— Говорю же, он был совсем долбанутый. Кайфовал от боли. Хотел причинять боль и при этом смотреть им в глаза.

— Им — это кому? О чем вы?

— О его фантазиях. О том, что он любил в моих фильмах. О том, что мечтал вытворять в реальной жизни.

— Только мечтал? До дела не дошло?

— Со мной — нет. Насчет других не знаю. Но однажды его арестовали и нашли в карманах кастеты. Это было уже за гранью.

— Поэтому вы от него ушли?

— Поэтому, и по другим причинам. Знаете, ему мало было избить первого встречного. Полицейские сказали, что в качестве жертвы он выбрал мальчика. Узнав это, я не могла остаться. Уж слишком он чокнутый — даже для меня.

— Как бы вы взглянули на это с психологической точки зрения?

— Ни хрена не поняла, поясните.

— Нынешняя жертва — латиноамериканка. Когда его взяли с кастетами, он шел к мальчику-латиноамериканцу. Бывшая жена — афроамериканка, хоть и светлокожая. Видите ли, у жертв есть общие черты, и…

— Никакая я не жертва. Что за хрень вы несете?!

— Простите, оговорилась. Но типаж прослеживается. Такова часть психического расстройства под названием «парафилия». Скажем так, особенность его сексуальной программы.

— Скорее, речь о подчинении и контроле. В фильмах я всегда выступала в роли госпожи. А в браке он пытался меня контролировать. Держать в подчинении. Вот какую цель он себе ставил.

— Но не бил?

— Нет. По крайней мере, меня — понимал, что я тут же уйду. Но запугать пытался. Он же здоровенный парень. С такими габаритами бить необязательно.

— Скажите, как часто он смотрел порно?

— Давайте-ка не будем сворачивать на эту дорожку. Ну, вы понимаете: «во всем виновато порно». Мы оказываем услуги нашей аудитории. Фильмы помогают людям держать себя в руках, не выпускать свои фантазии на волю.

Бопре произнесла это так, словно не верила в собственные слова. Бэллард легко могла бы доказать, что порнография — катализатор аномального поведения, но решила, что сейчас не время спорить. Бопре была нужна ей в качестве источника информации. Возможно, в будущем потребуется взять у нее свидетельские показания. Незачем выражать свое отношение к ее образу жизни и способу заработка.

— Мне нужно на съемочную площадку, — сказала вдруг Бопре. — Время не ждет. Одна из актрис заканчивает в полночь. Ей завтра на учебу.

— Еще несколько минут, — попросила Бэллард. — Вы жили с Трентом в доме на Райтвуд-драйв?

— Да. Когда мы познакомились, у него уже был этот дом, — сказала Бопре. — Я к нему переехала.

— И Трент заработал на него продажей машин?

— Нет, конечно. Однажды он возвращался из Каталины на вертолете. Тот разбился. Томас заявил о серьезных травмах, хотя по факту отделался легким испугом. Нанял пройдоху-врача, и тот его прикрыл. В общем, Томас отсудил у компании что-то около восьмисот тысяч долларов. Вот и купил свой «Дом вверх дном».

Бэллард подалась вперед. Теперь нужно тщательно выбирать слова, чтобы не задать Бопре наводящего вопроса.

— Вверх дном? Это как? Прежний хозяин просрочил ипотеку и дом продали за бесценок?

— Нет-нет, в буквальном смысле, — сказала Бопре. — Спальни не наверху, а внизу. Том всегда называл его «Дом вверх дном».

— Когда приходили гости, он тоже произносил эту фразу? «Дом вверх дном»?

— Да, постоянно. Думал, что это забавно. Говорил: «Куда катится мир? Гляньте, у меня даже дом вверх дном».

Вот и еще одна улика. Главное, что Бопре произнесла все сама, без подсказок. Бэллард продолжила:

— Расскажите про кастеты. Что вам о них известно?

— Ну, я знаю, что они у него были, — ответила Бопре. — Но он, по-моему, никогда ими не пользовался. У него было полно всякого оружия: метательные ножи, сюрикэны, цестусы. Он называл их цестусами, потому что не все они, строго говоря, были кастетами.

— Значит, у него было несколько пар?

— О да! Целая коллекция.

— А дубликаты среди них были? На тех, с которыми его арестовали, были слова «Свет» и «Тьма». Имелась ли у него запасная пара с такой надписью?

— Это было написано почти на всех кастетах из его коллекции. Вроде как его фишка. Он говорил, что сделал бы себе татуировку на пальцах — «Свет» и «Тьма», — да только боялся, что за такое выгонят с работы.

Крупный улов. Слов Беатрис было достаточно, чтобы выстроить дело против Трента.

— Он держал свою коллекцию дома?

— Угу.

— А как насчет пистолетов?

— Никаких пистолетов. Том их недолюбливал. Говорил, что ему нравятся «острые штуковины».

— Что еще есть у него дома?

— Не знаю. Я там недолго прожила. Мне известно, что он вложил все средства в покупку дома по совету риелтора: тот сказал, что это надежнее, чем хранить деньги в банке. На меблировку почти ничего не осталось. Две спальни были совсем пустыми. По крайней мере, когда я там жила.

Бэллард вспомнила о комнате, в которую заглядывала с нижней террасы.

— Послушайте, в полночь мы закругляемся. — Бопре встала. — Если хотите, оставайтесь. Посмотрите съемку. Или приходите позже, и мы продолжим разговор. Но сейчас мне нужно идти. В нашем бизнесе время — деньги.

— Понятно, — кивнула Бэллард. — Хорошо.

И решила выстрелить наугад:

— У вас остался ключ?

— Что? — переспросила Бопре.

— После развода у вас остался ключ от дома? Многие разведенные оставляют себе ключи.

Бопре бросила на Бэллард возмущенный взгляд:

— Повторяю, я не хотела иметь с этим человеком ничего общего. Ни тогда, ни сейчас. Ключа я себе не оставила, потому что впредь к этому дому и близко не подойду.

— Ясно. Но если вдруг у вас есть ключ, он бы мне пригодился. На всякий пожарный. Судя по травмам на теле потерпевшей, тот, кто ее избил, на этом не остановится. Если решит, что все сошло ему с рук, нападет на кого-нибудь еще.

— Что ж, тем хуже.

Бопре встала у двери, показывая, что Бэллард пора уходить. Вместе они прошагали по коридору. В нише с закусками Бэллард увидела женщину — обнаженную, если не считать высоких сапог. Женщина задумчиво стояла над шоколадками.

— Белла, сейчас будем снимать, — сказала Бопре. — Я иду на площадку.

Белла ничего не ответила. Проводив Бэллард к выходу, Бопре пожелала ей удачи в расследовании. Бэллард протянула ей свою визитку и, как обычно, попросила позвонить, если Бопре что-нибудь вспомнит.

— В базе транспортных средств этот адрес указан как ваш домашний, — добавила она. — Это так?

— Дом — это место, где ты ешь, спишь и трахаешься, разве нет? — спросила Бопре.