– Ваша? – прищурившись, спросил опер.

Андей взял заколку, присмотрелся к ней. На то, что ее разбирали, похоже не было.

– Моя, – улыбнулся Ларин. – Видите, она из одного комплекта с запонками.

Мент призадумался. Ему явно не хотелось начинать бумажную волокиту, и он сказал:

– Давайте так сделаем – забирайте ее без всяких бумаг.

– А как же протокол изъятия похищенного у грабителя? – спросил Андрей.

– А я ту заколку туда и не вносил, словно наперед чувствовал, – махнул рукой опер. – Вы же сами сказали, что не все запомнили.

– Мне-то все равно, – Ларин опустил заколку в карман. – Спасибо вам за хорошую работу. А то я уж думал, что со всем этим распрощаться придется.

– Камешек на заколке у вас интересный. Раньше таких видеть не приходилось.

Андрей напрягся и сделал вид, что задумался.

– Дымчатый топаз, – наконец произнес он.

– А вы в органах раньше не служили? – на прощание поинтересовался опер.

– Нет, я в десантуре службу проходил.

Все же на совещание у политтехнолога Ларин опоздал. Люди уже разошлись по делам. А вот Стариканов Андрея дожидался.

– Ну, как выходной провел? – улыбнулся он.

– Нормально, – пожал плечами Ларин. – Извините, что задержался, – и только он собрался предложить план действий на сегодняшний день, как Нил Константинович возмутился:

– Ни хрена себе «нормально». Его, блин, обокрали. Чуть под машину не попал. А говорит «нормально».

– Так ведь нашли преступников. Все вернули. Не хотел вас волновать.

– У меня разведка хорошо поставлена. Я все знаю, – усмехнулся Стариканов. – От меня трудно что-либо утаить. Ты хоть дома ничего такого по нашей работе не держал?

– Абсолютно ничего, – честно сказал Андрей. – В смысле того, что могло бы вас или меня компрометировать.

– Вот это правильно, по-нашему. Вижу, человек ты супернадежный, на тебя во всем положиться можно. А к хорошему человеку и отношение должно быть соответствующее. У тебя выходной сгорел. Вместо того чтобы в церковь сходить или с бабой в постели покувыркаться да вискаря, на худой конец, выпить, ты за грабителями гонялся. Непорядок, отдыхать надо. Так недолго на работе и сгореть. Так что приглашаю сегодня вечерком к себе. Компания, правда, большеватая будет. Но все люди проверенные – наши. Девочки, выпивка. Уважь старика своим присутствием, заодно и с нужными людьми познакомишься. Мужик ты перспективный. Вижу, высоко метишь. Опыта набирайся. Без вискаря, бани и баб у нас в России никакие дела не делаются. Приедешь?

От такого предложения нельзя было отказаться. Попасть на закрытую вечеринку к самому Стариканову – это значило многое. Тебя вводили в круг избранных. Там обсуждались важные дела. Шанс нельзя было упускать.

– Большое спасибо вам, Нил Константинович, за такое доверие. Обязательно приеду. Только неудобно как-то с голыми руками заявляться.

Стариканов расхохотался и даже вытер согнутым пальцем набежавшую от смеха слезу.

– Ну, повеселил ты меня – «с голыми руками». Неужели ты думаешь, что в этой жизни мне чего-то не хватает?..

…К «замку» Стариканова Ларин подъехал, как и договаривались, вечером. Уже смеркалось. Загородная резиденция политтехнолога смотрелась внушительно. Дизайнеры неплохо поработали над иллюминацией здания. Умело расставили акценты, «поиграли» цветом.

Охранник со строгим лицом сверился с какими-то бумагами и только после этого присмотрелся к Андрею. А вот его напарник был более любезен:

– У нас запрещено заезжать на своей машине на территорию. Я отгоню ваш автомобиль на гостевую стоянку.

– Я бы и сам с этим справился, – улыбнулся Ларин, выбираясь из-за руля.

– Так у нас заведено.

Охранник деликатно тронул машину с места, и она покатила к стоянке, на которой виднелись с десяток до неприличия дорогих авто.

– Прошу вас, проходите.

Автоматика открыла перед Андреем глухую дверь в огромных воротах. Казалось, что он сразу же попал в другой мир. Здесь все было совершенно. От рустовки швов между блоками каменной кладки до каждой травинки на газоне. Ларину даже подумалось, что последним занимаются не газонокосильщики, а цирюльники из дорогих парикмахерских салонов.

Мягко горели садовые торшеры. Их свет абсолютно не резал глаз. Причудливые кустарники являлись настоящими произведениями искусства. Ведь складывалось впечатление, что они и выросли в такой форме, а не приобрели ее под лезвиями садовых ножниц и секаторов.

Каменные плитки дорожки вели к поднятой художественной ковки решетке. Звонко журчал фонтан, за ним виднелось что-то вроде оранжереи размером с двухподъездный жилой дом. За стеклом зеленели ярко подсвеченные пальмы, отливали глянцем гигантские листья разлапистых фикусов. Нижние рамы оранжереи были открыты. Именно там, среди экзотических цветов и деревьев, стояли накрытые фуршетные столы, деловито сновали официанты, виднелись и прибывшие гости.

«Да, – подумал Ларин, – теперешняя так называемая российская элита набралась внешнего лоска, научилась хорошо одеваться, следить за внешним видом. Но это все показное, наносное. Чтобы стать настоящим аристократом, нужно родиться им в десятом поколении. А в душе они остались такими же незатейливыми, грубыми и жадными. Не думаю, что кто-то из них прочитал хоть пару-тройку умных книг».

По соседней дорожке прогуливалась парочка – две ослепительно красивые молодые женщины. Сразу было понятно, что это не гостьи, а приглашенные для развлечения манекенщицы из модельного агентства. Даже когда на них никто особо не смотрел, они вышагивали так, словно бы дефилировали по подиуму – с эффектными поворотами и жестикуляцией. На их плечах были легкие меховые накидки, которые наверняка были позаимствованы из модной коллекции дорогого модельера. Девицы явно косили под спустившихся с небес на землю ангелов. Но для слова «спуститься с небес» есть синоним «пасть». А падший ангел это уже демон.

Ужасным контрастом с природной красотой девиц была их речь. Тихо беседуя между собой, они спокойно вворачивали матерные слова, даже не краснея при этом. Им было невдомек, что у Ларина очень чуткий слух.

От оранжереи с гостями к Андрею уже спешил Стариканов – что-то небывалое. В конце концов, Ларин не был птицей высокого полета, хоть и многое успел сделать для политтехнолога.

Заметив озабоченность во взгляде Нила Константиновича, Андрей тут же догадался – что-то случилось.

– Не зря в русском народе говорят, что беда одна не ходит, – извиняющимся тоном произнес Стариканов. – Как говаривал один политик – «хотели как лучше, а получилось, как всегда». Ты уж извини меня, старика, но должен сообщить тебе, что праздник отменяется. Для тебя одного отменяется.