– Да, слышала подобные байки.

– На самом деле это не враки. И в этом ты сможешь убедиться, если отправишься сейчас со мной на Х-шоу. Так идем?

Галка незамедлительно дала согласие. Ей было очень любопытно.

Шоу проходило в помещении, напоминающем стриптиз-бар. На входе у девушек отобрали мобильные телефоны и положили их в камеру хранения.

– Зачем это? – спросила Галка. – Чтоб не украли?

– Чтоб ты не воспользовалась встроенной в телефон камерой. Тут запрещена съемка.

Девушки прошли в основное помещение. Галина собиралась сесть на стульчик у стойки, но Шура остановила ее.

– Не стоит так близко к сцене садиться, – сказала она, увлекая Галку на задние ряды. – Если, конечно, не хочешь быть вовлеченной в представление.

Галка не совсем поняла, как ее могут в него вовлечь. Ведь она своим девственным влагалищем курить не умеет. О чем шла речь, стало ясно через десять минут, когда после ничем не примечательного стриптиза на сцену вышла абсолютно голая тайка, раздала сидящим у сцены воздушные шарики и начала лопать их. Делала она это маленькими дротиками, которые вылетали из ее промежности. Выглядело это ужасно. Голая, растопырившая ноги девушка лежала на полу и, поворачиваясь, как гаубица, то в одну, то в другую сторону, выстреливала по цели. Она сделала шесть залпов и ни разу не промахнулась!

За «гаубицей» вышла «курительница», затем «писательница». Зажав все теми же мышцами маркер, она написала на листке «Добро пожаловать в Паттайю». За ней следом свое искусство продемонстрировали еще две тайки. Одна вытянула из влагалища длиннющую гирлянду, вторая связку лезвий. Ими она тут же порезала стебель цветка, а розу подарила мужчине из первого ряда. А ее напарница намотала его соседу на шею гирлянду.

– Хорошо, что ты не позволила мне сесть там, – прошептала Галка на ухо Шуре. – Не хотела бы я быть вовлеченной в такое…

– О, это еще ерунда! – хохотнула та. – Самое интересное сейчас начнется…

И началось! За девочками вышли мальчики и принялись демонстрировать свои возможности. А так как влагалищ у них не было, то трюки они проделывали мышцами ануса. Еще они играли эрегированными пенисами в бильярд и крутили ими обручи.

Все закончилось групповым совокуплением чуть ли не на коленях у зрителей.

С шоу Галка ушла потрясенная. Ей не верилось, что такое могут легально показывать людям. Ведь это же порнография чистой воды! За нее наказывать надо.

– Какая ты моралистка, – покачала головой Шура, выслушав возмущенные возгласы Галки. – Относись к этому как…

– Только не говори «как к искусству»!

– Нет, конечно. Относись как к забавному аттракциону. А если хочешь увидеть искусство, сходи на шоу трансвеститов «Альказар» или «Тифани». Это очень зрелищно.

– Там тоже трахаются, только в декорациях?

– Нет. Там ты не увидишь даже голых людей. Все красиво и невинно. Настоящее искусство!

Галка тогда решила, что с нее хватит тайских шоу. Но позже сходила на «Тифани» и убедилась в том, что Шура не обманула. Представление ей очень понравилось! Хотя высоким искусством и там не пахло. Просто неплохое шоу в стиле «Мулен-Руж», которое она с удовольствием просмотрела.

К Паттайе же она со временем стала относиться лучше. Она ее не полюбила, как, к примеру, Бангкок или острова, но все же стала находить в ней свое очарование. И произошло это благодаря ее работодателю Виктору Сергеевичу Рембранду.

На работу Галка вышла уже на следующий день после первой прогулки по Волкин-стрит. Легла она в два ночи, а проснулась по будильнику в семь. Если по московскому времени, то в четыре утра. А так как она никогда не относилась к породе «жаворонков», то битый час слонялась по квартире, тупо соображая, что надеть, что взять с собой, чем позавтракать. Дома она так же долго отходила от сна, но там быт был налажен. В холодильнике всегда имелись колбаска и яйца для яичницы, банка с кофе стояла на подоконнике (Галка ее оставляла где придется, а мама возвращала на «свое место»), вещи висели на спинке стула (также благодаря родительнице), а сумка была собрана с вечера. Так что на работу Галка никогда не опаздывала. Тут же она еще не устроилась, не привыкла к обстановке, разнице во времени… Здесь, наконец, не было мамы, которая подскажет, покормит, поторопит… И Галка в свой первый рабочий день опоздала! Это было ужасно, поскольку ей надлежало сразу же явиться в кабинет работодателя.

– На первый раз прощаю, но впредь прошу не опаздывать, – сурово проговорил Рембранд, едва Галка начала лепетать что-то в свое оправдание. – Пунктуальность, это первое, чего я жду от работников. То есть вы должны являться в офис не позже восьми. А желательно без десяти минут восемь. Потому что как только начинается рабочий день, вы не имеете права заниматься своими делами. Краситься или чай пить. Отлучаться также не разрешается. Только в туалет и на обед. В строго отведенное время.

– А если мне приспичит? – ошалело спросила Галка, вспомнив два своих утренних забега по большой нужде. От непривычно острой пищи у нее случилось расстройство желудка.

– Последнее относилось к обеду. Он в строго отведенное время. В туалет можете ходить по мере надобности. А вот бегать в рабочее время по кабинетам, чтобы посплетничать, или выходить на улицу за чем-то, фруктами, к примеру, строго воспрещается, так же как и выпивать на рабочем месте, читать, раскладывать пасьянсы.

«Строго» и «воспрещается» были любимыми словами Рембранда. Галка это поняла сразу же. И так же то, что сработаться с Виктором ей будет трудно. Привыкшая к шаляйваляйству, она слабо представляла себе, как сможет резко перестроиться, вернее, подстроиться под нового босса. Предыдущий ее начальник был душа человек. Он тоже требовал от подчиненных пунктуальности. То есть являться на работу и уходить с нее обязывал вовремя. Но если сотрудникам нужно было куда-то отлучиться, отпускал без проблем. Если видел, что кто-то плохо себя чувствует, тоже разрешал уйти домой, а отрабатывать не обязывал. Когда на проходной сменилась охрана и начальник караула спросил, надо ли задерживать людей с алкоголем в сумках или с запахом спиртного изо рта, он ответил: «Не надо. У каждого из нас есть день рождения, который хочется отпраздновать с коллегами. Так же существуют Новый год и прочие праздники. Зачем лишать людей маленьких радостей? С небольшим количеством спиртного пропускайте, ничего страшного…»

На фирме же Рембранда, по словам Шуры, существовал тотальный сухой закон. За его нарушение грозило немедленное увольнение. За несоблюдение прочих правил сначала строгое предупреждение, затем, если нарушение строжайшего запрета повторится, расчет. Подчиненные Виктора Сергеевича смертельно боялись, но уважали. И очень дорожили своими местами. Потому что с теми, кто справлялся со своими обязанностями и соблюдал правила, шеф был более чем щедр. Давал большие премии, мог, например, скутер подарить на юбилей. В Паттайе он был главным средством передвижения.

Шура была из числа тех, к кому Рембранд относился благосклонно. Она же в него, кажется, немного влюбилась. Галка, стоя перед столом босса и глядя на него, недоумевала. Как можно увлечься таким? Это ж не мужчина, а машина какая-то. Терминатор из первой части (во второй в нем уже было больше человечности, чем в Рембранде), только на Шварценеггера ни лицом, ни фигурой не похож. Среднего роста, плотный, с круглым животиком. Волосы седые, короткие. Борода тоже седая и короткая, больше похожая на недельную щетину. Глаза голубые и холодные. В общем, он не располагал к себе.