Осталось также неизвестным, кем была та женщина, на которую чуть не упал лорд Вестберн, и что она делала возле дома в столь ранний час. Похоже, и в этом случае никто не задал такого вопроса.

Еще один приятель Карнарвона американский железнодорожный магнат Джордж Джей Гулд умер вскоре после того, как посетил своего друга в Египте и побывал в гробнице Тутанхамона.9 Причиной смерти стала, как утверждают, пневмония (по официальному заключению врачей, сам Карнарвон умер от того же заболевания). Однако всем известно, что Гулд отличался отменным здоровьем и превосходно играл в теннис. Не могло ли случиться так, что Гулд поделился с кем‑то содержанием своих разговоров с Карнарвоном? Или его смерть просто еще одно совпадение?

Затем неожиданно умирает еще один человек. Им оказался Артур Вейгалл, журналист из «Дейли мейл». Он очень внимательно следил за всем, что происходило после официального объявления об открытии гробницы Тутанхамона, и за исследованиями находок, и это именно он после открытия погребальной камеры предсказал, что Карнарвон умрет в течение пары месяцев. Как мы видели, до того, как начать писать для «Дейли мейл», Вейгалл подобно Картеру работал на египетское правительство и Службу древностей. Из всех людей, следивших за работами в гробнице Тутанхамона, Вейгалл был самым осведомленным и только поэтому мог оказаться опасным для тех, кто желал скрыть правду.

Вейгалл к тому времени уже опубликовал свои предположения о том, что исход евреев из Египта был каким‑то образом связан с реформами Эхнатона. Он был убежден, что их изгнали из Египта в конце правления Тутанхамона по личному указанию полководца Хоремхеба, который позже сам провозгласил себя фараоном. По мнению Вейгал- ла, народ Израиля не только оказался замешан в еретических реформах Эхнатона, но и, по всей видимости, мог вдохновить на них фараона. Когда же Тутанхамон восстановил культ прежних богов, позиции фиванского жречества упрочились, особенно при его преемниках Эйе и Хоремхебе, а евреев начали сильно притеснять и, в конце концов, «изгнали из Египта». Вейгалл писал: «Нет необходимости указывать, какой широкий простор для размышлений открывается, если предположить, что Моисей жил во времена появления ереси Атона. Первый вопрос, который сразу же встает перед читателями в этом случае — какая связь имелась между иудейским единобожием и этим наиболее ранним монотеизмом египтян?»

Вейгалл был твердо убежден в том, что правду нужно говорить во все времена. Из его работ очевидно, что он почти вычислил, кем на самом деле являлся Тутанхамон. Если бы он со временем опубликовал все, что знал и о чем только догадывался, то, несомненно, он мог бы стать очень опасным для тех, кто стремился утаить правду. Поэтому его следовало убрать.

Жорж Бенедит, возглавлявший французскую археологическую миссию в Каире, заявил, что гробница не может принадлежать Тутанхамону. Через некоторое время он разбился насмерть, упав с лестничного пролета.

Артур Мейс, который с самого начала находился вместе с Картером и был хорошо осведомлен обо всем, что пытались утаить от общественности компаньоны, также оказался принесен в жертву. Его смерть имеет явные признаки отравления. В течение семи лет со смерти Карнарвона и до гибели Вестберна из жизни ушли восемь человек, и все они могли знать, что в действительности скрывалось в гробнице. Однако тот, кто знал больше всех, был по — прежнему жив.

Причина, по которой Картер прожил так долго, может быть связана с особенностями его личности. Он не был «публичным» человеком. Не похоже, чтобы ему нравилось обсуждать какие‑то сплетни, либо сплетничать самому, как любили это делать лорд Карнарвон и Бетель. Вокруг Картера просто не сложился достаточно широкий и влиятельный круг людей, поэтому сам он не представлял немедленной опасности. К тому же в силу особенностей его характера ему не поверил бы ни один по — настоящему влиятельный человек. Вполне возможно, что те, кто все это организовывал, посчитали, что нужды в его немедленном устранении нет. Говард Картер не имел ни малейшего намерения рассказывать всему миру, что они обнаружили в Долине царей. Он вовсе не собирался рубить сук, на котором сидел. В каком‑то смысле он напоминает вора, забравшегося в чужой дом и обнаружившего там тело мертвого хозяина. Картер просто желал, чтобы все оставалось шито — крыто. И как можно дольше.

Однако мне кажется, что смерти, вызванные тайной исчезнувших папирусов, продолжались в течение более длительного периода. И к ним следует отнести не только те смерти, которые непосредственно связывают с «проклятием фараона». Я абсолютно убежден, что эти смерти начались за несколько лет до того, как умер Говард Картер, и продолжались в течение десятилетий. И среди жертв оказался даже Зигмунд Фрейд.

Смерть Карнарвона оказалась не первой среди тех, что были связаны с гробницей и случились при очень странных обстоятельствах. Загадочные вещи начали происходить еще с 1907 года, когда Теодор Дэвис принял участие в поисках Тутанхамона.

Дэвис начал раскопки благодаря Картеру, который тогда еще не познакомился с Карнарвоном и поэтому нуждался в ком‑то, кто согласился бы финансировать его планы. Дэвис очень скоро увлекся процессом поисков, и они работали вместе с 1902 года по 1904–й. В этом году Картер отправился на север страны, так как получил новое назначение и стал главным инспектором. В следующем году преемник Картера Джеймс Эдвард Куибелл раскопал для Дэвиса чрезвычайно богатую гробницу, принадлежавшую Иуйе и Туйе (библейским Иосифу и его жене, родителям царицы Тии). За все время раскопок это была самая ценная находка, и она должна была вызвать у Картера величайшую досаду. К тому же Дэвис, находившийся в то время в преклонном возрасте, начал вести себя в Долине царей так, словно это была его личная собственность. Вскоре Куибелл также направился на север, получив должность инспектора при Службе древностей, и его заменил Артур Вейгалл. Причиной для перемещения Куибелла на новую должность называлось то, что с Дэвисом стало довольно тяжело работать, более того, он грубо обращался со своим помощником. Вейгалл предложил Дэвису нанять собственного частного археолога, с тем чтобы следить за его работой и докладывать о ее итогах старшему инспектору. Первым, кто занял этот пост, оказался Эдвард Эйртон — молодой человек двадцати трех лет с практически неуемной энергией, однако несколько несчастливый.