— Свои, — отозвался Дивин. — «Линкор»!

— «Крейсер». Проходи.

Григорий спустился в землянку. Коптилка едва освещала середину помещения, в углах лежали глубокие тени. Кто-то из летчиков похрапывал, кто-то ворочался и тоненько постанывал. Экспат осторожно, стараясь сильно не шуметь, разделся и прошел к своему топчану. Нахалюга Шварц вольготно развалился посреди постели и при приближении хозяина лениво приоткрыл один глаз, протяжно зевнул и сладко-сладко потянулся, цепляя когтями одеяло.

— Вали давай, — шикнул на него Дивин. Но оборзевшее животное лишь недовольно дернуло ухом и не двинулось с места. — Вот я тебя сейчас!

— Гришка, зараза, уймись, дай поспать! — приподнялся на своем месте взъерошенный Малахов.

Экспат невольно улыбнулся, столь комично выглядел капитан.

— Все, все, больше не буду, спи!

* * *

Летчики сидели за столом и прокладывали маршрут полета. Они вооружились линейками и целлулоидными транспортирами, разложили карты и усердно корпели над ними — ни дать ни взять школьники за выполнением домашнего задания. Вот только экзаменатор куда как серьезнее школьной училки.

Малахов, сверившись со своими записями задания, полученного от комполка, после напряженных вычислений продиктовал, наконец, пилотам названия пяти населенных пунктов, которые и стали контрольными точками. Летчики обвели их, соединили — и, вуа ля, маршрут готов. Григорий, как замкомэска, продиктовал полетное время на каждом участке и компасные курсы.

Сегодня четверке «Ил-2» их эскадрильи предстояло вылететь на штурмовку складов и штаба какой-то немецкой части, разместившейся в одной из деревень. Капитан решил не рисковать понапрасну и составил маршрут таким образом, чтобы группа вышла на цель со стороны немецкого тыла. Вроде простенький прием, ничего особо выдающегося, а не раз здорово выручал штурмовиков, вводя в заблуждение немецких зенитчиков.

А еще Малахов рассчитал полетное время, и если все пойдет так, как надо, то в момент захода на цель солнце будет слепить вражеские расчеты. Тоже вроде мелочь, но из них и складывается успех операции.

Дивин сегодня летел на одноместном «Иле». Его «четверку», как и предсказывал Свичкарь, списали, новых машин в обозримом будущем не ожидалось — все резервы гнали под Сталинград, где весьма успешно развивалось советское наступление, — и полковые умельцы активно шерстили окрестности в поисках сбитых «Ил-2» в надежде разжиться деталями с них или, если повезет, восстановить самолет целиком.

В одной из ранее совершенных вылазок техникам улыбнулась удача: они наткнулись на штурмовик, который, как в таких случаях говорили летчики, «сушил лапти», сев на вынужденную посадку на одной из лесных опушек. Бог весть, что случилось с пилотом, но специалисты его полка так и не приехали за «Илом». А техники 586-го подсуетились, оперативно увезли искалеченный самолет, долго-долго шаманили над ним, но все-таки поставили в строй. За что получили искреннюю благодарность от Хромова, который клятвенно обещал заполнить на них наградные документы.

Как бы то ни было, но теперь в части появился своего рода разгонный «Ил-2». Самое интересное, что, невзирая на отсутствие на нем воздушного стрелка, штурмовик под номером «пятнадцать», пилотируемый по очереди безлошадными летчиками, раз за разом возвращался на аэродром. Пробоины, конечно, привозил, но не настолько критичные, чтобы машина нуждалась в серьезном ремонте.

Экспат, правда, даже будучи в курсе данного немаловажного обстоятельства — пилоты народ суеверный, — все равно как-то не особо рвался сесть за штурвал этого самолета. В свое время он был одним из тех, кто поломал немало копий, требуя от командования поставить перед заводом-изготовителем вопрос ребром и заставить инженеров подумать над двухместным вариантом штурмовика. И делать теперь, после стольких баталий, шаг назад…

— А может быть, ты просто боишься? — с ехидной ухмылочкой поинтересовался полковой особист капитан Карпухин, присутствовавший на постановке задачи. Это был довольно подлый удар, Григорий даже не нашелся сразу, что на это ответить.

— Не перегибайте палку, — нахмурился Хромов. — Младший лейтенант никоим образом не заслужил столь тяжкого обвинения. И, я уверен, прекрасно сегодня слетает на «пятнашке». Правда ведь, Дивин? — с нажимом поинтересовался майор, напирая на последнюю фразу.

— Есть на «пятнашке»! — вытянулся экспат, стараясь не смотреть на жадно впившегося в него внимательным взглядом Карпухина. Вот сука брехливая, сам не летает, а туда же. Посадить бы тебя разок в кабину воздушного стрелка и под зенитный огонь или атаку «мессов» отвезти, чтобы в следующий раз поменьше рот свой поганый разевал! Но вслух, разумеется, Григорий ничего подобного не произнес. Хватит уже, наелся досыта общением с местными контрразведчиками. И так уже все пилоты недоумевают, почему у него при без малого трех десятках успешных боевых вылетов до сих пор на гимнастерке только один сиротливый орден Красной Звезды. Да и тот получен за давнишние заслуги, не имеющие никакого касательства к пребыванию экспата в полку. И это при трех сбитых самолетах и приказе наркома обороны о том, как положено награждать летчиков за определенное количество совершенных штурмовок.

Экспату, в принципе, это не слишком мешало. Ему, скорее, совершенно не улыбалось вновь оказаться оторванным от неба. А ордена… не за них воюем!

Всю ночь шел снег. К утру он поутих, но видимость все равно оставляла желать лучшего. Григорий немного беспокоился за Челидзе и Валиева — все-таки опыта у ребят пока еще немного, как они себя поведут в сложных погодных условиях? На Прорву надежды мало — в деле ориентировки он до сих пор безбожно плавал. Недавно Малахов попробовал было поручить ему вести группу, но старший сержант сначала умудрился сорвать сбор над аэродромом, заложив слишком маленький круг, а потом вообще блуданул и, если бы не внимательность Катункина, вовремя заметившего, что они идут явно не туда, куда нужно, быть бы скандалу.

После полета Рыжков Христом Богом просил комэска больше никогда не ставить его ведущим. Тот, конечно, от души выматерил Прорву, но настаивать не стал. Что поделать, не каждому дано искусство водить группы. И переключился на Катункина, зарекомендовавшего себя очень даже неплохо.

Но опасения Григория одолевали напрасно. Невзирая на то что четверка «Илов» следовала на малой высоте, никто из летчиков не оторвался от группы, не потерялся, и на последнюю перед целью контрольную точку — железнодорожную станцию — они вышли все вместе. Отсюда было уже рукой подать до нужного села, и Дивин скомандовал приготовиться к атаке.

Штурмовка удалась. Фрицы явно не ожидали их появления. На одном конце села громоздились штабеля ящиков с боеприпасами и бочек с горючим, а на другом сгрудились в кучу штабные машины, легковушки офицеров и фургоны радиостанций. Атакуй, кого хочешь, — на выбор. Сориентировавшись, экспат велел товарищам делать, как он, и спикировал вначале на штаб.

Шестнадцать стокилограммовых бомб взметнули высокие султаны взрывов, разнеся вдребезги множество автомашин. Вражеские зенитчики спохватились поздно — в селе возникло сразу несколько очагов пожаров, над избами стелился густой дым, который не давал гитлеровским расчетам прицелиться, а офицеры и солдаты беспорядочно метались между домов, усиливая панику и неразбериху.