Тим помотал головой, но слабые ноги шагали сами.

Ускорение авиетки нарастало, и ложемент, запрограммированный на защиту, плотнее обтягивал тело. Изоморф выдрался из своего и навис над Тимом. Его все еще человеческое лицо приобрело жуткий темно-багровый цвет.

— Что за гнилой медергом! — взвыл он.

— Немного ускорились, доберемся за пару минут, — прохрипел в ответ Тим.

Меньше всего хотелось пыхтеть до Луны бесконечные двадцать минут под сторожащим взглядом личного монстра. Когда-то давно он гонялся с приятелями на легких истребителях от Земли до колец Сатурна.

— Прекрати это!

Ирт взревел, выбросил ветви и стал рвать наросшую вокруг Тима упругую защитную массу. Конечности мелькали, трещала искусственная плоть, но не сдавалась, затягивала повреждения снова и снова. Багровое пятно на месте лица Ирта плыло перед глазами, пузырилось. То ли это глюки, то ли изоморф сам с трудом выдерживал перегрузку.

— Это защита, убери лапы, — бормотал Тим.

— Чага! Верни все обратно!

Обратно на Землю? Или его бесит ложемент, обжимающий собственность? Буквально впал в ярость.

Массивное туловище рвануло в сторону, и внезапно полет изменился. Вместо ровного движения их завертело, — авиетка теряла направление и сбрасывала скорость.

«Управление на меня».

Тим отдал мыслеприказ почти неосознанно, на доведенном до автоматизма навыке капитана.

Ложемент сразу поднялся вертикально. Ирт высился напротив, упираясь в купол широкими глыбами ног, и не сводил бешенного взгляда. Панель управления с голографическими данными автопилота погасла, видимо, он сумел ее отключить, вывел из строя без раздумий.

За прозрачным куполом кувыркалась чернота, а с ней и звезды. Свободные, гордые, скрывающие в своей тени далекие миры. Тим вздохнул. Под руками на ложементе проступили планки управления. Он легким движением выровнял машину, еще больше сбавляя скорость.

Звездная карта за бортом и над уже близкой поверхностью Луны говорила, что они существенно отклонились от курса, приблизились к темной стороне спутника. Их ждали на военной базе, где разместились инсектоиды, а вовсе не здесь, где на десятки тысяч миль вокруг не заводов, не космодромов. Только бесконечный реголит и фрагменты базальтовых морей.

Подчиняясь мыслям и движениям капитана, авиетка легко развернулась и опустила нос.

— Спускайся вниз, землянин, сейчас же!

Тим качнул головой, открыл рот, чтобы объяснить, что они сбили маршрут автопилота и должны вернуться. Но Ирт бросился на него. Тело изоморфа сразу обвилось вокруг, проникло под ремни между спиной и поверхностью ложемента. Рвал Чагу на себя, жадно и бездумно.

«Аварийный спуск», — отдал мыслеприказ Тим, не в силах сопротивляться натиску и снова нахлынувшей жажде боли.

Удар аварийного приземления придавил их обоих. Авиетка скользила еще какое-то время. Разбрасывала по сторонам серые обломки породы, зарывалась носом в липкую серебристую пыль. Вот и прилунились.

* * *

Он должен порвать эту скользкую тварь. Думал об этом с момента, как выбрался из его мокрых внутренностей в уродливой Нише с названием гостиница. Местечко для гостей, которых встречали не Пиром, как это положено на Орфорте, а норами для червей. Гнилой медергом! Отец прав, — существа, рожденные в таком застывшем месте, не способны одарить трансформацией и жизнью Просторы. Связь с одним из них превратит даже потомка Флаа в безмозглого голубата.

Ирт вернул сбежавшую зверушку, она снова в его власти, подчиняется требованиям. Честь охотника восстановлена. Чагу оставалось только порвать. Но не получалось. Разрушительную энергию ростков что-то душило, стоило только прикоснуться оказаться внутри и ощутить ток крови.

Он бросился на пытавшегося вновь сбежать — врасти в космическую машину и исчезнуть. Должен был изорвать уродца в лоскуты за одну попытку спрятаться. Но мысль о том, что зверушка больше не будет жить, спазмом стянула ростки. Не желали его рвать! Только жить в его теле, питаться соками каждый день. Моча пещерных червей! Охотник Просторов должен поглотить жертву. Но землянин не поддавался, и это только подстегивало жажду. А еще тайна удивительных глаз Чаги.

Раз не получается убить, нужно забрать с собой. Что бы там ни шипел Ру о Великой Трансформации и мощи дома Флаа. В варево рауда грядущую трансформацию! Если она не дает делать то, что Ирт желает получить. Итак служит во благо Стен, ему положена маленькая награда.

— Послушай, Ирт. Мы не туда прилетели.

— Так бывает, когда червяк возомнит себя капитаном.

— Я и есть капитан, который сопровождает тебя до отправки на Орфорт.

— Не лги сам себе о том, кто ты!

— Это ты отказываешься понимать, что происходит, больное растение! Называй меня Тимом и не мешай!

— Да кто ты такой, чтобы командовать!

Ирт обхватил тонкую шею, сдавил и тряхнул. Лицо Чаги побелело, в глазах стал таять темно-синий вызов, сменяясь искрами тревоги. Сломался разлет бровей. Сладкое превращение.

— Прости…

— Открывай машину и сейчас же наружу!

— Но нам нужно лететь, — прошептала зверушка.

— Это мы еще посмотрим, куда нужно лететь. Сейчас же открывай летающую скорлупу.

Выдернув из липучей дряни корабля легкое тело, Ирт швырнул его себе под ноги. Землянин оперся на руки и поднял глаза. Их блеск успокоил бешеные токи соков.

— Без скафандра… я умру, — нерешительно прозвучало снизу.

Просьба? Это уже правильно.

— Так заворачивайся в свою отвратительную пленку и выходим.

Скорлупа легко разомкнулась и выпустила их наружу.

Пояс Безопасности вокруг Стен Флаа и то не был таким пустым и мертвым. Здесь даже черви не копошились в пыли и обломках, высушенных до сердцевины камней. Ни воздуха, ни влаги, питающей Просторы. И черная утроба космоса выжрала весь цвет до горизонта.

Тело подстраивалось само, закрывалось, зарастало плотной корой, утяжелялось в нижней части трех ног. Способность перемещаться в космосе Флаа получили многие тысячи лет назад. Легенда гласила, что их древний прадед пожрал спустившееся из космоса живое существо. Затем поднялся в звездную черноту, подставляя ветви бушующей звезде Орфорта. Видимо, в ростки прадеда попал не землянин и не его мертвая скорлупа. От них мало пользы.

— Идти некуда, Ирт, в этой части Луны нет ничего.

— Молчи и двигай за мной.

Серебристая кожа скафандра, мягкая, натянутая поверх кителя, делала зверушку откормленной, как тушка рауда на исходе Пояса Тепла. Вдоль хрупких ног тянулись узкие перемычки, суставы обвивали кольца. Чага чуть подлетал, когда шагал. Оней, увидев его такого, трясся бы всем телом от хохота. Все равно Онею не получить землянина. Никому не получить.

— Хорошо, я иду. Но куда?

Может вырвать язык? На Орфорте у Чаги все отрывалось лишь один раз, ничего не вырастало обратно. Ни палец, ни листок уха. Только шерсть на голове и морде росла непрерывно. Обрывать Ирт будет потом, сейчас нужно уйти подальше от упавшей скорлупы. Скрыться, забраться в