Кислот тоже две. Нечто похожее на уксус, что получают оседлые индейцы с востока, когда передержат бражку, приготовленную из древесного сока. И, собственно, сок той самой, как он думает, айвы. Это наверняка аскорбинка. Оба варианта – слабые растворы. Ну что же, какие есть. Тоже вариации пропорций предстоят.

Теперь клеи. Их аж три штуки. Копытный, рыбный и клейстер из кукурузной муки. Не забываем про поиск соотношений. Поскольку поле вариантов огромно, заказываем Никатипе партию экспериментальных невысоких горшков с номерами. Пол-литровых. То есть полугоршков, если на местном варианте системы измерений. А пока – решетка.

Вот тут можно позволить себе полет фантазии. Валками раскатал тоненько листочек нержавейки. Где-то треть миллиметра. А потом острячком и молоточком по шаблончику «наклевал» «пуклевок». Верхнюю сторону приклеил к дощечке, а нижнюю выгладил на камне в камнедельне, сняв только что самим же сделанные бугорки. Потом трехгранным шильцем буквально кончиками пальцев доразвернул обнажившиеся крошечные отверстия. Кожаной тряпочкой полирнул, доразвернул, полирнул. Этак недолго и ювелиром сделаться. Но получилось отлично. Чуть больше ладони, палец на полтора, но для начала хоть что-то.

Мальцы, что под ногами вертятся, – серьезная помеха, пока не понимают, что происходит. А вот если с ними поговорить по-человечески, научить отмерять компоненты, читая значки рецептурной таблички, следить за процессом и участвовать в операциях…

Бумага получилась сероватая, немного тоньше, чем оберточная, и плотнее, но, в принципе, похожая. Хотя вариантов было несколько, просто выбрал тот, что ему особенно понравился. Карандаш по ней идет хорошо, оставляет четкий след и прекрасно держится.

Череда экспериментов была стремительным калейдоскопом впечатлений. Опрокинули распределившуюся по ситу массу на идеально выглаженную рубанком столешницу. Как чуть подсохла – прокатали скалкой. При попытке взять просохший лист получили обломки. Или обрывки. Расползлось. Следующий горшочек, где меньше щелочи. И так – десятки вариантов в день. Зато теперь имеются графики свойств продукта от вариаций рецептуры. И не менее трех человек умеют правильно «подхватить» массу из лотка, верно встряхнуть, четко почувствовать момент, когда пора накрыть эту композицию дощечкой, придавить и перевернуть, чуть стукнув «бутербродом» по стеллажу.

Тонкостей в этом деле много. Но карточки размером десять на пятнадцать сантиметров устраивают многих. А Мишка «пуклюет» решетку для полного листа – двадцать на тридцать. Ох, и навыделывается он с шилом и полировкой!

* * *

Пупырчатого Жаба, оказывается, зовут Облом. Имена из одного слова у индейцев встречаются нечасто. Обычно они означают, что у человека есть некоторое доминирующее свойство, которое просто заслоняет собой все остальные. Разбираться в тонкостях тайного или явного значения этих определений откровенно лень или некогда. Важно, что эти люди умеют концентрироваться на определенной задаче. Карасик и Айн лучшее тому подтверждение. Облом – тоже.

Скажем, у него есть порошок корунда. Он его приклеивает на кожу – вот и шкурка. На дощечку – выходит напильник. На диск – получается наждачный круг. Такими быстро изнашивающимися приспособлениями и доведено до ума большинство ответственных металлических поверхностей. Жаль, живут эти инструменты недолго. Иной раз на одну операцию по несколько напильников приходится тратить. Из этого порошка Мишка испек точильный брусок. Облом порадовался новинке и испек еще несколько. И запас корунда закончился. Вернее, осталось его настолько мало, что просто караул!

Выяснилось, что ехать за ним надо далеко. Копать белую глину и промывать эти зернышки в лотке, как золото, но намного дольше, потому что глина в воде «расходится» неохотно. В общем, чтобы обеспечить своего каменного оружейника этим материалом, род надолго останавливался в определенном месте, и работы хватало на всех.

С одной стороны – отстойная мутильня у Никатипы Мишкиными стараниями работает прекрасно. Цепочка горшков с переливами и заслонками. Двухметровое колесико тихонько крутится в речке, отправляя по желобу каждую минуту к верхней точке этой системы целое ведро воды. Его бывшая наловчилась такие посудинки выделывать – закачаешься. А тут еще после Карасикова прорыва с составом глазури – вообще загляденье. К ней оседлые за товаром ходить повадились, они меньше бьют посуду.

И доставка туда нескольких тонн глины – задача весьма интересная. До Луговой речки, это которая приток Большой Реки, дорогу за зиму дотянули. Оттуда на «метлоходе» до нужного места добраться несложно. Полтонны примерно за рейс можно привезти. А туда, где ее копают, – тележку отвезти дорожную, что по бревнам катается, не на руках же глину за полкилометра таскать! Ну-ка, для того чтобы не сильно корячась проложить деревянную трассу, нужно двенадцать мужчин, иначе техпроцесс на отдельные операции не раскладывается. И где он столько возьмет? А вот тут Питамакан ему поможет. У него уже есть представление об очередности прихода групп желающих набатрачить себе нож, топорик или шило.

* * *

– Расскажи мне о мохноликих, – просит Мишка. – Что в этих краях о нас говорят? Где еще видели людей, похожих на меня, что они делают, как ладят между собой и с теми, кто жил здесь до их прихода? – Они только что спланировали с вождем операцию по доставке глины. Хотя скорее это будет постоянный процесс. Делать напильники из гранита трудоемко. Корундовые бруски и трехгранники изготавливать проще, и дерут они не в пример лучше, отчего медленней изнашиваются.

– Сам я встречал только одного. Когда мне было столько лет, сколько сейчас Саякинон. Он пришел с низовий на лодке из дерева. Лодка и его спутники вернулись, а сам он остался жить там, где мы стояли прошлой зимой, неподалеку от ручья с Огненным Камнем. Срубил этот человек много деревьев, но не успел сделать из них себе дом. Посадил много корешков в землю, но не дождался, когда они вырастут. Умер. Не знаем почему. Звери растащили его кости, а люди из племени Болотных Лисиц забрали вещи.

Ага, морковку Мишка, выходит, нашел одичавшую. Сажают ее девчата помаленьку на огородах. А еще в тех местах, наверное, стоит поискать свеклу, капусту, и вдруг горох выжил в диком состоянии? В «склерозник» надо мыслишку занести.

Мишке не нравится все время мазать из лука. Нет, он вообще-то не каждый раз промахивается, но, видимо, навык в этом деле объективно требуется немалый. То ли дело из пулевого оружия стрелять! Бывал он в тирах, да и на природу когда выезжал, нередко кто-нибудь брал с собой какую-то стрелялку. Не Соколиный он, конечно, Глаз, но и не мазила беспросветный.

Итак, если оружие пулевое, то свинца для отливки этих самых пуль у него нет. И обилие здешнее вовсе не настраивает разбрасываться металлом – не те объемы у его производства. Не стрела, чай, которую потом можно отыскать! Так что пусть будут деревянные. Только стальной конус нужно приделать на самый кончик.

Считается, что вес пули равен девяти граммам. По крайней мере, из слов знаменитой песни такой вывод однозначно следует. Плюс-минус погрешность, округляем до десяти. А диаметр для ровного счета зададим в один сантиметр. Плотность древесине припишем единичную, тогда, при сечении в три четверти квадратного сантиметра, имеем длину около тринадцати сантиметров. Деревянный цилиндр с металлическим острячком-колпачком, которым рассекает воздух, когда летит.