Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она не знала, что сказать. Примерзла к своему месту и онемела. Боялась заговорить, потому что, как ей казалось, она бы вскрикнула.
Принесли салаты и мини-хот-доги, к которым подали горчицу и кетчуп в аккуратных маленьких чашечках. Он отдернул руку. Каэр выпрямилась на своем стуле и поблагодарила официантку, которая улыбнулась, пожелала им приятного аппетита и удалилась.
Каэр попробовала хот-дог и сказала, что он восхитителен.
— Настоящее американское угощение еще впереди, — пообещал он.
Она жевала медленно, наслаждаясь вкусом. Казалось, и он сам получает от еды удовольствие.
— Вам понравилась моя история, потому что она похожа на вашу, — сказала Каэр, обращаясь к Заку.
— Не люблю слушать тягостные воспоминания, — ответил он. — Неправильно терять родителей в юности. И неестественно родителям терять детей. Я видел и такое. В общем, я сталкивался со многими ужасными вещами. Поэтому приятно слышать, что вы самостоятельно чего-то добились, и знать, что у вас есть добрые друзья.
— А что, если бы я и вправду была дочерью эльфа и баньши?
— А это правда?
— Нет.
— Тогда?..
— В этом мире существует много странных, необъяснимых вещей, которые оказываются реальными, — сказала она ему.
Зак помедлил.
— Признаюсь, я встречал некоторые странные вещи… Но дело обычно в странных людях, которые придают ореол странности и загадочности всему, что их окружает.
— Так вы не верите в духов?
Ее удивило то, что он колебался с ответом. Но потом усмехнулся и произнес:
— В самом деле, даже мой очень упрямый и никогда не идущий на компромиссы старший брат, возможно, верит в духов. Я никогда не был до конца уверен.
— Призраки реальны, — сказала она тихо.
— Вы недавно с ними общались?
— А сейчас вы насмехаетесь надо мной.
— Нет. — Зак пожал плечами. — И реальны, и нереальны. Так и есть.
Струнный квартет исполнял камерную музыку в отдаленном углу зала. Все музыканты тоже были одеты в колониальном стиле. Она обернулась посмотреть.
— Прекрасно, правда? — спросил он.
— Да.
— Пуччини, — пояснил Зак.
Их тарелки из-под закуски убрали и подали обед. Она обнаружила, что ей особенно нравится начинка из кукурузы, орехов и изюма.
Заказали еще пива.
Зак рассказал ей о Луизиане и о семейной плантации, настоятельно приглашая ее как-нибудь приехать туда. Рассказал о Флориде, на севере которой он рос, а на юге — работал. Она — о работе медсестрой и об ирландской истории. Время пролетело быстро.
Когда обед подошел к концу, Каэр почувствовала, что в ней и следа не осталось от того напряжения, которое владело ею по дороге сюда. Пока они шли к машине и потом, по дороге в паб, он развлекал ее историями о стычках с братьями, о том, как мама хватала виновного за шиворот или произносила одно-единственное слово, чтобы привести его в чувство.
— Она была такая грозная?
— Она была чудесная, — сказал Зак, глядя прямо перед собой. — Мы любили ее безумно. Были немного диковаты, но все трое обожали ее. И папа, конечно. Мы хотели вырасти похожими на нашего отца. В некотором роде нам это удалось.
В пабе ей представилась возможность услышать джаз. Ей понравилось звучание. Они сидели в отдельной кабинке, и Каэр прислонилась к нему, и он одной рукой обнимал ее за плечи.
Она думала, что никогда еще не чувствовала себя более счастливой. Блаженство…
Это реально. И это — нереально.
Именно так он сказал.
Однако в тот момент все было реально. И ей это нравилось.
Они долго слушали музыку. Царившее между ними молчание способствовало спокойной и расслабленной обстановке. Пришло время уходить, а она не хотела, чтобы этот вечер когда-нибудь заканчивался.
— Не хочу возвращаться, — произнесла она вслух.
Он посмотрел на часы.
— Могу показать вам еще одну ньюпортскую достопримечательность, если есть желание.
— Правда? Что? Поздно уже, да?
Зак засмеялся:
— Да, поздно. Но я доставлю нас домой.
— Да-а?
Он вел машину около пяти минут. Нельзя сказать, что они совсем свернули с проторенного пути, но это место находилось явно не посреди промышленного района.
Зак припарковал машину перед длинным зданием, которое выглядело одновременно и очень старым, и прекрасно ухоженным. Она поняла, что маленькие рекламные плакаты на дверях указывали на картинную галерею, магазин музыкальных инструментов, фотостудию и студию звукозаписи.
— Ваша? — спросила она его.
— Самое последнее из моих ценных приобретений. На верхнем этаже. Прямо по этой лестнице.
Зак достал ключи и стал подниматься наверх. Каэр последовала за ним.
В приемной стояли письменный стол, диван и несколько стульев, все антикварное и подобранное со вкусом. На кофейном столике лежали самые разные журналы. Очень уютное место для ожиданий.
— Записывающие студии находятся здесь.
Он прошел по коридору, открывая по пути все двери. Она была восхищена.
Там находились гигантские аппараты со всевозможными кнопочками и стеклянными кабинками, в которых не было ничего, кроме микрофонов и табуреток. Около дверей с перекладин аккуратно свисали наушники.
— Я поражена, — сказала она ему. — Очень впечатляюще. Но как вы выкраиваете время для работы здесь?
Он засмеялся:
— Да я на самом деле здесь не работаю. Работают присланные мной люди. Менеджеры и технические специалисты справляются практически со всем.
— Невероятно.
— Это хорошая студия, — сказал Зак. — Людям нравится. Важно качество звука, который вы производите. Но и удобство не на последнем месте. Вот здесь еще студии…
Он провел ее дальше по коридору. Там оказались полностью оборудованная кухня, позади нее — спальня, блестящая и соблазнительно манящая, с собственной ванной. На полу — ковер ярко-голубого цвета, покрывало на кровати — на один оттенок темнее, с пирамидой из подушек.
— Кто там живет? — спросила Каэр.
— Никто. Она для приезжих музыкантов, но сейчас никого нет.
В тот момент Каэр приняла сознательное решение.
Это была ее ночь.
Такого случая ей может больше не представиться.
Она вошла в комнату. Свет проникал только из кухни. Каэр решила, что ничего более манящего она никогда не видела.
Зак остался стоять в дверях.