поздравлял. Так вот он входил в ствол дерева и в потоках там внутри связи восстанавливал. Правда, он своих предков знал, – почесал голову Коля.

– А ещё можно попробовать гипноз! – радостно влез со своим предложением Лёнька, чем только рассмешил всех.

– Весёлый малый, – одобрительно похлопал сухой веткой по плечу Лёни Дуб.

– Значит, остается морошка, – заключил Коля.

– И не надейся, – фыркнул Тополь.

– Похоже, вы из тех личностей, кто любит, чтобы его уговаривали, – подошла к Тополю и стала гладить его ствол Катя. – Насильно никого вылечить невозможно, если только это не перелом. Тогда можно гипс наложить. Что нужно сделать, чтобы лекарство помогло, а не убило? – спросила Катя сразу у всех деревьев.

– Нужно верить, что оно поможет, – услышал Коля у себя в голове приятный женский голос и увидел на ветке белку. – Тогда даже глоток воды родниковой исцеляет.

– Воды родниковой у нас нет, а морошка есть, – ответил на это Коля.

– А кто это сказал? – спросила Катя, оглядываясь по сторонам.

– Это наша Векша, – одобрительно хохотнул Дуб.

– Белка, – пояснил Коля. – Вон, по веткам скачет.

– Говорящая белка! – проговорил потрясенный Лёня.

– В сказках звери всегда говорят человеческим голосом, – внимательно рассматривала белку Катя.

– Но эта у меня в голове говорит, – возразил изумлённый Лёня.

– И у меня, – улыбнулась Катя. – Здорово, правда?

– Ага, просто отпад, – с сомнением в голосе сказал Лёня. – Говорящие деревья, говорящие белки. Деревья питаются морожком. Обалдеть! А морожко какое? Пломбир в стаканчике или в шоколаде на палочке?

– Лёня, приколист, откуда в лесу мороженое?! – рассмеялся Коля. – Мы про ягоду говорим, мо-рош-ку. Вот, – полез Коля под куст и достал лист лопуха с ягодами.

Развернув его, он продемонстрировал яркие, налитые то ли огнём, то ли светом, жёлтые спелые ягоды морошки.

– Красота какая!  – восхитилась Катя.

– Попробовать можно? – протянул руку Лёня.

– Если сгореть не боишься, – усмехнулся Коля, и рука Лёни тут же исчезла.

– Нужно верить, что лекарство поможет, – напомнила белка.

– Так, Коля, становись сюда, – скомандовала Катя. – А вы, дорогой прапрапрадедушка, послушайте меня внимательно. Это чудо-ягода, в которой скрыта целительная сила. В это верю я, верит Коля, верят все вокруг, даже Лёнька.

Лёня в знак согласия кивнул головой.

– Осталось поверить только вам. Знайте, что мы вас в обиду не дадим. Мы пришли помочь, и вы должны эту помощь принять. Когда тонущего на воде спасают, главное, чтобы он не барахтался, не упирался и не мешал его спасать. Вот и вы, пожалуйста, не сопротивляйтесь и не мешайте нам спасти вас. А я вам обещаю, что мы с Колей своих детей никогда не оставим и всё, что сможем узнать о наших предках, будем помнить и детям рассказывать. Даже плохое. Чтобы они знали, как не надо делать, – закончила Катя, стараясь говорить твёрдо, хотя у самой голос дрожал.

– Ладно. Кормите, только не отравите, – пробурчал Тополь. – И ты обещание своё выполни, – уже мягче добавил он.

Затем от ствола Тополя отделился дух в человеческом облике примерно наполовину. Выставил вперёд раскрытую ладонь.

– Кладите ягоды по одной, – прозвучал в голове Коли голос белки.

Коля вдруг занервничал, осторожно взял одну, уже готовую лопнуть от спелости ягоду, и положил её в раскрытую ладонь духа. Ягода, коснувшись протянутой руки, вспыхнула ярким огнём и просочилась в руку. Тут же по всему стволу пошли золотистые искры вверх и вниз. Тополь весь задрожал, зашелестел и будто запылал миллионом золотых огней. Можно было подумать, что он горит, но горение это было необычным, даже красивым и не вызывало страха. Спустя несколько минут оно медленно стало угасать, пока не исчезло совсем.

Коля, как и все остальные, заворожено смотрел на происходящее.

Дух древа снова протянул руку, и Коля осторожно вложил в раскрытую ладонь вторую ягоду. Все ожидали, что её действие повторится. Но в этот раз она не вспыхнула, а тихонько пролилась золотистым ручейком. Казалось, что из маленькой ягоды льются бесконечные потоки жидкого огня. Они снова заполнили собою ствол, а затем устремились к ветвям и корням. Тополь при этом ухал и хохотал, будто от щекотки, затем трясся и рыдал, потом тоскливо и печально качал ветвями и снова смеялся.

Когда золотые ручьи впитались в древо, дух снова протянул руку.

Коля осторожно вложил в протянутую ладонь третью ягоду. И она рассыпалась миллиардом песчинок, которые будто от дуновения ветра полетели к древу и облепили его. Дух при этом широко открыл глаза, и было заметно, что взгляд его старческих глаз прояснился, будто на них была пелена, а теперь она пропала. Весь ствол древа как-то расправился, приосанился, корни выбрались из земли и стали танцевать. Коля, глядя на это, подумал, что Тополь похож на человека, разминающего давно затёкшие ноги.

– Ольга, Андрей, Константин, Устинья, Дарья, Иван, Пелагея… – стал перечислять Тополь какой-то бесконечный список имён.

– Он вспоминает, – с затаённой радостью в глазах прошептала Катя.

Из четвёртой ягоды в руке духа стал расти необычный золотистый цветок, который в конечном итоге вдруг лопнул и разлетелся по ветвям тополя маленькими сияющими цветочками, так что древо теперь казалось цветущим, а потом эти цветочки превратились в пушистые серёжки и, вздрогнув, разлетелись золотистым тополиным пухом.

Пятая ягода распалась на три части. Одну часть дух взял второй рукой и приложил ко лбу в область переносицей. Вторую приложил ко лбу Кати, а третью ко лбу Коли. И когда теплая ягода коснулась Колиного лба, он вдруг увидел перед собой склонённое девичье лицо, заплаканное и даже некрасивое из-за распухших век, потрескавшихся губ и растрепанных, не очень чистых волос, свисающих и закрывающих лоб и щёки. Губы что-то говорили, но Коля не понимал ни слова. Он только видел это лицо и ощущал какую-то тревогу и страдание. Затем это лицо стало изменяться, пропала опухлость, губы стали обычными, волосы посветлели и лежали красиво. Они меняли длину, и черты лица изменялись, будто лицо становилось всё младше и младше, пока не превратилось в личико младенца. И посмотрев в глаза этого ребенка, Коля провалился в них и вдруг стал видеть мир этими глазами. И теперь он видел другое женское лицо, постарше, красивее и строже. Это лицо ничего не говорило, но взглядом своим прощалось с ребёнком. И Коля снова ощутил страдание и тревогу. Даже боль где-то в области сердца. И в этот момент он прижал руку к груди, чтобы унять боль. Но это не помогало. Коля зажмурился, сдавливая рукой грудь. А когда открыл глаза, увидел, что Катя тоже приживает сразу обе руки к груди и морщится от боли.

Коля держал второй рукой