самого человека (Цицерон, «Об обязанностях», кн. II, из Панэтия). Ведь существуют же между людьми различные взаимные узы, побуждающие ко взаимопомощи (D. ad 1. Si quis in eervitutem. D. de fur. 1. prohibemus. C. de lure fiscl.), ибо и родственники соединяются для взаимной помощи, и привлекаются соседи и сограждане того же государства; оттуда и пошло выражение: «Вперед, квириты и квиритарии [клиенты]». Аристотель сказал, что каждому следует вооружиться как для самозащиты в случае обиды, так и для защиты кровных родственников, благодетелей и, наконец, в помощь союзникам, потерпевшим насилия («Риторика», гл. III). А Солон[267] учил, что благоденствуют те государства, в которых каждый считает чужие обиды своими.

2. Но при отсутствии прочных взаимных уз достаточна общность человеческой природы (Бартол, на L. Ut vim. D. de lust. et iure, № 7 и 8; Ясон, там же, № 29: Касталион, ad 1. I lus gent, там же; Бартол, на L. Hostes. D. de capt., гл. 9; Иннокентий, к С. sicut, de lureiur. и на С. olim de rest epol. № 16; Панормитан, № 1.8; Сильвестр, толк. на слово «война», вопр. 8). Человеку не чуждо ничто человеческое. Менандру принадлежит следующий отрывок:

Когда своим бессовестным обидчикам

Отмщать поодиночке мы откажемся.

С другими, опасаясь равной участи,

Объединим взаимные усилия,

Тогда невинным дерзкие насильники

Не страшны; наблюдаемые бдительно.

Они заслужат тяжкое возмездие,

Исчезнут иль останутся немногие.

А изречение Демокрита гласит так: «Угнетенных насилием следует защищать по мере сил и не оставлять без помощи: это справедливо и похвально». То же самое изъясняет Лактанций (кн. VI): «Бог, не наделивший разумом прочих животных, снабдил их естественным оружием для самозащиты от нападений и опасностей. Человеку же, созданному нагим и хрупким, чтобы наставить его еще больше мудростью, он, кроме всего прочего, дал некое чувство приязни, дабы человек человека охранял, любил, дабы они заботились друг о друге и оказывали взаимную помощь против всяких опасностей».

III. Или, наконец, ради приобретения средств, каковы – рабы и подданные

Под тем что мы назвали средствами, понимается здесь не оружие и не что-либо тому подобное, но те, кто в своем поведении зависят от воли других. Так, сын отца есть как бы его естественная часть (L. cum sumus, С. de agrlcolls, XI; Сенека, «Спорные вопросы», I), таков и раб как бы часть хозяина в силу закона (Аристотель, «О нравах», кн. V, гл. IV).

Ибо подобно тому, как часть не только есть часть целого, так же как целое находится в отношении к части, но и целое есть часть всего [высшего] целого, так точно владение есть нечто, принадлежащее самому владельцу. Демокрит говорит: «Слугами пользуются подобно тому, как членами тела пользуются для тех или иных целей». Как раб в семье, такое же место в государстве занимает подданный, и потому он есть орудие начальствующего.

IV. По праву естественному никому не возбраняется воевать.

Нет сомнения в том, что все подданные по природе могут быть призваны на военную службу; тем не менее некоторых устраняет особый закон, подобно тому как некогда в Риме устранялись рабы[268], ныне же повсеместно духовенство[269] (Фома Аквинский, Secunda Secundae, 40, ст. 2; Сильвестр, толк. на слово «война», III). Этот закон, впрочем, как и все в том же роде, следует толковать, внося в него изъятия по соображениям высшей необходимости. Здесь можно ограничиться сказанным в общей форме о подручных и подданных; подробности же будут сообщены в своем месте.

Книга вторая

Глава I

О причинах войны и сначала о самозащите… и защите имущества

I. Так называемые справедливые причины войны.

II. О возникновении войн из самообороны взыскания принадлежащего и причитающегося нам или ради наказания правонарушителя.

III. О том, что защита жизни (самозащита) дозволена.

IV. Исключительно только против нападающего.

V. При наличной и несомненной, а не только угрожающей опасности.

VI. Равным образом – ради сохранения целости членов тела.

VII. В особенности же – ради защиты целомудрия.

VIII. О том, в каких случаях предпочтительно отказаться от самозащиты.

IX. О недозволенной иногда самозащите против лица, весьма полезного государству, по закону предпочтения [ob legem dilectionis].

X. О воспрещении христианам убийства как для отражения пощечины или тому подобного оскорбления, так и для предотвращения бегства [нападающего].

XI. О том, что убийство при защите имущества не воспрещено по естественному праву.

XII. Насколько оно дозволено по Закону Моисееву?

XIII. Дозволено ли оно и в какой мере по закону евангельскому?

XIV. Подробное изъяснение того, предоставляет ли внутригосударственный закон право или же только обеспечивает безнаказанность убийства кого-либо в целях самозащиты.

XV. В каких случаях может быть дозволен поединок?

XVI. Об обороне в публичной войне.

XVII. О том, что исключительно только в целях ослабления мощи соседа такая оборона не дозволена.

XVIII. Равно не дозволена оборона против того, кто защищает правое дело.

I. Так называемые справедливые причины войны

1. Обратимся к причинам войны и именно к причинам справедливым, ибо бывают и иные побудительные причины, связанные с соображениями пользы, в отличие от побуждений, связанных с соображениями справедливости. Те и другие тщательно различает Полибий как между собой, так и от простого повода к войне («История», III)[270], каким был, например, случай с дикой козой в поединке между Турном и Энеем. И хотя различие самих этих вещей очевидно, тем не менее соответствующие слова обычно смешиваются. Ибо то, что мы назвали справедливыми причинами, Ливий также называет поводами (кн. XLV), приводя, в частности, следующую речь родосцев: «Вы, римляне[271], не напрасно гордитесь своими столь удачными воинами, потому что, по вашим словам, они были справедливы – и не столько своим победным исходом, сколько благодаря их поводам, ибо вы предпринимали их не без достаточного основания». В том же смысле о поводах к войнам сказано у Элиана (кн. XII, гл. 53); и Диодор Сицилийский (кн. XIV), повествуя о войне лакедемонян против эгеян, говорит в том же духе о «предлогах» и поводах[272].

2. Эти справедливые причины войн составляют собственный предмет нашего изучения; сюда относятся следующие слова Кориолана у Дионисия Галикарнасского (кн. VIII): «Полагаю, что прежде всего нам следует заботиться о благочестивых и справедливых причинах войн». Одинаково высказывается Демосфен в «Олинфской речи» (II): «Подобно тому, как в домах, кораблях и сходных с ними сооружениях основания должны быть прочнее всего, так точно причины и основания[273] действий должны быть справедливы и согласны с