– Я тоже не против повеселиться, – надула губки девушка.

– Я уже все предусмотрел, и как только ты выйдешь с обследования, мы с тобой отметим мой день рождения вдвоем. Только ты и я. Поверь, тебя ждет сюрприз, – интригующе пообещал Ник.

– Как это романтично! – восторженно всплеснула руками полная женщина. – Счастливая вы девушка! Повезло вам с таким заботливым мужчиной.

После этих слов Анжеле, несмотря на дикое нежелание оставаться в больнице, было тяжело продолжать упрямиться. Ее проводили в гинекологическое отделение и поместили в просторную, недавно отремонтированную палату с кондиционером, телевизором, холодильником и всем остальным, полагающимся быть в палате для важных персон. Анжела от скуки открыла холодильник. Его внутренности были заполнены всяческой снедью. Захлопнув дверцу, она подошла к окну и, выглянув в больничный дворик, увидела Николая – он, главный врач и все та же неприятная женщина двигались к двухэтажному административному зданию больницы.

– Не беспокойтесь, Николай Иванович, решим мы вашу проблему наилучшим образом, – как только все трое расселись в кабинете главного врача, заверила Малахитова Анна Никитична Седова.

– И как все это будет? – поинтересовался Ник.

– Врач «Скорой помощи» сейчас оформляет доставку девушки по «Скорой» с диагнозом «передозировка» наркотическими веществами, – стала раскладывать по полочкам продуманный план избавления от беременности Седова. – Наш врач возьмет анализ крови, подтверждающий наличие в крови у поступившей наркотических веществ, и запишет об открывшемся кровотечении и угрозе выкидыша. Ну, а дальше…

– Это все понятно, – перебил ее нетерпеливым жестом Малахитов. – Но я не успел ввести ей наркотики, поскольку она без сопротивления поехала в больницу.

– Значит, введем здесь, – вставила свое слово главный врач больницы. – Я сейчас распоряжусь.

Она вышла из кабинета. Седова, улучив момент, огляделась по сторонам, всем своим видом показывая, что собирается говорить с Николаем об очень важном.

– Николай, мне вчера вечером позвонил… – Она подошла к входной двери и выглянула в коридор. Убедившись, что их разговор никто не подслушивает, немного успокоившись, вернулась обратно. – Мне вчера вечером звонил мэр.

– Кто? – Ника словно током прошило насквозь.

– Ваш отец, Иван Николаевич Малахитов, – с не меньшим удивлением и опаской повторила работник социальной службы города. – Он очень возмущался, что мы как отдел опеки и попечительства не помешали провести сделку по продаже их имущества.

– А откуда ему стало известно? – еще больше напрягся Ник.

– Этого я не знаю, – пожала плечами Седова, – может, кто-то докладывает ему о происходящем здесь.

– Кто? – сам себе адресовал этот вопрос Николай и не нашел ответа.

– Я вашему отцу сказала, что рада его слышать в добром здравии, а то, что мы не возражали о сделке, так мы руководствовались законом и не думали, что он жив и здоров, – продолжала докладывать парню разговор с его отцом Седова, но, увидев его злое выражение лица, остановилась. – А вы что, не рады, что отец дал о себе знать? – Спросив, она быстро догадалась, каков будет ответ, и, опередив Ника, с пониманием кивнула: – Ну да, конечно.

– Что он еще сказал? – нетерпеливо уточнил Ник.

– Сказал, что приедет послезавтра и во всем быстро разберется, – с опаской глядя на парня, выложила все как на духу чиновница.

Разговор прервался с приходом главного врача.

– Все, необходимые распоряжения сделала, можете приезжать послезавтра утром, – доложила медик.

– Послезавтра утром, – как эхо повторил Ник слова женщины, невольно ассоциируя их с приездом своего отца, а не с выпиской Анжелы.

Георгий решительно толкнул дверь в кабинет Фролова. Всего десять минут назад он узнал от оперативника, что Федьку нашли мертвым.

Фролова он застал в полумраке кабинета с опустошенной бутылкой водки на столе. Из закуски – банка шпрот и кусок черного хлеба. Шпроты были не тронуты. Он сел напротив капитана. Поймав замутненным взглядом фигуру Георгия, оперативник достал из ящика стола еще одну бутылку. Второй граненый стакан перекочевал от графина и, наполненный водкой, со стуком был поставлен перед парнем. Опер выпил свой, а потом непонимающе уставился на Георгия, который не прикоснулся к водке.

– Ты почему не выпил за друга? – В голосе капитана прозвучали угрожающие нотки. – Не хочешь помянуть Федьку?

– Я хочу отомстить за Федьку, – спокойно произнес Георгий. – А выпивка мне в этом только помешает.

Оперативник внимательно, словно впервые увидев Георгия, оглядел его с головы до ног. Он словно взвешивал все «за» и «против». Наконец в его глазах проблеснула искорка сознания.

– Как?

– Вы же хотели дать Федору задание на вечеринке у Малахитова, – напомнил Фролову его недавние планы друг погибшего. – Так вот, теперь я за него.

– Хорошо, – неожиданно быстро согласился Фролов, словно только и ждал этого предложения от парня, – только давай без самодеятельности. Если что не выходит, дополнительных рисков не брать. Мне уже Федора хватит.

Его рука невольно опять потянулась к бутылке, но потом он тряхнул головой и засунул бутылку обратно в ящик письменного стола. Вместо нее рука капитана вытащила оттуда небольшую связку ключей.

– Вот, это ключи от сейфа и той комнаты, где он стоит, – пояснил Фролов. – Поскольку я украл их у Обносова, предположительно они от его комнаты в доме Малахитова.

– Что мы ищем? – с пониманием кивнул Георгий.

– Все, что может помочь нам узнать о судьбе мэра и его жены, а также любые иные свидетельства криминальной деятельности Обносова.

– Например?

– Наркотики или дневниковые записи с указанием, сколько и кому отпущено наркоты, кто и сколько денег должен за нее Кузьме Сергеевичу, – выдвигал самые очевидные варианты оперативник.

– У меня тоже есть просьба, – обратился к Фролову Георгий. – В доме у Малахитова находится его девушка. Вполне вероятно, что он ее держит там против ее воли. Если я с ней встречусь и она это подтвердит, что мне делать? Вытаскивать ее оттуда силой? Или вы мне в этом как-то поможете?

– А, это гимнасточка, Анжелой, кажется, зовут, – вспомнил оперативник.

Георгий кивнул.

– Я помогу ее оттуда вызволить, но не сегодня, – пообещал Фролов. – Сегодня давай сделаем одно дело, и не будем мешать все в одну кучу. Завтра утром напишешь заявление о ее насильном удержании, и я со своими гавриками туда вломлюсь.

– И что, начальство даст на это разрешение? – удивился Георгий.

– Нет, конечно, – рассмеялся Фролов. – Я его даже ставить в известность не буду. Прикроюсь твоим заявлением и неотложностью мер, а потом уж пускай меня разбирают по косточкам. Так годится?