Лорд Стоувал захихикал.

— Не вижу ничего смешного! — прошипел Фокнер. — Как ты сюда попала?

— Мы просто стояли в дверях, разговаривали, но дверь была открыта, вот мы и вошли. На улице дождь.

— Мы? Кого ты сюда впустила?

— Боже правый, Фокнер, — досадливо поморщился Стоувал. — Посмотри на девчонку. У нее еще юбки мокрые. Это было всего лишь любовное свидание. Возвращайся на кухню, девочка.

— Нет! — возразил Фокнер и не отпустил ее руку. — Как ты сюда вошла? Дверь закрыта.

— Нет. — Меггс отошла в сторону, и ветер сразу распахнул дверь. Фокнер выпустил ее руку и бросился осматривать замок.

— Знаешь, Фокнер, тебе нужно лучше следить за своими драгоценными ключами.

Антагонизм между этими людьми был настолько силен, что его, казалось, можно было потрогать руками. Он и дал Меггс возможность удалиться от зловредного секретаря на безопасное расстояние. Но она не могла просто убежать, и уж точно не к большому темному экипажу, который курсировал по краю парка. Если у Фокнера или Стоувала появится хотя бы тень подозрения, что она украла, они скроются раньше, чем капитан успеет их арестовать. Они должны верить, что пока находятся в безопасности.

— Вернись немедленно! — рыкнул Фокнер, выскочив за ней на мокрую мостовую.

Меггс метнулась на середину Аппер-Гросвенор-стрит — там всегда можно было смешаться с толпой.

— Не подходи ко мне, крыса! — завопила она.

— Я сделаю так, что тебя уволят!

— Не выйдет! Я сама ухожу. Ни минуты больше не останусь в этом проклятом доме. А если ты опять сделаешь мне больно, мой парень придет и разрежет тебя на куски своим ножом для разделки рыбы. Ты, жалкое подобие… — Меггс подхватила небольшой камушек и запустила его в сторону. В секретаря она не попала, но камень угодил именно туда, куда она надеялась — в окно совсем рядом с головой Стоувала. Стекло разбилось, осыпав лорда дождем осколков.

А потом она бросилась бежать со всех ног. Прочь от капитана в трущобы Лондона.

Двадцать минут быстрого бега и запутывания следов убедили ее, что Фокнер безнадежно отстал. Черт, ну почему, когда она оказывается на улице, там всегда холодно и мокро? Если она будет продолжать бежать под дождем, пытаясь найти обратную дорогу, бумаги под ее корсажем намокнут и чернила расплывутся. И все ее старания окажутся тщетными. Ждать нельзя. Холодный дождь уже промочил ее волосы — чепец она потеряла на бегу, одежда на спине тоже стала мокрой.

Был только один выход. Она обязана сохранить бумаги сухими. Привычка — вторая натура. Если кто-нибудь из дома Стоувала все еще разыскивает вороватую судомойку, что ж, ему придется чертовски здорово поработать.

Нет ничего хуже ожидания. И не было смысла повторять себе, что Меггс — профессионал и что она с детства живет на улице. Или что она может быть опасной, как кинжал.

Хью видел, как она выбежала из дома Стоувала, бранясь, словно торговка рыбой, швырнула в Фокнера камень и припустилась бежать, словно заяц. Капитан направился за ней, но у Меггс была слишком большая фора, чтобы он сумел догнать ее на своих двоих, а плотное движение делало экипаж бесполезным. И она исчезла на холодной мокрой улице, будто растворилась в дожде и стала невидимкой. Он еще долго курсировал по парку в надежде, что она вернется. Но когда опустилась ночь, а Меггс все еще не было видно, он встревожился. Сомнения, которые он упорно отгонял прочь, вернулись, увеличившись стократ.

Почему она не побежала к нему? Неужели он потребовал от нее слишком многого? Наверное, он оставил ее одну, без поддержки в доме Стоувала слишком надолго. Или поручил ей невыполнимое задание. А может быть, все еще хуже, и она просто кинула его и сбежала?

Он должен был предвидеть такой поворот событий и не напрашиваться на неприятности, полагаясь на циничную воровку, которая при первой же возможности оставила его с носом. Он доверился преступнице и в результате подвел адмирала Миддлтона, Адмиралтейство и свою страну. И теперь ему предстоит сказать это самому адмиралу.

Хью неохотно приказал Джинксу поворачивать к дому. Прошло совсем немного времени — по правде говоря, его оказалось даже слишком мало, чтобы успокоиться, — и экипаж остановился перед его домом в Челси, где уже ждал адмирал Миддлтон, нетерпеливо меривший шагами его кабинет.

К несчастью, здесь был и Росторн, который расположился за его столом как дома и внимательно осматривался, занося все увиденное в каталог, коим был его мозг. У Хью возникла было мысль вышвырнуть негодяя, в конце концов его сюда никто не приглашал, но он не стал этого делать. Какой смысл откладывать неизбежное? Плохие новости следует сообщать сразу.

— Итак, капитан? — прямо спросил адмирал.

— Это лорд Стоувал, адмирал. Я в этом совершенно уверен, хотя в данный момент не располагаю достаточными уликами. К сожалению…

Неожиданно у дверей раздался шум, и в комнату ввалился Тимми. На какой-то момент Хью остолбенел. Он никак не мог понять, как Тимми сумел так сильно вырасти и почему он позволил себе ворваться в кабинет, хотя ему было строжайше велено держаться подальше. Но когда насквозь промокший мальчишка бросился к нему, капитан понял, что хрупкий подросток, которого он автоматически прижал к себе, — это Меггс, дрожащая от холода и усталости.

— Я бежала! — задыхаясь, выпалила она. — Бежала всю дорогу. Черт знает сколько времени ушло на то, чтобы оторваться от него. Но я обвела его вокруг пальца в Дайалсе, бросила одежду служанки…

— Ш-ш-ш, тише, отдышись. Сядь. — Хотя ему совершенно не хотелось выпускать ее из своих объятий, он посадил девушку на стул, чтобы она немного отдохнула и перевела дух. Она стянула изодранную шляпу и встряхнулась, словно кошка, попавшая под дождь. Но ее роскошные длинные волосы исчезли, безжалостно обрезанные у шеи чем-то вроде ножниц для стрижки овец. — Боже, что случилось? — А потом, сообразив, что она и так уже сказала слишком много в присутствии Росторна, поспешно добавил: — У тебя есть улики?

— Я достала их. Шифры. — Она никак не могла восстановить дыхание и с шумом втягивала в легкие воздух. — С большим сундуком не справилась. Восемь замков. Времени не было. Но я достала это. — Она вытащила из-за пазухи пакет и протянула ему. — Я очень старалась, чтобы бумаги остались сухими.

Она завернула их в промасленную тряпку. Умная, сообразительная девочка. А он — осел, презренный негодяй. Он не имел права сомневаться в ней.

— Этого хватит? Ты достанешь их с этим? Это почерк Стоувала, я уверена. Он левша. Видишь, куда наклонены буквы? Другая бумага, я ее дала тебе раньше, — там почерк Фокнера. Он правша. С помощью этих бумаг то письмо можно будет расшифровать. Я не справилась с сейфом, — огорченно повторила она. — А эти бумаги я унесла — не было времени скопировать. Так что надо действовать быстро, потому что, если Фокнер или Стоувал обнаружат пропажу, они сбегут и заметут следы. Все в порядке? Этого достаточно?