"Центр пониженного давления образовался на юге Ирландии. Сильные ветры с учетом паления атмосферного давления на севере Шотландии делают весьма вероятным смещение области пониженного давления на юг со скоростью около 60 км/ч (35 миль/ч). Восточных границ Ла-Манша она достигнет к 12 февраля между 6 и 10 часами и пойдет далее на юг. Следовательно, погода над Ла-Маншем будет быстро изменяться в течение всего утра, и после прохождения погодного фронта (его продолжительность 2–3 часа) погода вновь прояснится".

По этой причине погодные условия над английскими воздушными базами будут лучше, тогда как над нашими взлетными площадками погода будет ухудшаться в той степени, в какой она улучшалась бы над зоной боевых действий в проливе. Но после полудня в зоне более благоприятной погоды уже находились бы наши воздушные базы.

Для нас, летчиков-истребителей, все это выглядело не очень хорошо. Между прочим, погода на самом деле была такой, как ее предсказывали, впрочем, она запаздывала на 6–8 часов. Но это спасло нас!

Несмотря на довольно неблагоприятный прогноз погоды, главный адмирал Заальвехгер, бывший в тот момент главнокомандующим военно-морской западной группой войск, принял решение начать операцию "Тандсрболт-Цербер" 11 февраля в 5 часов вечера, то есть в то время, когда кораблям нужно было покинуть порт. Это решение было принято в этот же самый день в результате длительного совещания во дворце Люксембург в Париже. То обстоятельство, что военно-морское начальство, согласно старым предрассудкам моряков, считало 13-е число несчастливым для начала операции, особенно когда оно выпадало на пятницу, в целом не могло не оказать определенного влияния на принятие решения о дате операции.

Из парижском штаб-квартиры номер 1 я приехал в Па-де-Кале, где собрал всех вместе, начиная от командиров главных авиачастей вплоть до командиров эскадрилий, на совещание, которое продолжалось всю ночь. Когда я открыл им все: предназначение и цель всех секретных приготовлений, которыми они были заняты на протяжении последних недель — услышанное поразило их подобно удару молнии, причем охватившее всех их воодушевление от осознания самого факта, что им предстоит принимать участие в таком смелом и важном предприятии, было почти равнозначно риску самого предприятия. По своем возвращении в части они должны были ознакомиться с деталями операции, вскрыв запечатанные конверты, которые заранее им были вручены.

Сообщения английской стороны показывают, что в ночь с 11 на 12 февраля британские ВВС тоже находились в состоянии повышенной боевой готовности. Вице-адмирал, командующий дуврской военно-морской станцией, получил в свое распоряжение дополнительные моторные торпедные катера (МТВ) и торпедоносцы "свордфиш". В течение нескольких предыдущих дней британские самолеты сбросили в море между Фризскими островами и Брестом около 1100 магнитных бомб.

Поэтому никак нельзя говорить о том, что английское командование было совершенно застигнуто врасплох операцией, проводимой немецкой стороной, очевидно, что приготовления, совершаемые на пороге английского дома, не могли остаться незамеченными. Проводимые контрмеры указывают на то, что ими предугадывалась возможность прорыва немецких военных кораблей через Ла-Манш, но очевидно, они не предполагали прорыва в дневное время, поэтому все их приготовления против возможности прохода сквозь узкий пролив между Дувром и Кале проводились с учетом его совершения в ночное время.

С наступлением темноты 11 февраля семь эсминцев собрались у входа в гавань Бреста. Таким образом они образовали защитный пояс для основных кораблей. В восемь вечера, как и было задумано, "Шарнхорст", "Гнейзенау" и "Принц Евгений" оставили свои места у причалов. Но перед тем как они отправились в путь, прозвучало предупреждение о воздушном налете, потому они вернулись назад и снова пришвартовались. Дымовая завеса поднялась над гаванью, огневые вспышки зенитных орудии всех калибров — прекрасное начало для операции, огни прожекторов пересекали все небо. Около 20–25 английских самолетов-бомбардировщиков совершали свой рядовой налет на высоте около 5500–8100 метров. Экипажи кораблей тоже не бездействовали, они вместе со всеми вели огонь из зениток, приветствуя таким способом непрошеных гостей. Бомбы свистели и взрывались в гавани порта. К счастью, ни один из кораблей не был поврежден. После команды "отбой" корабли вновь получили приказ выдвигаться в открытое море. Время уже было 10 часов ночи. Два часа задержки! За несколько минут до наступления 11 часов ночи основные корабли оставили гавань Бреста и флотилия отправилась в свое ночное путешествие. Операция "Тандерболт-Цербер" началась.

На протяжении всей этой ночи никто из нас не сомкнул глаз. Едва корабли покинули порт, нас в первую очередь стали занимать два вопроса: сможет ли соединение кораблей наверстать упущенное из-за воздушного налета время и обнаружили или нет английские бомбардировщики то, что ожидаемая операция с немецкой стороны уже началась? И конечный результат в большей степени зависел от ответа на эти два вопроса.

Планировалось, что средняя скорость эскадры будет составлять 26 узлов в час, однако с самого начала вследствие благоприятного течения, режима прилива и отлива корабли фактически делали около 30 узлов. После того как они обогнули мыс Усхант к западу от Бретани, эскадра около 1 ч 13 мин ночи взяла курс на Ла-Манш. Соблюдалась полная тишина в радиоэфире, сообщения о местоположении эскадры поступали поочередно только с радарных станций, располагавшихся вдоль всего французского побережья, которые отслеживали корабли в заданных интервалах. И каждый раз для нас это являлось приятным сюрпризом. После потери двух ценных часов я был почти уверен в том. что на рассвете мне нужно будет перевести истребительные части из сектора Па-де-Кале ниже, в сектор Гавр — Кан — Шербур. Такая возможность учитывалась в нашем плане, однако это означаю бы дополнительную нагрузку для каждого, кто участвовал а этой операции. С каждым новым сообщением становилось все очевиднее, что военные корабли нагоняют свою первоначальную задержку по времени, а рано утром стало ясно, что упущенное время они наверстают и с первым утренним проблеском будут находиться в заранее заданном местоположении с точностью до минуты.

На второй вопрос — о возможном обнаружении англичанами наших приготовлений с целью покинуть порт, — казалось, тоже был получен положительный и даже очень обнадеживающий ответ. Со стороны неприятеля никакого движения. Наши корабли по-прежнему не были обнаружены радарными станциями на английском берегу.

В 6 ч 30 мин утра палубы на линкорах были освобождены для действий, сами корабли шли полным ходом сквозь темноту вперед к проливу Па-де-Кале. На траверсе Шербура к ним присоединилась флотилия торпедных катеров с целью усиления пояса безопасности, который до сих пор состоял только из эсминцев. В целом теперь в состав соединения входили два линкора, один крейсер, семь эсминцев и от восьми до пятнадцати торпедных катеров, последние сменялись от одного сектора прохождения до другого.

Погода была облачной, максимальная высота облаков достигала около 450 метров, видимость относительно хорошая. В 8.14 утра в полной темноте взлетели первые ночные истребители, и уже в 8.50 утра они были над нашим флотом. С этого момента и впредь, на протяжении всего дня, истребительные силы держали под своей пристальной и непосредственной опекой все корабли. Над ними раскрылся — пусть очень небольшой — воздушный зонтик. Тяжелые истребители летели на очень низкой, всего несколько метров над водой, высоте для того, чтобы их не могли засечь английские радарные установки. Переговоры по радио, естественно, не велись Когда в 8.54 утра рассвело, соединение кораблей было на траверсе полуострова Котантен.