Когда Джексон входит, прежде чем он успевает закрыть дверь, я протискиваюсь следом.

—Эй!— раздраженно говорит он.— Здесь, очевидно, занято.

Я закрываю дверь на задвижку.

Джексон глядит на меня сквозь очки в роговой оправе, подняв брови.

—Ценю ваш энтузиазм, но не мой пол и не мой тип, к сожалению.

Я в один шаг пересекаю крохотное пространство уборной и хватаю Райта за горло. Его очки съезжают набок, а ноги беспомощно болтаются в воздухе.

—Видел сегодня твой спектакль,— небрежно бросаю я.

—Не могу… дышать…— хрипит он, становясь темно-бордового цвета.

—Забавно… часть номеров показалась мне знакомой. Ты знаешь Нессу Гриффин? Я увидел ее постановки в твоем шоу. Но нигде не нашел упоминания ее имени.

Я опускаю Джексона чуть ниже — достаточно, чтобы он мог удерживать свой вес, стоя на носочках, но не настолько, чтобы ему было комфортно. Я чуть ослабляю хватку, чтобы дать ему возможность ответить.

—О чем вы говорите?— бормочет режиссер.— Я не знаю никакой…

—Неверный ответ,— замечаю я, снова поднимая его.

Его ногти царапают мои ладони и предплечья. Мне на это насрать. Я продолжаю душить Райта, пока тот не начинает отключаться, затем я вновь опускаю его.

—Подъем,— говорю я, шлепая его по щекам.

—Ой! Отпустите меня!— вопит Джексон, снова приходя в себя.

—Давай попробуем снова. Ты помнишь Нессу Гриффин?

Угрюмое молчание. Затем негодующее «да».

—Ты помнишь, как украл ее работу и выдал за свою?

—Я не…

Еще один удар его головы об стену, и Джексон визжит:

—Ладно-ладно! Она немного приложила руку к созданию спектакля.

—О чем ты забыл упомянуть в программке.

Он кривится так, словно я заставляю его есть заплесневевшую овсянку. Затем мужчина говорит:

—Да.

—Рад, что мы пришли к согласию.

Я опускаю его. Прежде чем Райт успевает хоть глазом моргнуть, я хватаю его за левую руку и заламываю ее у него за спиной. Судя по тому, как он пил пиво, мужчина левша. Я выкручиваю ее до тех пор, пока он снова не начинает визжать и потеть.

—Хватит! Хватит!— кричит он.— Чего вы от меня хотите? Спектакль уже прошел!

—Ты возместишь ей это,— говорю я.

—Как?!

—Оставлю тебя разбираться с этим самому.

—Но… Но…

—Что?

—Несса пропала! Говорят, она умерла.

—Несса жива и здорова. Не переживай за нее, переживай за себя. Переживай о том, что я сделаю, если останусь недоволен твоим решением.

—Хорошо! Все, что угодно! Только отпустите,— тяжело дышит Джексон.

—Я отпущу. Но сначала ты заплатишь свою цену.

Одним быстрым движением я посылаю спиральный перелом вниз по лучевой кости, зажимая ему рот рукой, чтобы заглушить крик. Это отвратительно, потому что моя ладонь вся покрывается соплями, слезами и слюнями. Но такова уж наша работа.

Я отпускаю Джексона. Скуля и хныча, он оседает на пол.

—Скоро увидимся,— сообщаю ему я.

Райт съеживается от страха.

По пути к двери я слышу, как он хрипит:

—Вы работаете на ее отца?

—Нет,— говорю я.— Просто покровитель искусств.

Я оставляю его рыдать в уборной.

Когда возвращаюсь в машину, я достаю из бардачка влажные салфетки, чтобы вытереть ладони. Мои руки словно атаковала бешеная кошка.

—Все прошло успешно?— спрашивает Йонас.

—Разумеется. Он весит меньше, чем твоя бывшая.

Йонас хмыкает.

—У меня не бывает девушек, которых бы я звал нынешними.

Разумеется. Несмотря на то что мои братья мне близки, они не вполне те, кого бы я назвал «хорошими людьми». Особенно Йонаса.

Я тоже не хороший человек.

Несса

Марцель проводит меня в дом и до самой комнаты, как и было велено. Клара в это время как раз складывала на кровати белье как в лучших отелях. Она разве что не оставляет на подушке шоколадку, но я уверена, что оставляла бы, стоит мне попросить.

Когда я вхожу в комнату, она распрямляется. Марцель стоит прямо за мной. При виде него Клара издает короткий вздох и проводит рукой по фартуку, пытаясь разгладить складки.

—Здравствуй, Клара,— говорит Марцель.

—Здравствуй,— отвечает она, потупив взгляд.

Со стороны кажется, будто они видят друг друга впервые. Хотя я прекрасно знаю, что эти двое уже много лет вместе работают в доме.

—Я помогу тебе подготовиться ко сну,— говорит мне Клара.

—Знаешь, Клара, а можешь сделать мне чай? Травяной? Если ты не против — мне просто нужно немного перевести дух.

—Разумеется,— говорит Клара.

Она выходит из комнаты. Марцель говорит мне: «Спокойной ночи»,— и спешит вслед за ней.

На самом деле мне не нужен чай. Я просто хотела дать этим двоим возможность поговорить, если они этого хотят. Миколай и Йонас уехали, так что им никто не помешает. Кроме меня.

Я знаю, что это ужасно и мне следует оставаться в комнате. Но любопытство убивает меня. Мне нужно знать, что происходит между этими двумя. Я проиграла у себя в голове уже все возможные сценарии мыльных опер.

Тихо как мышка я крадусь по лестнице. Оказывается, я люблю шпионить гораздо сильнее, чем думала. Ну, или полюбила после месяца скуки и одиночества. Я никогда раньше не лгала и не подслушивала. Божечки, похоже, мои похитители дурно на меня влияют.

Ну что ж, раз так, пусть пожинают плоды.

Я стою в коридоре, спиной к древним зеленым обоям, почти у самой двери кухни.

—Это просто ужин, Клара,— говорит Марцель по-польски. У него приятный голос, который мне не так часто приходится слышать, так как мужчина в основном молчит. Он говорит мягким, успокаивающим тоном, и сейчас пытается использовать его на полную.

—Я могу сама приготовить себе ужин,— холодно отвечает Клара.

Я слышу, как она наполняет чайник и достает чашки. Ей не нужно много времени, чтобы приготовить чай — Марцелю следует поторопиться.

—Когда ты в последний раз ела ужин, который приготовила не сама?— спрашивает он.

—Уж не раньше, чем ты вообще готовил хоть что-то,— говорит Клара.— Сомневаюсь, что ты в курсе хотя бы, как включается тостер.

—Почему бы тебе меня не научить?— предлагает Марцель.