– Я отвезу тебя, – сказал Трой. – Мне страшно. У нее такой хрупкий вид.

– Может, спросишь у нее, не бросила ли она принимать таблетки? – обратился Логан к Трою.

– Я такого не говорил уже много лет, – обиженно буркнул тот. – Никто больше не заикается об этом. – Он поморщился. – Думаешь, она бросила?

– Не оставляйте меня, – пролепетала Бруки.

Эми и правда несла поднос со своими драгоценными шоколадными брауни, и это уже было совсем не смешно. Ситуация накалялась, а их недавний «обмен мнениями» ощущался как неприличие, и Бруки чувствовала себя в ответе за это.

Когда дело касалось Эми, Бруки начинало раскачивать из стороны в сторону, как маятник. В детстве она, Трой и Логан считали Эми королевой драмы: сталкиваясь с теми же проблемами, что и все остальные, она раздувала их до невероятных размеров. Они смеялись над своей старшей сестрой. Иногда злились, когда она мешала им или целиком завладевала вниманием матери. Как разобраться, что на самом деле творится у нее в голове? Бруки тоже впадала в депрессию, тревожилась, но ей все равно удавалось каждый день вытаскивать себя из постели. Это вопрос выбора, верно? И совершенно ни к чему Эми с таким смаком зарываться под одеяло и копаться там в своих чувствах. Но как-то одной из подруг Бруки поставили диагноз «депрессия», и та описала свое состояние как полупаралич, словно все мышцы у нее атрофировались, в тот момент Бруки вдруг вспомнила Эми: вот она утром медленно ест хлопья, покачиваясь на табуретке, будто водоросли под водой. Бруки поняла, что к своей сестре она никогда не относилась с таким сочувствием и пониманием, как к подруге. Теперь она старалась смотреть на Эми объективным, сочувственным взглядом, но это было трудно, потому что та оставалась ее старшей сестрой, властной, харизматичной сестрой, которая когда-то называла Бруки своей «холопкой».

– Чего вы все там толчетесь? – открыв входную дверь, прокричала с крыльца мать. Она была в чайном платье и кардигане, как будто устраивала вечеринку в саду, и находилась в режиме возбуждения и покрасневших щек – «У нас особенный гость». – Входите в дом, вы все! Забудь о минеральной воде, Логан. Саванна говорит, мы без нее обойдемся.

– Ну, если Саванна так говорит, то мы точно обойдемся, – сказал Трой.

– Поторопитесь! – нетерпеливо поманила их рукой Джой. – Отец уже беспокоится, где вы все! Бруки, Грант приедет отдельно? Надеюсь, он уже в пути. Думаю, Саванна готова подавать еду.

– Без чего мы обойдемся? – всполошилась Эми.

– Без брауни, – сказал Трой.

Улыбка исчезла с лица Эми.

– Прошу прощения?

В периферическом зрении Бруки возникло знакомое созвездие из мерцающих точек.

– Ну, это был особенный День отца, – сказала Джой, – совершенно особенный.

Она сидела во главе красиво убранного обеденного стола в столовой, как женщина из журнала или телешоу. Саванна срезала в саду желтые фрезии и поставила их в кувшин для воды. Цветы выглядели прелестно.

У Джой немного плыла голова. Она думала, что, вероятно, выпила за ланчем чуть больше вина, чем обычно. Саванна то и дело подливала всем в бокалы, как официантка. Она вообще большую часть ланча провела на ногах, хотя ее неоднократно просили сесть или предлагали помощь. Наконец все оставили девушку в покое и позволили ей подавать невероятно вкусный ланч: цыпленка, запеченного с лимоном и розмарином, жареный картофель и зеленый салат с грецкими орехами и козьим сыром. Несчастный салат Бруки выглядел в сравнении с ним положительно подвявшим. Примечательно, что этот уровень качества был достигнут на кухне Джой. О чем думала ее плита?

Саванна подавала еду ловко – без суеты, лихорадочных фраз вроде: «Ох, я едва не забыла булочки» – и беготни туда-сюда, как обычно получалось у Джой, когда она принимала гостей. Прожорливое семейство Делэйни поглощало все и с удовольствием соглашалось на добавку.

Теперь перед всеми стояло по чашке чая или кофе вместе с бокалом вина, а на столе появились два блюда с шоколадными брауни. Каждый из присутствующих осторожно и честно взял по штуке с каждого блюда.

Даже Штеффи была обслужена Саванной как одна из корги королевы. Теперь псина улеглась в углу комнаты на старой подушке, которую выделила ей Саванна, положила голову на лапы и время от времени облизывалась, постукивая по полу хвостом, видимо от радостных воспоминаний о вкусных кусочках и объедках, которые Саванна убедила ее попробовать вместо бумаги.

Стэн сидел, как-то странно скособочившись, на другом конце стола напротив Джой и пытался увернуться от дергающегося шарика «С Днем отца!», который Эми привязала к спинке его стула. Шарик то и дело лез ему в лицо, и Стэн отмахивался от него, как от мухи, что обычно рано или поздно выводило его из терпения, но пока он был в замечательном настроении, эмоционален и разговорчив. Это было связано либо с возобновлением их сексуальной жизни, либо с изменением диеты благодаря тому, что готовить стала Саванна. Не появись у них эта девушка, Стэн, вероятно, провел бы этот День отца, втайне переживая возвращение Гарри Хаддада.

А вот дети Джой были не в лучшей форме.

Ей хотелось сказать Саванне: «Обычно они гораздо приятнее в общении!»

Она с нетерпением ждала, когда Саванна увидит ее детей всех вместе, как раньше ждала их знакомства с новым другом. Но сегодня все они были молчаливы, хотя и вежливы, делали комплименты по поводу еды, слава богу, но сидели в одинаковых унылых позах – плечи опущены, спины скруглены, – особенно в сравнении с Саванной, которая сидела прямо, как маленький послушный ребенок. Ее поза была очень красивой.

Джой обвела взглядом своих детей.

Эми приуныла из-за брауни, хотя притворялась, что нет и ей нужно причесать волосы.

Логан находился в рассеянном состоянии и смотрел куда-то вдаль. Если он будет вести себя так слишком часто, Индира потеряет терпение и бросит его. Джой хотелось, чтобы Индира пришла к ним сегодня. Она всегда была как глоток свежего воздуха и проявила бы интерес к Саванне.

Трой – обычно душа компании и тот, кто умел поднять настроение Эми, – сегодня выглядел озабоченным и совсем не таким красивым.

А Бруки – та вообще бледная как смерть, со следами плохо нанесенной помады на губах, что совершенно ей не шло. Джой беспокоилась, как бы у Бруки не началась мигрень, и, кроме того, где, черт возьми, Грант?! Бруки сказала, мол, он тоже простудился, но как-то очень подозрительно это совпадение, что оба они – Индира и Грант – разом заболели, к тому же, насколько помнила Джой, Грант вообще не страдал более серьезными недугами, чем заложенность носа. Он пил эти ужасные зеленые смузи.

Бруки никудышная лгунья. Мог Грант сбежать с другой женщиной? Джой всегда втайне опасалась, ни с кем не делясь этими страхами, кроме своей парикмахерши Нарель, что у Гранта могла быть любовница. Он был не особенно красив, но весьма очарователен и болтлив, а Бруки упорно стригла волосы так коротко. Нарель соглашалась, что более длинная прическа смягчила бы ее резковатые черты лица.