — шутливо продолжила, но ответ слушала внимательно.

— Думаю, можно забыть об этом условии, если оно касается меня, — усмехнулся Ильяс. — Значит, ты согласна?

— Да, — ох, надеюсь, я об этом не пожалею.

Хоть я подозревала, что инкуб на радостях набросится на меня с поцелуями, он лишь сверкнул глазами довольно и предложил продолжить прогулку.

И мы действительно пошли дальше вдоль берега, наблюдая за пируэтами водных коньков. Я же пыталась свыкнуться с мыслью, что, сама не понимаю, как, но дала согласие Ильясу. И ведь совсем не планировала!

«Но очень хотела», — осознала внезапно. Я всегда его уважала, и сама себе говорила, что, если бы он был из моего круга, согласилась бы встречаться, не раздумывая. А раз моё положение для мужчины не важно — то мне какая разница?