Я мотнула головой, высвобождаясь.

— Я приехала сюда только из-за Матильды. А в последний раз её видели в замке.

— Энн, почему ты упорствуешь? — устало отозвался он. — Кого ты там перечисляла? Граф? Он просто кобель, а это не преступление.

— С чего ты взял? — смущенно пробормотала я.

Он кинул на меня быстрый взгляд.

— Это все знают… да и тебе следует.

Я сделала вид, что не заметила намёка.

— Дальше, графиня… побойся Бога, она всего лишь женщина, к тому же несчастная.

В этом месте я хмыкнула: видел бы он, как развлекается эта несчастная женщина.

— Кого ещё ты называла? Мистер Фарроуч? Ты ведь сама сказала, что он немощный калека. Кому из них и зачем понадобилось бы причинять Мэтти вред?

— Леди Фабиана очень ревностно относится к другим девушкам в замке, — заторопилась я. — А Матильда очень красива.

Ваухан приподнял брови.

— И поэтому графиня, по совету зачарованного зеркала, велела охотнику принести её сердце и печень. О, прости… — тут же спохватился он, увидев, как я изменилась в лице.

— А мистер Фарроуч — он невзлюбил меня с первого дня! И, кажется, не переносит вообще всех гувернанток.

— Вот это действительно преступление, — улыбнулся Ваухан.

— А…

— Ну всё, хватит.

Когда он так всё это преподнёс, моя версия и правда прозвучала неубедительно. Очень трудно возражать человеку, который заранее настроен тебе не верить. Но, помимо интуиции, существует такая вещь, как улики. Я запустила руку в карман и вытащила оба колокольчика.

— Что это? — удивился он, подцепил один и повертел в руках.

— Это колокольчики Матильды. Видишь, — я закатала рукав, — они связаны с нашими метками. И, по словам «немощного калеки», после увольнения они ликвидируются. И если Мэтти действительно уволилась, то почему они всё ещё целы?

— Откуда они у тебя?

— Один я нашла в её комнате. Она нарочно оставила его там для меня. А второй принёс сюда мистер Фарроуч.

— Зачем?

— Не знаю…

— А почему они так выглядят? Граф экономит на железках?

— То-то и оно, что они не должны быть такими! Колокольчики остальных слуг как новенькие. И это значит, что Матильда в беде.

Я не стала уточнять, что не знаю, как должен выглядеть колокольчик в случае смерти владельца.

Ваухан ещё немного повертел колокольчик, а потом раздраженно вернул мне.

— С меня довольно. Не знаю, что всё это значит, но только не то, что ты думаешь. Идём. Иветта наверняка уже вернулась, и скоро здесь будут крестьяне с вилами и кольями.

— Очень в этом сомневаюсь.

Он подхватил меня под локоть и потащил к выходу. На этот раз я не сопротивлялась. Всё, что я могла предъявить, это колокольчики и серёжка. К констеблю с таким не пойдёшь. Даже Ваухан не стал меня слушать. Что ещё я могла добавить, чтобы убедить его: жестокость графини? использование графом магии в обход запрета? пугающий взгляд мистера Фарроуча? Нет, здесь необходимо что-то посущественней.

Почти всю обратную дорогу мы молчали. Я еле переставляла ноги. Заметив это, Ваухан остановился.

— Давай… забери немного у меня.

— Что?

Он неуверенно затоптался.

— Ну, как это делается… ты ведь совсем без сил.

Сообразив, что он имеет в виду, я заколебалась: искушение было велико. Помедлив, я покачала головой.

— Нет… нельзя. Только не для себя.

Мы продолжили путь в молчании.

Свет в окнах не горел. У ворот Ваухан обернулся и мягко накрыл мою руку своей.

— Послушай, я понимаю, как тебе тревожно за Мэтти. Но ещё я знаю, что влиятельные люди не терпят, когда в их дела суют нос. Не хочу, чтобы с тобой что-то приключилось.

— Но я здесь лишь по одной причине.

— Которую ты сама же и придумала.

— Хочешь сказать, что мне лучше уехать и обо всём забыть? — холодно осведомилась я.

Он помолчал, подбирая слова.

— Хочу сказать, что тот, кто ищет неприятности, обязательно их находит.

Я выдернула руку, отступила на шаг и уже открыла рот, чтобы пожелать ему доброй ночи и заверить, что больше не побеспокою своими глупостями, но почувствовала, как в ступню, сквозь тонкую кожаную подошву, что-то впилось.

— Ой.

Я нагнулась и подняла лежавший на траве белый прямоугольник.

— Что это? — без особого интереса спросил Ваухан.

Я недоуменно покрутила находку.

— Клавиша, — растерянно сообщила я. — Клавиша от рояля.

— Я не шибко разбираюсь в роялях, но разве клавиши не должны быть внутри?

— Должны…

Оглядевшись, я заметила ещё несколько белеющих в траве островков. Наверняка тут были и черные, но они оставались невидимыми в темноте. Мне в голову пришло самое очевидное объяснение: новая забава графини.

Я вкратце рассказала Ваухану про гостей. Он слушал с явным отвращением, сжимая и разжимая кулаки как раз в тех местах, которые возмущали и меня. Когда я закончила, наступила пауза, и мы скомканно попрощались.

Напоследок он обернулся:

— Энн, это вовсе не значит, что я хочу, чтобы ты уехала. Просто так будет лучше для тебя.

Я кивнула, и он ушёл. Дождавшись, пока он скроется из виду, я толкнула боковую калитку, но она оказалась заперта.

Вспомнив предупреждение мистера Берниса, я едва не застонала.

Всё-таки в хрупком сложении есть свои преимущества. Одно из них — способность пролезать меж прутьев ограды — я как раз оценила. Протиснувшись в чрезвычайно узкий даже для меня зазор и расставшись при этом с двумя пуговицами, я наконец очутилась во дворе. Огибая фонтан с гигантской каменной чашей (в это время года он не работал, и там сонно колыхалась застоявшаяся вода), я заметила ещё несколько клавиш, плавающих в нём среди осенних листьев.

О том, чтобы стучать в парадную дверь, не могло быть и речи, и я решила обойти здание, чтобы зайти с черного хода. Я успела сделать всего несколько шагов, когда из темноты ко мне метнулись две тени. Услышав грозное рычанье, я страшно перепугалась. Но сторожевые псы узнали меня и тут же завиляли хвостами. Один из них уткнулся влажным носом в мою ладонь, и я рассеянно почесала его за ухом. Поняв, что у меня для них ничего нет, они снова умчались в темноту.

У черного хода меня постигло новое разочарование: он тоже был закрыт. Я застыла в растерянности. Не могу же я провести ночь под открытым небом! Я двинулась обратно, к главному входу, внимательно вглядываясь в фасад. Свет был везде потушен, но в одном месте на первом этаже я заметила приоткрытую раму и бросилась туда. Прикинув местоположение комнаты, я решила, что это библиотека. Наверняка это кто-то из служанок забыл закрыть окно. Я оказалась тут весьма кстати: книги не терпят сырости и халатного обращения, а тем более такие ценные, как из коллекции графа.