Я заворожена его взглядом. Дыхание перехватывает от эмоций. Опускаю глаза на его руки, на ловкие пальцы, и думаю о том, что этот мужчина в который раз латает мои раны, спасает меня. Он молчит. Его взгляд становится хмурым, нечитаемым. Взяв из аптечки бинт, Кай аккуратно забинтовывает мою ладонь. А закончив, собирает медикаменты.

Он направляется прямиком к бару, стоящему у противоположной стены. Наполнив два бокала янтарной жидкостью, подходит ко мне и протягивает один из них.

— Выпей.

Я принимаю бокал и делаю пару глотков. Кай опускается в рядом стоящее кресло. Отпивает из бокала и откидывает голову на спинку кресла.

Несколько минут мы молчим. Делаю еще глоток, а потом еще. К четвертому язык привыкает ко вкусу виски и алкоголь перестает жечь гортань.

— Сколько нас у тебя, Ева?

Я замираю, уже понимая, что от его вопроса мне снова будет больно.

— Егор, я, тот малолетка, с которым ты в ресторане танцевала… еще кто-то?

Его взгляд колючий, с губ рвется усмешка.

— Ты зря приехала, Ева.

— Прости, что помешала.

У меня не получается скрыть свою боль. Он смотрит на меня так, что до костей пробирает.

— Она ничего не значит. Как и все вокруг.

Ухмылка. Я знаю, что это. Одна из его масок. Кай нервничает – это выдает его напряженная поза, хотя он всячески пытается показать мне обратное. Он боится. Знает, что не сможет отказать, если я попрошу. Нет, он далеко не силен. Обозлен, унижен моим отказом. А я? Что происходит со мной? Что происходит между нами?

Я смотрю на родинку над правым уголком его верхней губы, на легкую небритость, на хмуро сведенные брови. Он такой загадочный, непостоянный, вечно играющий роль, и сейчас жизненно необходимый мне.

Поднимаюсь с дивана, ощущая по всему телу дрожь от задуманного. Кай смотрит на меня долго, испытывающе. А на лице ни одной эмоции. А мне и не надо. Все равно ведь солжет.

Сбрасываю куртку, оставаясь в тоненьком платье. Отхожу к окну и смотрю в ночное небо. Успеваю досчитать до пятнадцати, за спиной раздаются тихие шаги. Коварная улыбка расцветает на моих губах. Не выдержал. Дал слабину. У него со мной всегда так. Как бы он ни прятался.

Кай приближается ко мне невыносимо долго. Он словно дает мне возможность передумать. Или все еще борется с собой? А когда я, наконец, чувствую прикосновение его рук, блаженно прикрываю глаза. Он убирает мои волосы с одного плеча и касается губами моего уха. Его горячее дыхание ласкает мою кожу, стягивая в тугой, пульсирующий узел низ моего живота.

— Ты же понимаешь, что это ничего не будет значить, — шепчет, спуская с моих плеч бретельки платья. Медленно проводит кончиками пальцев по очертаниям позвонка. Я схожу с ума. Каждое нервное окончание - словно оголенный провод под напряжением. Узел внизу живота сжимается до невозможности и пульсирует так, что я инстинктивно сжимаю бедра.

— Чертова одна ночь, Ева, — нараспев произносит, словно издеваясь. И отстраняется, оставляя меня в растерянности.

Распахнув глаза, понимаю, что улица за окном кружится словно в калейдоскопе.

— То большее, что могло бы быть, сдохло, — рычание Кая как контрольный в сердце.

Резким движением рук он разворачивает меня к себе и, слегка приподнимая, придавливает к стене. Взгляд его – дикая смесь насмешки и голода. Его губы накрывают мои. Он ласкает меня точно так же, как и в коридоре ресторана. Жестко, грубо, словно хочет разорвать на куски. Его сильные руки накрывают и сжимают полушария моей груди. Я обхватываю руками его шею, притягиваю к себе. Мне его мало. Ничтожно мало. Желанный аромат виски и сигарет выбивает последний контроль. Хочу его. Ненавижу его. Сгораю по нему. Каждую чертову ночь. Каждый чертов день.

Он отстраняется, отпускает меня. Смотрит жадным, голодным взглядом. Я дышу через раз, и лишь жалобные всхлипы вырываются из растерзанного рта. Что еще за игру он задумал? Его руки оттягивают вниз чашечки бюстгалтера, оголяя изнывающую по ласкам грудь. Дикий, бешеный взгляд. Он смотрит, словно обезумевший, и накрывает губами напряженный сосок. Жалостный всхлип срывается из моего рта, и я прогибаюсь ему навстречу. Я заряжаюсь его дикостью. Вторю ему. Срываю с него рубашку, отрывая все до единой пуговицы. Я на раз справляюсь с ремнем на его джинсах, но как только моя рука добирается до желаемого, он отталкивает ее и, подхватив меня на руки, бросает на кровать.

Стягивает с меня остатки одежды. Раздвигает мои ноги коленом и, опираясь на вытянутые руки, нависает надо мной. А я сгораю от дикого желания под его пугающим голодным взглядом.

Его возбужденная плоть упирается мне в живот, и я просто изнываю, умираю от потребности почувствовать его в себе. И он дает мне это... Ладонь Кая ложится на мои губы, большой палец проникает в рот.

— Т-с-с… Тише… Потерпи…

Он проникает в меня, растягивает, наслаждается тем, как я, забыв о стыде и скромности, подаюсь навстречу его рукам. Смотрит. В глубине его глаз – животное удовольствие. Я пытаюсь притянуть его к себе, но он откидывает мои руки в стороны,.

— Я обещал тебя трахать долго, — шепчет, не отрывая взгляда от своих пальцев, так умело доводящих меня до грани.

— Кай, — хнычу, измученная диким возбуждением. Но он словно издевается. Останавливается и снова начинает.

Его губы снова на моих. Только теперь поцелуй томительный, без единого намека на грубость. Он усаживает меня на себя. И я, словно голодная волчица, утоляю им свой безумный голод, мучивший меня со дня вечеринки. Кай наблюдает за мной, наслаждается. Я двигаюсь на нем, пытаясь наконец-таки получить долгожданное освобождение. Только пружина затягивается все туже и туже, а заветный экстаз даже не маячит за горизонтом.

Мои руки дрожат, в голове туман, в ушах гул. Но сквозь эту пелену вижу, как он упивается мной.

Он сжимает мои волосы в кулак. Оттягивает их, укладывая меня на простынях. А я злюсь. Он снова не дал мне почувствовать это. Обхватив ногами его талию, не даю ему оставить меня. Кай злится, начинает рычать и, как наказание, с силой, рывками входить в меня. Его рука сжимает мою шею. А безумный взгляд сосредоточен на моей груди, подпрыгивающей в такт его движениям.

— Кто тебя трахает, Ева, скажи, — шепчет срывающимся голосом, продолжая вбиваться в меня.

— Кай...

Его ладонь сжимает