Глубокий снег и сильные морозы затрудняют продвижение частей и подразделений. Мы выгрузились восточнее Харькова, батальону поставлена задача создать плацдарм под Чугуевом и соединиться с 298-й пехотной дивизией. За минувшие годы мы разучились обсуждать всякого рода немыслимые приказы, да и задумываться по поводу сильного численного превосходства врага тоже. Как утратили и способность мыслить традиционными военными категориями. От германского пехотинца требуют воистину сказочных способностей. Поэтому нас не удивляет, что дивизии «Лейбштандарт» приказано удерживать участок фронта шириной в 90 километров (!) и противостоять натиску 6-й советской армии (!).

Толстые, окоченевшие на морозе бревна угрожающе скрипят под танковыми гусеницами, опасливо пробирающимися по длинному деревянному мосту через Донец неподалеку от Чугуева. Я веду батальон к прежним позициям русских, обороняемым ими во время зимних сражений 1941/42 года, тянущимся вдоль берега Донца. Эти позиции здорово выручат наших пехотинцев — не надо будет вгрызаться в промерзшую, окаменевшую землю. По снежной пустыне лениво тянутся разгромленные итальянские части. Со стороны Купянска двигаются запряженные едва живыми лошадьми повозки с немецкими ранеными. Отступающие войска медленно минуют мост. Сражения для них закончились, по крайней мере, на долгое время.

Батальону предстоит оборонять участок фронта длиной в 10 километров, кроме того, две роты выделены в поддержку 298-й пехотной дивизии, действующей в районе Купянска.

Восточнее Купянска сражается 298-я пехотная дивизия. Под натиском численно превосходящих сил русских она вынуждена отступить к Купянску. 2-я рота под командованием оберш- турмфюрера Вайзера ведет бои севернее Купянска в Двуречной, в последний момент и ей удается с боями прорваться в направлении Купянска. Никакого немецкого фронта обороны больше нет. Наши укрепленные опорные пункты враг удачно обходит с двух сторон, и они оказываются отрезанными от основных сил и тоже вынуждены отойти. Изрезанная оврагами и балками местность изобилует снежными преградами, из-за которых ни о каком ведении боевых действий и говорить не приходится, и войска вынуждены использовать единственную мало-мальски проезжую дорогу. Артиллерия прочно засела на позициях — ее не сдвинуть с места ни гужевым способом, ни тягачами. Дорога представляет собой настоящий ледяной каток.

Стоит лишь взглянуть на участок на оперативной карте, где действует 298-я дивизия, и я убеждаюсь, что соединению не устоять и что максимум сутки спустя оборона ее рухнет. Несколько дней спустя русские атакуют мой батальон, пытаясь овладеть переправой у Чугуева. Рота Книттеля до сих пор в распоряжении 298-й дивизии и, добираясь до родного батальона, действующего восточнее Донца, вынуждена с боями продвигаться по узкой дороге.

В сумерках уходящего дня я возвращаюсь в подразделение и вижу множество отставших от своих частей солдат, которые безумно счастливы, что оказались у своих.

Обстановка становится все более и более угрожающей. Силы Советов рвутся к Донцу, грозя отрезать от тыловых связей сражающиеся восточнее реки части. Мне приходится думать, как быть с ротой Книттеля, до сих пор остающейся в составе 298-й дивизии.

Между тем мы всеми способами укрепили свои позиции, основательно подготовив их к ведению круговой обороны. По воле случая мы запасаемся более надежными вооружениями: с товарного состава, стоящего на путях, мы сумели выгрузить с десяток 7,5-см противотанковых и 6 тяжелых пехотных орудий. Расчеты пришлось спешно комплектовать из числа прибившихся к нашему батальону солдат-пехотинцев.

3-й роте на дороге Купянск—Чугуев все же удается оторваться от преследования противника и без серьезных потерь добраться до батальона. 298-я пехотная дивизия, лишившись на занесенных снегом дорогах всей своей артиллерии, продолжает с боями пробиваться на запад южнее дороги. На данный момент связи с дивизией нет.

Я в сопровождении двух бронеавтомобилей направляюсь к Купянску — необходимо самому разобраться в том, что происходит. Ледяной ветер гонит колючий снег, и вдруг я различаю запряженные волами сани. Мы медленно нагоняем их. Может, ловушка?

Оказывается, что это не ловушка — на санях лежит унтершарфюрер Крюгер («Ом»), который, невзирая на полученное ранение, сумел вскочить в сани и на них уйти от русских. От Крюгера узнаю, что разгромленные остатки 298-й пехотной дивизии бродят где-то по заснеженным полям. Полчаса спустя мы действительно обнаруживаем 20 человек из упомянутой дивизии и сажаем их на броню машин. Трудно описать их благодарность — они уже распрощались с жизнью. Немудрено, в такой-то мороз они за ночь превратились бы в окоченевшие трупы, а снегопад обеспечил бы им белый саван.

По обе стороны дороги мы замечаем силуэты русских танков, медленно направляющихся на запад. Русские танкисты избегают дорог, предпочитая пробираться через покрытые снегом поля. Нет сомнений в том, что цель их — взять в клещи наше предмостное укрепление и перемолоть его стальными гусеницами.

На основе визуальных наблюдений принимаю решение привести в готовность противотанковые средства. Схватки с русскими предстоит ожидать в ближайшие сутки. Выдержим ли мы их натиск или же отступим?

Мои бойцы прекрасно ориентируются в сложившейся обстановке и в курсе всех тактических методов ведения боя. Мой замысел: нанести Советам сокрушительный удар, но с минимальным риском для себя. Пусть опьяненные победой красноармейцы сами ринутся навстречу своей погибели. Пока противотанковые орудия выдвигаются по обе стороны дороги, на флангах батальона уже стоят готовые к бою штурмовые орудия и взводы истребителей танков. С ними налажена надежная связь. Реакция на мои распоряжения мгновенная, бойцы убеждены в своей силе и умениях — всеобщий страх перед русскими не заразил их.

Утром ярко светит солнце, освещая бескрайнее снежное поле, предстоит погожий зимний день. Русским, если они надумают наступать, предстоит одолеть примерно полуторакилометровый подъем, так что у них нет ни малейшей возможности подобраться к нам скрытно. Трудно даже представить, какова будет их участь, реши они атаковать. А враг между тем по обеим сторонам дороги подтягивает силы пехоты. На верную гибель, потому что мы замаскировались в тени высоких деревьев и заметить нас непросто, разве что в самый последний момент. Для закрепления успеха я строго предупреждаю бойцов не открывать огня вплоть до особого распоряжения. И мы, подготовившись таким образом, ждем встречи с противником.

С западного берега Донца, где расположен наш наблюдательный пункт, мы получаем первые сведения о наступающих русских. Наша артиллерия пока молчит. Пусть русские думают, что 298-я пехотная дивизия — последние силы немцев, которые они разгромили восточнее Донца, и что у моста сосредоточились лишь остатки наших сил.

К полудню русские успели продвинуться слева от дороги к нашему предмостному укреплению. Сначала они, явно выжидая, замерли на высоте и изучают поросший лесом берег реки, после чего стали перестраиваться в боевые порядки. На оконечности правого фланга Советов я различаю два танка типа «ИС-2». Машины направляются прямиком к нашим противотанковым подразделениям, что решает их участь.