Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я представила себе профессорского пса. Как несчастное животное ковыляет кругами. В сосудах плещется яд. И все, о чем Саша, наверное, умолчала.
— Я могу что-нибудь приготовить, — предложила я. — В шкафчике есть макароны.
Я попыталась поймать Сашин взгляд. Передать ей свое сочувствие — вместе с предостережением. Но до Саши было не достучаться, она остро переживала свой провал. Стало очень тихо. Зав все крутил в руке косяк, ждал, что будет дальше.
— Ну зато у нас мяса много, — наконец сказал Джулиан, злость с него потихоньку схлынула. — Ничего страшного.
Он потер Сашину спину — грубовато, как мне показалось, хотя ее этот жест, похоже, успокоил, вернул в мир. Когда он ее поцеловал, она закрыла глаза.
За ужином мы выпили бутылку вина из запасов Дэна, осадок окрасил трещинки у Джулиана в зубах. Потом пили пиво. Алкоголь впитал мясной запах из наших ртов. Я не знала, который час. За окнами было черно, под карнизами извивался ветер. Саша собирала мокрые обрывки винной этикетки в аккуратную кучку. Она то и дело поглядывала на меня, Джулиан одной рукой разминал ей шею. Они с Завом не умолкали весь ужин, мы же с Сашей погрузились в знакомое мне с подростковых лет молчание: усилия, которые я бы затратила, чтобы разъединить спевшихся Зава и Джулиана, того не стоили, проще было наблюдать за ними вместе с Сашей. Она же вела себя так, будто ей достаточно было просто сидеть с ними рядом.
— Потому что ты хороший парень, — все повторял Зав. — Ты хороший парень, Джулиан, поэтому я не беру с тебя денег вперед. А мне, сам знаешь, приходится деньги вперед брать — с Макгинли, с Сэма, со всех этих дебилов.
Они были пьяны, все трое, да и я, наверное, тоже, дымили так, что потолок потускнел. Мы раскурили толстенький косяк, Зав начал сладострастно жмуриться. Довольный, расплывающийся прищур. Саша еще глубже ушла в себя, хотя и расстегнула толстовку — грудь у нее была бледная, испещренная бледно-голубыми венами. Она еще ярче накрасила глаза, не знаю, когда только успела.
Когда мы поели, я встала из-за стола.
— Нужно еще кое-что сделать, — сказала я.
Они вяло звали меня посидеть еще, но я отказалась. Я закрыла дверь в спальню, но обрывки разговора все равно просачивались.
— Я тебя уважаю, — говорил Джулиан Заву. — Блин, я всегда тебя уважал, с того самого раза, когда Скарлетт говорит, такая, тебе очень надо с одним человечком познакомиться.
Он щедро сыпал обожанием, оптимистичными обобщениями укуренного человека.
Зав отвечал ему отработанными пасами. Я слышала, как молчит Саша.
Когда я снова вышла на кухню, там ничего, в общем-то, не изменилось. Саша по-прежнему слушала их разговор так, будто ей когда-нибудь придется сдавать по нему экзамен. Опьянение Зава и Джулиана перешло в неподъемную стадию, лбы взмокли от пота.
— Мы очень шумим? — спросил Джулиан.
Снова эта странная вежливость, как легко он ее включает.
— Нет, что ты, — сказала я. — Просто пить хочу. — Посиди с нами, — сказал Зав, разглядывая меня. — Поговори.
— Да все в порядке.
— Давай, Эви, — сказал Джулиан.
Я удивилась, что он назвал меня по имени, этой непривычной интимности.
На столе круглые следы от бутылок, остатки ужина. Я стала собирать тарелки.
— Брось, не надо, — сказал Джулиан, отодвигаясь, чтобы я могла взять его тарелку.
— Ты готовил, — ответила я.
Саша чирикнула свое спасибо, когда я прибавила ее тарелку к стопке. Телефон Зава засветился, заерзал по столу. Кто-то ему звонил: на экране вспыхнула мутная фотография женщины в нижнем белье.
— Это Лекси? — спросил Джулиан.
Зав кивнул, на звонок отвечать не стал.
Джулиан с Завом переглянулись, мне не хотелось этого видеть. Зав рыгнул. Оба расхохотались. Запахло напоминанием о пережеванном мясе.
— Бенни теперь типа спец по компьютерам, — сказал Зав, — ты знал?
Джулиан хлопнул по столу:
— Да ладно!
Я отнесла тарелки к раковине, собрала с кухонной стойки скомканные бумажные полотенца. Смахнула крошки в ладонь.
— Он пиздец какой жирный, — сказал Зав, — оборжаться просто.
— Бенни — это тот парень, с которым вы учились? — спросила Саша.
Джулиан кивнул. Я налила в раковину воды. Джулиан развернулся лицом к Саше, они стукнулись коленями. Он поцеловал ее в висок.
— На вас, ребята, глядеть тошно, — сказал Зав.
Говорил он с неуловимой издевкой. Я опустила тарелки в воду. На поверхности образовалась сетка жира.
— Я вот чего не понимаю, — продолжал Зав, обращаясь к Саше, — почему ты Джулиана не бросишь? Ты для него слишком секси.
Саша захихикала, но я оглянулась и увидела, что она напряглась, обдумывая ответ.
— Ну ведь правда же, она конфетка, — сказал Зав Джулиану, — да ведь?
Я подумала, что Джулиан улыбается так, как может улыбаться только единственный ребенок в семье, человек, который уверен в том, что всегда получит желаемое. И получал ведь, наверное. В этом освещении они напоминали мне сцену из фильма, для которого я была уже старовата.
— Но мы же с Сашей друг друга знаем, да? — Зав ей улыбнулся. — Мне Саша нравится.
Саша удерживала на лице минимальную улыбку, выравнивала кучку из обрывков.
— Ей не нравятся ее сиськи, — сказал Джулиан, наминая ей шею, — а я говорю, сиськи нормальные.
— Саша! — театрально огорчился Зав. — У тебя шикарные сиськи!
Я покраснела, заторопилась, чтобы побыстрее домыть посуду.
— Ага, — сказал Джулиан, так и держа ее за шею, — были б не шикарные, Зав бы так и сказал.
— Я всегда говорю правду, — подтвердил Зав.
— Всегда, — сказал Джулиан. — Это правда.
— Покажи, — сказал Зав.
— Они слишком маленькие, — сказала Саша.
Она растягивала губы, будто смеялась сама над собой, и ерзала на стуле.
— Ну и хорошо, не обвиснут, — сказал Джулиан. Пощекотал ее плечо. — Покажи Заву.
Саша покраснела.
— Давай, малыш, — сказал Джулиан так резко, что я оглянулась.
Я поймала взгляд Саши, уверила себя, что она умоляюще на меня посмотрела.
— Ребята, хватит, — сказала я.
Парни обернулись с насмешливым изумлением.
Хотя я думаю, что они ни на секунду не забывали, что я тоже здесь. Что мое присутствие — часть игры.
— Чего? — спросил Джулиан, мигом сделав невинное лицо.
— Поостыньте.
— Да все нормально, — вмешалась Саша.