– Да, понимаю, – сказал доктор. – Перейдите в левую колонну.

Солдат сразу прекратил веселиться и толкнул Кукольника в колонну стариков и маленьких мальчиков, которые направлялись к зданию из красного кирпича.

– Вперед, – сказал он.

– Подождите, – сказал Кукольник. Он потянулся за Каролиной, которая почувствовала, что ее пальцы тянутся к его рукам. Какая теперь разница, увидит ли кто-нибудь, что она двигается? Она должна идти с ним! – Кукла…

– Вы получите ее обратно, когда примете душ, – резко бросил солдат. Каролина болталась у него на боку, задевая за оружие. Оно было холодное, как ледяной поцелуй госпожи Морены. – А теперь идите, или я вас заставлю.

Глубину взгляда, которым обменялись Каролина и Кукольник, невозможно было выразить одним словом – он был полон сказок, и побед, и долгих ночей, которые они провели рядом. Поэтому Кукольник выбрал не одно слово, а два.

– Живи счастливо, – сказал он ей.

И через миг толпа поглотила его и он исчез из виду.

– Вот идиот, – ухмыляясь, сказал солдат. Он окинул взглядом платформу и увидел изможденного мужчину в полосатой пижаме.

– Положи эту куклу вместе с другими вещами, и быстро, – приказал он, сунув ему Каролину. – Скоро прибудет еще партия.

Когда мужчина посмотрел на нее, она увидела, что его глаза полны пыли и призраков, и почувствовала каждую косточку державшей ее руки. Каролина поняла, что нечего ждать милости от колдуна, который довел человека до такого состояния. Неужели они и с Кукольником сделают то же самое и он станет таким же пустым, как и сама Каролина?

Колдун так сильно ударил худого мужчину кулаком в спину, что тот споткнулся.

– Не заставляй меня повторять!

– Слушаюсь, – тихо сказал изможденный человек.

Держа Каролину в руке, он побрел к вещам, оставленным на платформе исчезающей толпой. Каждая вещь, от костылей и талит до шляп, сорванных с голов их владельцев, была кусочком чьей-то жизни, о которой Каролина ничего не знала. Тощий человек положил Каролину и сколько смог вещей в валявшуюся в пыли детскую коляску. Он вытер глаза рукавом своей грязной рубашки, но при этом не издал ни звука.

Истощенный человек не повез Каролину к красному кирпичному зданию, чего она и хотела, и боялась. Вместо этого он покатил коляску к ряду длинных деревянных сараев. Никто не позаботился посадить деревья вокруг этих строений, а их окна были заколочены досками, отчего они напоминали спящих животных.

Подойдя к одному из сараев, мужчина со стоном толкнул дверь плечом. Каролина не знала, что внутри, но никак не ожидала увидеть горы, возвышавшиеся над ее головой. Это были горы связанных шнурками пар обуви. Там была и гора очков со сложенными дужками. Была там и гора платьев, холм колец и даже маленький холмик зубных щеток, в которых рылись несколько женщин. Их глаза были полны той же боли и черноты, что и глаза тощего мужчины.

Он прошел между этими странными горами, бросая шляпы в одну кучу, костыли в другую. Он не поздоровался с женщинами, и они не подняли на него глаза.

Наконец худой мужчина взял Каролину.

– Тот, кому ты принадлежала, наверное, очень тебя любил, – мягко сказал он.

Каролина хотела сказать ему, что она все еще принадлежит Кукольнику, а он – ей, но не смогла произнести ни слова – ее голос был заперт внутри ноющей груди. Эта новая боль была гораздо сильнее, чем боль от потери руки, и она не могла понять, почему все в ней так болит. Что колдуны с ней сделали?

Худой человек положил Каролину у подножия одной из гор. Она оказалась между плюшевым мишкой с одним глазом и еще одной куклой, чьей фарфоровое лицо было испорчено трещиной, похожей на паука. Подняв глаза, Каролина увидела десятки других кукол и плюшевых животных, лежащих большой кучей на полу.

Кому принадлежали все эти игрушки? Был ли у них кто-то, кто любил их и заботился о них?

Когда худой человек вышел из сарая, Каролина поняла, что знает ответ на все эти ужасные вопросы. Эти игрушки остались одни… и Каролина теперь тоже одна.

Кукольник не приходил за ней.

А если Кукольник не приходил за ней, это могло означать только одно: что он, как и Джозеф Трэмел, ушел навсегда.

Каролине понадобилось очень много времени, чтобы перестать плакать.

Когда солнце село в это ужасное море, из-за которого пришли крысы, Каролина и Фриц добрались до вершины горы. Вокруг был не настоящий снег, а кокосовые стружки. Однако на такой высоте все же было очень холодно, и, наклонившись и набрав в ладони этого снега, Каролина задрожала.

– Ты уже когда-нибудь это видел? – спросила Каролина.

– Один раз, – сказал Фриц. – При дворе появился исследователь. Он принес королю и королеве хрустальные цветы и кокосовый снег. Он сказал, что в следующий раз отправится в путешествие к звездам. – Его улыбка была мягкой, как этот мягкий сладкий снег. – Я все думал, удалось ли ему совершить это путешествие.

– Хотела бы я когда-нибудь отправиться к звездам, – сказала Каролина. – Они всегда так прекрасно поют.

– Отсюда мы почти можем к ним прикоснуться, – сказал Фриц, помахав в небе над ними темной рукой.

– Почти, – со вздохом сказала Каролина и посмотрела на голые вершины вокруг. Она не знала, что ожидала увидеть, но гнетущая пустота этого места почти раздавила оптимизм, который она старалась в себе поддерживать. – Что мы теперь будем делать? – спросила она Фрица. – Я не чувствую здесь никакого ветра и определенно не вижу никого, кто мог бы нам помочь. – Ее маленькие ножки впервые в жизни устали и болели, и она плюхнулась на землю.

– Я не верю, что все это было ложью, – сказал Фриц. – Я должен помочь нашему народу. И я хочу помочь тебе. Я вижу твое лицо, Каролина. Ты не заслуживаешь такого.

Каролина упрямо коснулась трещины на щеке. Последнее, чего ей хотелось от Фрица, – это жалость.

– Ни одна кукла этого не заслуживает, – сказала она.

– Да, ты права, – со вздохом согласился он. И вместе с этим голосом Каролина услышала звук самого сильного в ее жизни ветра. Его пальцы растрепали ей волосы, отбросили их назад, а аккуратно уложенные юбки взметнулись и захлопали вокруг ее ног.

Фриц засмеялся и раскинул руки, позволив ветру поднимать себя выше и выше.

– Видишь? – смеясь, сказал он Каролине. – Сказки были правы!

После того как столько сказок оказалось горькой ложью, Каролина с трудом верила, что хотя бы одна осмелится быть правдой.

– Ты – Догода? – спросила она у ветра.

Она ожидала, что ветер будет холодным, как туманная изморось вокруг, но он оказался теплым, как земля под поцелуями солнца.