— Я похоронил ее на берегу, — прошептал он, когда Огнегрив неслышно приблизился и сел рядом. — Она всегда любила реку. — Он запрокинул голову и посмотрел в небо, где уже начали зажигаться первые звезды Серебряной Полосы. — Теперь она охотится вместе со Звездным племенем, — тихо проговорил он. — Настанет день, когда я вновь встречусь с ней, и тогда нас уже ничто не разлучит.

У Огнегрива сжалось сердце. Он молча прижался к Крутобоку, и они долго сидели в тишине, глядя на угасающий кровавый закат.

— Куда ты отнес котят? — нарушил молчание Крутобок. — Их надо похоронить рядом с Серебрянкой.

— Похоронить?! — тупо повторил Огнегрив. — Крутобок, разве ты не знаешь? Они живы! Крутобок разинул рот. Его потухшие глаза на мгновение озарились.

— Они живы?! Серебрянкины дети… мои дети — живы?! Огнегрив, скажи мне, где они?

— В Грозовом племени, — ответил Огнегрив, торопливо облизывая друга. — Златошейка кормит их!

— Но она не должна… неужели? Разве она не знает про Серебрянку?

— Все племя знает, — неохотно буркнул Огнегрив. — Коготь позаботился об этом. Но Златошейка ни в чем не винит твоих котят! И Синяя Звезда тоже… О них будут заботится, они вырастут здоровыми и сильными, поверь!

Крутобок неуклюже вскочил, после долгой неподвижности лапы плохо слушались его. В глазах его Огнегрив прочел сомнение, как будто несчастный никак не мог поверить в то, что Грозовое племя примет незаконных котят.

— Я хочу увидеть их!

— Тогда пошли! — вскочил Огнегрив, боясь, что друг передумает. Он даже не рассчитывал на то, что Крутобок захочет так скоро вернуться в свое племя. — Синяя Звезда послала меня за тобой!

Он двинулся вперед через темнеющий лес. Крутобок молча плелся сзади, то и дело оглядываясь назад, как будто никак не мог оставить в одиночестве свою Серебрянку. Он молчал, и Огнегрив решил оставить его наедине с воспоминаниями.

Лагерь встретил их обычной вечерней суетой. Как всегда в теплый весенний вечер, воины и ученики высыпали на поляну. Бурый и Дым ужинали в кустах крапивы, Веснянка и Царапка гонялись друг за другом под присмотром Быстролапа. Когтя и Синей Звезды нигде не было видно.

Огнегрив с облегчением перевел дух. Он всю дорогу мечтал о том, чтобы Крутобока оставили в покое, хотя бы в первый момент, когда он пойдет посмотреть на котят. Больше всего на свете он боялся, что воины набросятся на него с упреками и обвинениями.

Они уже почти дошли до детской, когда путь им преградила Песчаная Буря. Она резко остановилась, переводя взгляд с Крутобока на Огнегрива и снова на Крутобока.

— Добрый вечер! — приветливо поздоровался Огнегрив, стараясь делать вид, будто ничего не произошло. — Мы идем посмотреть на котят. Увидимся попозже, ладно?

— С тобой мы увидимся, — рявкнула Песчаная Буря, испепеляя Крутобока ненавидящим взглядом. — Только постарайся сделать так, чтобы он держался от меня подальше, — и она пошла прочь, высоко подняв голову и хвост.

У Огнегрива упало сердце. Он прекрасно помнил, с какой враждебностью относилась к нему Песчаная Буря раньше, когда он только вступил в племя. Ей потребовалось много времени для того, чтобы изменить свое отношение… Как долго она будет теперь ненавидеть Крутобока? Друг прижал уши к затылку.

— Она не хочет, чтобы я оставался здесь… И никто не захочет…

— Я хочу! — громко сказал Огнегрив, стараясь, чтобы голос его звучал как можно тверже. — Пошли посмотрим на твоих котят!

Огнегрив перепрыгивал с одного камушка гряды на другой, а вокруг быстро неслась вода. Паводок отступил, и камни снова стали видны. Настал следующий день после кончины Серебрянки, небо было серым, накрапывал мелкий дождик, как будто Звездное племя тоже оплакивало молодую королеву.

Огнегрив перебирался через реку, чтобы сообщить Речному племени о смерти Серебрянки. Он не спросил разрешения у Синей Звезды, он не сказал о своем решении ни одному коту в племени, а просто тихонько выскользнул из лагеря и побежал к реке. Он знал только то, что Речное племя имеет право узнать правду, но прекрасно понимал, что в Грозовом племени с ним вряд ли кто-нибудь согласится.

Добравшись до противоположного берега, Огнегрив остановился и задрал голову, принюхиваясь. Почти сразу он учуял свежий запах, а еще через мгновение из зарослей папоротника вынырнул маленький полосатый котик.

Увидев Огнегрива, он замер, пораженный, а затем решительно двинулся вперед.

— Ты Огнегрив, верно? — спросил он. — Я помню тебя с прошлого Совета. Что ты делаешь на нашей стороне реки?

Котик старался говорить солидно, но Огнегрив явно уловил тревогу и волнение в его голосе. Видимо, это был не воин, а ученик, который чувствовал себя очень неуверенно вдали от своего наставника.

— Я пришел не шпионить и не сражаться, — успокоил его Огнегрив. — Мне нужно поговорить с Невидимкой. Ты не мог бы привести ее сюда?

Ученик заколебался, видно было, что ему очень хочется возразить чужаку. Однако привычка повиноваться приказам воинов взяла верх над упрямством, и малыш помчался по берегу в сторону лагеря Речных котов. Огнегрив проводил его взглядом и вскарабкался на берег. Там он нашел укромное местечко в папоротниках и улегся ждать Невидимку.

Ждать пришлось долго, но наконец он увидел знакомую голубовато-серую фигурку, быстро несущуюся ему навстречу. «Я узнал ее, потому что она похожа на Синюю Звезду!» — невольно подумал он. К счастью, королева пришла одна. Когда она остановилась, чтобы принюхаться, Огнегрив тихонько окликнул ее из своего укрытия:

— Невидимка! Поднимайся сюда! Невидимка повела ушками и в мгновение ока зашуршала папоротниками, пробираясь к Огнегриву.

— Что стряслось?! — встревоженно спросила она. — Что-то с Серебрянкой? Я не видела ее со вчерашнего дня! У Огнегрива будто кость застряла в горле. Он с трудом сглотнул и тихо сказал: — Невидимка… У меня плохие известия… Мне так жаль! Серебрянка… она умерла. Совсем близко он увидел ее широко распахнутые голубые глаза.

— Умерла? — переспросила Невидимка. — Этого не может быть! — И прежде, чем Огнегрив успел ответить, она резко выпалила: — Неужели кто-то из ваших воинов выследил ее?!

— Нет! Что ты! — отпрянул Огнегрив. — Она была у Нагретых Камней с Крутобоком, и вдруг у нее начались схватки. Почему-то все прошло очень плохо… она потеряла много крови… Мы делали все, что могли, но… Невидимка, мне так жаль!

Когда он закончил, королева громко, горестно взвыла, голова ее откинулась, когти беспомощно рванули землю. Огнегрив бросился к ней, прижался, чувствуя, как дрожит от напряжения каждая мышца в ее теле. Он уже знал, что на свете нет таких слов, чтобы утешить боль потери.

Когда замер последний ужасный крик, Невидимка чуть-чуть расслабилась.

— Я знала, что это ничем хорошим не кончится, — прошептала она, и в голосе ее не было ни гнева, ни осуждения, только горечь и тоска. — Я просила ее не встречаться с Крутобоком, но разве она слушала?