Старуха сделала шаг вперед и, пошатываясь, стала приближаться, будто загоняя добычу.

— Жаль, немногие смогли оценить масштаб моего таланта, — самодовольно сказала она и демонстративно провела рукой вдоль своего сухого тела.

— Я видела вас на балу. — Эйлин поразилась собственной интонации, в которой звучал не то вопрос, не то обвинение.

— Наблюдательная девочка.

Эйлин отступила назад и дала знак Ноэлю потерпеть. Некоторые вопросы, терзавшие ее много дней, не давали покоя.

— Но как? Как вы обманули ориасоков? Как обошли заклинание в книге?

— Главное очень захотеть, — недобро улыбнулась Агата. — Бедная помощница цветочницы пожертвовала собой во имя моего плана. Как удачно, что она была сиротой, и никто ее не хватится.

Эйлин незаметно отступила к Ноэлю и услышала его тяжелое дыхание. Он стоял, словно лев, готовый броситься на жертву.

Неужто Агата убила бедную девушку? Погодите… О боги, она что, притащила на бал часть трупа? Руку, например. Эйлин стало жутко от всплывающих перед глазами картин. Она словно ощутила панику умирающей девушки, которую просто стерли с лица земли, как если бы она и не жила. Интересно, саму Эйлин постигнет такая же учесть?

— Что ты сделала с принцем? — Ноэль перешел к делу. Хоть он оказался не таким впечатлительным.

— Пока ничего, — довольно протянула О’Трей. — Пока… Ему недолго осталось.

Зловещее обещание повисло в воздухе, отбилось эхом от стен и неоновым монстром пронзило Эйлин. Значит, догадки оказались верными. Тяжелое бремя доказательств легло на плечи: глубоко в душе она до последнего надеялась, что заговор, взрывы, преступники — плоды ее больного воображения. Теперь пути назад нет.

После подобного заявления при свидетелях О’Трей не уйти от правосудия. И если словам Эйлин могут не поверить, то Делагарди, к счастью, — представитель знатного рода, и он здесь, с ней.

— Допрос окончен? — издевательским тоном спросила О’Трей. — Тогда прошу извинить, у меня дела. Да и затхлое подземелье губительно сказывается на моем здоровье.

— Стойте! — крикнула Эйлин и сделала шаг вперед.

О’Трей не дрогнула и приподняла бровь:

— И как же ты меня удержишь?

— Не я — он. — Краем глаза Эйлин заметила, что Ноэль отвел руку с зарядом, готовый запустить его. — Если вы пойдете с нами добровольно, он не убьет вас.

Эйлин шла по тонкому льду. Даже если они выберутся живыми и предоставят ее светлость на суд — то кому? Ректор куда-то исчез, Зоркин упадет в обморок от одной мысли причинить неудобство такой персоне. Кому еще верить? Так далеко Эйлин не просчитывала ходы.

Однако угроза сработала. Со стоном Агата закрыла лицо руками. Ее плечи начали вздрагивать от рыданий, но вдруг всхлипы перешли в приступ смеха, и Агата сквозь слезы сказала:

— Ладно, теперь мой выход. Ноэль, мой мальчик, — слова прозвучали почти ласково, — ты как-то затерялся на заднем плане. Давай-ка сделаем твою роль заманчивее.

Она посмотрела Эйлин в глаза, и внутри от этого холода все покрылось инеем.

— Ты ведь сама влезла в мою игру, так что не обижайся, если я изменю правила. — Она выдержала паузу и добавила: — Думаешь, этот юноша любит тебя настолько, что станет защищать до последнего вздоха?

Эйлин поежилась и импульсивно сделала шаг назад, поближе к своему рыцарю. Любит — нет, конечно, что за глупости. Защитит? Да. Странный вопрос.

Пока она стояла в замешательстве, Агата довольно прищурилась и облизала губы.

— А если я скажу, что Делагарди не твой герой? Что он очень помог в заговоре против регента… Кому же? Мне? А может, моему сообщнику? М-м, как интересно.

Так вот в чем дело. То, что Незнакомка не одна организовала взрыв, Эйлин давно казалось очевидным, но потом такая важная деталь, честно говоря, выпала из памяти. Сейчас Агата тянет время, дожидаясь своего пособника, придумывает небылицы, чтобы потянуть время. Нужно торопиться… И все же нотки торжествующего победителя в голосе О’Трей пробудили червь сомнений. Глупая, глупая Эйлин! Как же легко тобой манипулировать!

Видя, что не произвела должного эффекта, Агата продолжила:

— Твой милый мальчик сильно провинился, знаешь ли. Обрюхатил одну дурочку, а затем дал ей выпить яда, который, конечно же, не убил — так, всего лишь спровоцировал выкидыш.

— Заткнись! — рявкнул Ноэль.

Эйлин дрогнула и повернулась: его лицо раскраснелось и перекосилось от гнева.

— Зельеваров, которые приготовили отвар, к слову, исключили. А бедняжка, увы, осталась не просто бесплодной, но и слегка повредилась рассудком. Не выдержала и покончила с собой. Какая примитивная драма, — довольно закончила О’Трей. — И как легко ею шантажировать.

— Диана, — имя само сорвалось с губ Эйлин.

— Ох, имени не вспомню уже. Она принадлежала к старинному роду чопорных праведников, которые прячутся от цивилизации где-то на краю света.

«Приехала из какой-то глухомани из пуританской семьи», — всплыли в памяти слова Ноэля. Мороз пошел по коже, а язык буквально прилип к нёбу. Он?! Не может быть! Такой близкий, сильный и заботливый. Ложь, гнусная ложь! Она всего лишь пытается вывести Эйлин из себя. Расчетливая ведьма…

Но почему тогда Ноэль застыл? Его лицо теперь казалось восковой маской. Сердце пропустило удар.

— Ты же говорил, виноват Реннен…

Ноэль молчал. Агата продолжила, обращаясь к Эйлин:

— Когда же мне понадобилось убрать парочку студентов, сновавших в поисках принца, то Ноэль проявил себя истинным изобретателем. Взорвал лабораторию, привел тебя в подземелье…

Нет-нет, он не собирался сюда спускаться, не хотел убивать. Какой абсурд!

— Ноа, это ведь неправда!

Он усталым движением медленно опустил руку с фаерболом, и тот начал бледнеть, растворяясь. В глубине глаз забрезжил новый огонь, жестокий и отчего-то испуганный.

— Услуга за услугу, Делагарди. — Теперь тон О’Трей изменился, ее выговор вдруг очень сильно кого-то напомнил, но кого… — Моя жизнь в обмен на твою. Не только мне известно о твоих шалостях, так что даже не пытайся навредить.

Ноэль крепко сжал зубы и свирепо воззрился на старуху. Казалось, в нем шла невыносимая внутренняя борьба, и Эйлин затаилась, стараясь понять, кто же в нем одержал верх. Ладони ее вспотели, от животного страха сердце готово было вырваться из груди. Неужели он с самого начала играл с ней? Под грузом шантажа стал сообщником ужасного заговора и теперь отпустит преступницу?

— Ладно, котятки, мне действительно пора. — Агата подобрала длинную юбку и, прихрамывая, двинулась в коридор, за которым шумела вода. — Оставлю вас наедине с выбором.

— Ноэль, — все еще цепляясь за обрывки выдуманной реальности, взмолилась Эйлин, — прошу тебя, останови ее. Я не поверила ни одному слову, ты не мог так поступить, а если и смог — все забыто, никто не узнает.