И расстраивало ее это все, и вновь пошла она к гроту.

– Амришлаэль.

– Ты звала меня?

– Да. Амришаэль! Я все сделала, как ты научил. И украсила лицо, и научилась ходить томной походкой, и говорить нежно и обольстительно. И вожделел меня Эдаб, и предавались страсти мы. И попало семя в пихву, и понесла я, и родила в муках, как завещал наш отец, когда изгнал из сада за ослушание.

– Ты рада тому, что я научил?

– Да. Но я боюсь предаваться страсти, потому что семя попадет в пихву и снова буду рожать в муках. А муж мой хочет, чтобы понесла я ему еще ребенка. Но я не хочу второго. По крайней мере сейчас. Как мне быть?

– Не каждая страсть заставит тебя понести. Когда муж твой попытается войти в тебя, прогнись ниже, так, чтобы уд его не вошел в пихву, а попал в сорный отвер.

– Но это же будет больно, Амришлаэль.

– Не больно, но и приятно. И мужу твоему, и тебе. Если все сделаешь правильно.

– А как сделать правильно?

– Иди сюда – произнес Амришлаэль и из воды показалась рука. Эвелила ухватилась за руку, которая утянула ее в воду, и они вдвоем оказались в странном месте.

И обучил он ее новому искусству, и показал ей как делать.

– Ты излил семя в меня? – Испугалась Эвелила.

– Нет. Я ангел и состою из огня. Я не мог излить семя в тебя. Но даже если бы и мог излить, ты бы не понесла. Чтобы зачать, семя должно попасть в пихву. Возвращайся.

– И вожделел Эвелилу муж ее. И сделала она все так, как научил Амришлаэль. И не обнаружил муж подмены, и стало ему еще приятнее чем раньше, стонал сладко, и излил в нее семя, все что было.

И понесла Эвелила. И была удивлена премного.

– И пошла в грот, в отчаянии, позвать Амиришлаэля, чтобы вылить стенания из-за того, что понесла  она.

– Амришлаэль! Амришлаэль!

Солнечный свет преломился в лучах воды, и ветер порывом ударил в воду, и капли фонтаном брызг поднялись вверх, и собрались в человеческую фигуру.

Но был то не Амришлаэль.

– Где Амришлаэль? Кто ты?

– Амришлаэль больше не придет. По крайней мере сейчас. Он… сделал все, что хотел. Как и Шамелай, когда-то. Я же Дабрилаэль. Ангел света, предводитель небесного воинства.

– Зачем ты пришел?

– Пришел ответить на вопросы, терзающие тебя. И, может быть, помочь обрести тебе спасение.

– Ты знаешь, что сделал Амришлаэль?

– Да, знаю.

– Как так получилось? Почему я на сносях? Ведь Амришлаэль говорил…

– Зачала ты, но не от мужа. Амришлаэль – отец сына твоего. Не говори никому, и не узнает никто. В сыне твоем будет два начала. Земное и небесное. Земное –  от мужа твоего. И нечеловеческое – от Амришлаэля, злого духа.

– Можно ли изгнать нерожденного младенца? – робко спросила Эвелила. –  Амришлаэль точно подсказал бы травы.

– Нет. Это грех.

– Даже если отец его, злой дух?

– Даже так. Значит так уготовано тебе.

– Так почему Амришлаэль соврал, что я не рожу.

– Он не соврал. Так бы ты не родила.

– Но почему понесла.

– Слишком велико было предначертанное.

– Но это ребенок не от бога.

– И от бога, и не от бога. Теперь только время покажет, чье победит в нем, божеское, или небожеское.

– Что мне делать?

– Дари свою любовь. И помни о боге. Быть может, это спасет вас… с этими словами Дабрилаэль растворился в водяной пар и исчез.

И родился у Эвелилы сын. И назвала она его Сет-Кеенан.

И сказала вот сын от бога

И радовался муж ее. И захотел еще сына.

Но не пошла на этот раз на хитрость Эвелила. И не было у нее больше сыновей.

Флорентина проснулась. Как же так получилось? Не могла же она зачать, действительно, от демона? Нет, конечно. Когда они занимались сексом в попу, наверное неудачно легла, и семя вытекло и попало во влагалище, и она зачала. Но так как она общалась со злым духом, что обучил ее этому, и сношалась с ним духовно, в Сет-Каине сложились две природы, два человека. Человеческий Сет, что от бога, и нечеловеческий Кеенан, что от злого духа. И было в этом человеке две души, и то, что он породил, тоже раздвоилось. Значит, не было никакого Кеенана, был только Сет, и от него произошли люди. Те, кто злы, наследовали зло от демона, а те, кто добры – от бога.

– Так анальное соитие греховно? – думала Флора. И сама себе отвечала, – Да, ибо оно противоестественно божьему замыслу.

– Мне снились очень странные сны, после того, как я прочитала книгу Балаама перед сном. – Поделилась Флорентина мыслями с Эдмондом, когда тот пришел. – Там жуткие вещи о прошлом всех людей.

– Я бы не стал верить дьявольской книге. – Ответил спутник. – Говоришь, Тенебриус украл ее у демонопоклонников?

– Да, у них была. А потом забыл ее в моем домике.

– Тем более. Нельзя верить всему, что там есть.

– Но крупицы истины там могут быть.

– Могут. Как и в любой лжи. Без них вранье было бы неубедительным.

Но все равно Флора чувствовала, какая-то важная отгадка в этой таинственной книге была зашифрована.

Белый снег за окном слепил глаза. Бескрайние поля простыней уходили вдаль.

– Далеко мы теперь от Чернограда. – Произнесла Фло. – Интересно, как наши друзья, тоже в пути?

– Я думаю, с ними все хорошо. А вот с нами едет Охотница. Машинисты говорят, слышали, что в поезде следует очень важная персона.

– Что делать?

– Пока ничего. Ждем.

И Флора снова открыла книгу и продолжила чтение.

И выросли Иаваэль и Кеенан, и стали помогать отцу. Иаваэль пас скот, Кеенан помогал сеять и пахать, а сам был кузнецом. И возмужали сыновья, и Эвелила не могла нарадоваться им.

И как-то Эдаб и Эвелила размышляли. Моя красота – гаснет, говорила Эвелила мужу. А у детей нет жен, чтобы породили наследников и наш род продолжился. Одни мы остались. Я скоро тоже не смогу пахать землю. Без помощников наш род угаснет.

– Давай родим еще детей? – спросил Эдаб Эвелилу. Если это будут девочки, возьмут их в жены сыновья, и продолжится род их. Только, боюсь не увижу я помощников. Два поколения сменится.

– Может, мне стоит войти на ложе к сыновьям, и родить сыновей и дочерей для них? – Говорила Эвелила. – Одни мы люди на земле остались. Помнишь дерево Кишкану? Если найти сад, и сорвать плодов, я напою детей, и не оставим их без наследников.

– Мысли твои тяжелы, Эвелила. Благими намерениями говоришь, но не одобрит наш отец.