– Знаешь, кажется, там были цифры 03. Я еще подумала, что как «Скорая». Но остальное мне не вспомнить, Ром…

Он захлопнул дверцу и завел мотор.

«Пришел, не поздоровавшись, и уйдет, не попрощавшись, – с горечью подумала я. – Ты пустое место для него, Настасья!»

Стекло вдруг опустилось.

– Насть, спасибо тебе.

– Не за что… – растерялась я.

– Я попробую найти Милу. Хотя это почти невозможно. Скажи полицейским, что я в любом случае приеду на Петровку.

Направление, указанное Настей, вело к шоссе. Хотя у дороги было несколько ответвлений и полицай мог свернуть на любое из них. Он понимает, что засветился в ангаре, где после его бегства обнаружился труп, и будет осторожничать, выбирая окольные пути.

С другой стороны, никто пока не представляет, кто он, как зовут, каков номер его машины, – на это уйдет время, в полиции далеко не в одно мгновение информация собирается, ему ли не знать! – и он мог рискнуть, рванув по шоссе.

Рассудив таким образом, Роман направился в сторону трассы. У Коли фора как минимум в двадцать минут, и понадобится настоящее чудо – ну, шину вдруг проколет, – чтобы Роман его нагнал. Но у него выбора не было. Сидеть на даче с этой милой Настей и ждать, пока за ним, как за маленьким, приедет полиция?

Ну уж нет. Он будет пытаться найти Милу, спасти Милу, пытаться до последнего! До последней капли бензина, до последней капли терпения и сил!

На ходу он набрал номер отца, изложил факты и две цифры номера, которые запомнила Настя. Вкупе с тем, что Роман опознал модель машины, что известен ее цвет и подмосковный код, это уже неплохая наводка! Сейчас Кис передаст все эти сведения Громову, а Громов «всем постам ГАИ!». А может, и вертолеты поднимут!

…Роман понимал, что все они могут опоздать. По той простой причине, что Коля избавляется от свидетелей и Мила вряд ли нужна ему живой. Весьма вероятно, что он даже до Рижского шоссе не доехал, свернув в ближний лес. Где избавился и от Милы, и от машины…

Но Роман гнал от себя эту мысль. Он не хотел об этом думать. Он хотел верить, что эта девушка суждена ему самой судьбой.

Он летел по шоссе, вглядываясь в каждую машину, показавшуюся впереди, на дороге ли, на обочине ли… Судьба должна ему помочь! Раз уж она подарила ему встречу с Милой – это ведь для чего-то, это не просто так! Правда ведь? Правда?!

Алексея нервировало бездействие. Но приходилось сидеть у ангара и ждать, пока подтянется полиция и кто там еще – СК? Прокуратура?

Кис не знал и знать не хотел. Он любил добывать информацию – любил сыск, логику, наблюдение и действие. А как с его информацией будут работать дальше да кто – его не интересовало.

Но сейчас он чувствовал себя выключенным из процесса. Как наказанным.

…Между прочим, он совершенно не обязан ждать, пока Громов получит распечатки звонков с мобильного Никиты! Дружбан сказал, что сумеет быстро, но это по полицейским меркам. Алексей Кисанов сумеет еще быстрее. У него, у частного детектива, есть способы попроще. Например, хорошие знакомые, которым не требуется никаких разрешений и одобрений начальства. Проще говоря, в конторах всех основных сотовых операторов Алексей имел своего человека, а префикс мобильного номера Никиты подсказал детективу, в какую из них обращаться. Пришлось снова взять «бук»: в старом сотовом список контактов давно не обновлялся.

Найдя искомое, Кис набрал номер.

– Алексей Андреевич, – откликнулся веселый басок, – доброе утро! Чем могу быть полезен?

За услуги детектив всегда платил – не жирно (ведь в конечном итоге расходы возмещает клиент, а его средства следовало экономить), но и не скудно (чтобы «свой человек» был заинтересован в новой работе для Киса). Так что приветствовали его всегда радостно и задания выполняли охотно.

Толстячок Гриша, высокий румяный очкарик, крутой айтишник и по совместительству неплохой поэт-сатирик, чьи стихи пользовались успехом в Интернете, имел доступ практически ко всей базе данных оператора. Алексей продиктовал ему номер Никиты и попросил установить входящие-исходящие за сутки от ночи с четверга на пятницу и до ночи с пятницы на субботу, а особенно обратить внимание на повторяющиеся номера.

– Я как раз завтракаю, на работе буду примерно через час. Так что отзвоню вам через часик с небольшим.

Это плохо. Раннее утро, все поэтому. Был бы Гриша на месте, он прислал бы информацию через десять минут! Но ему надо до офиса добраться сначала. Придется ждать, – досадно, но выбора у Киса не было.

Он уселся на старый грязный верстак и принялся скучать, болтая ногой.

Наконец прибыл наряд полиции – пока еще районной, чтобы оцепить место преступления.

Кис смотрел на часы, заклиная стрелки двигаться порезвее.

Минут сорок спустя подтянулись и москвичи: следак из прокуратуры, эксперты и двое Серегиных парней. Одного из них Алексей отлично знал, успел поработать бок о бок на Петровке, 38, в былые времена.

– Здорово, Костик, – поприветствовал он старого товарища.

– Зубодробительное дельце ты нам подкинул, а, Кис? Ты любишь такие. Прям как нарочно выбираешь.

– О твоих звездочках забочусь, – хмыкнул Кис и хлопнул приятеля по плечу.

Он был рад, что тягостное ожидание закончилось.

…Роман позвонил, когда Алексей отвечал на вопросы следователя.

– Он нас опередил, па! Не знаю, как ему удалось, но он приехал первым! И увез Милу! Я надеялся его догнать, но не нашел… Что теперь делать? Что делать, скажи?!

В голосе сына звучало столько горя, что Алексея вдруг пробило. Какая разница, плохая Мила или хорошая, если сын влюблен?! И какая разница, плохая ли, хорошая, если она в смертельной опасности?!

Он чувствовал себя виноватым. С самого начала этого дела он думал о сыне, только о нем, – но ни разу не обеспокоился о девушке! А теперь она…

Ох ты ж черт!

– Ром, мы скоро установим его личность, – он посмотрел на часы: Гриша вот-вот должен ему позвонить. – Установим личность, местонахождение и бросим все силы, слышишь?

– Да…

– Ты где?

– На Рижском шоссе. Просто встал на аварийке. Понял, что не найду Милу и… Встал. Не знаю, куда ехать.

– Прошу тебя, двигай на Петровку к Громову. Настю, думаю, туда вот-вот доставят. Вам нужно быть там обоим. Ваши показания помогут найти Милу, понимаешь?

– Да. Хорошо.

– Я тебе позвоню сразу же, как только что-то узнаю.

– Да, хорошо.

Алексей уже положил палец на кнопку отбоя, как вдруг до него донеслось: