— Да?

Лицо ее вдруг резко напряглось, стало злым. Она машинально закусила губу.

— Да, я узнала вас… Да… Нет, вы меня не разбудили, я рано встаю.

В трубке негромко и бархатно бормотал явно мужской голос — но слов я разобрать не мог.

— Что? Еще не нашли?.. Кого? Ах, номера четвертого… Надеюсь… Нет, я не упрямлюсь, Станислав Андреич. Вы же знает, что я слегка приболела…Да… Спасибо. И вам всего наилучшего.

Она повесила трубку. Лицо у нее было — как маска Пьеро. Но я не стал ее расспрашивать: слишком хорошо зная ее, я понимал, что ни к чему хорошему это не приведет.

— Я пожалуй, пойду, поднялся я. — Домой пора. И не выспался ни черта.

Она молча кивнула, не глядя на меня. И я ушел. А что мне оставалось делать?..

Я поддал ногой пустую ржавую жестянку. Подпрыгивая на выбоинах мокрого слежавшегося песка, она докатилась до воды и зарылась в грязно-серую пену изломанной волны, набежавшей откуда-то издалека, наверное от чухонцев.

Игорь сидел в нескольких шагах от меня на выбеленной дождями и ветром разлапистой коряге. Сидел молча, уткнувшись лицом в воротник мохнатого твидового пальто. Он сильно сдал, даже постарел за эти последние дни — я это ясно видел. Седины прибавилось, и седоватая же щетина трехдневной давности поблескивала на щеках. Он тупо уставился на свинцово-желтую, колеблющуюся гладь Маркизовой Лужи, которая вдали тонула в непрозрачной пелене тумана.

Низкий, тоскливо вибрирующий звук доносился время от времени до нас с залива: то ли проба голоса заблудившегося в тумане корабля, то ли просто отчаянный призыв о помощи.

Я сунул сигарету в зубы, протянул Игорю пачку «Мальборо». Тот отрицательно помотал головой.

— Бросил.

— Когда это? — не смог я скрыть удивления.

— Позавчера. Сердце чего-то барахлить начало…

Я внимательней посмотрел на него: мешки под глазами, нездоровый желтоватый цвет кожи лица. А ведь ему только сорок один — и он на два года моложе меня.

— Ты все точно выяснил, Игореша? — спросил я, щелкая «зиппо» и укрывая ее рваный огонь от внезапно набежавшего свирепого порыва ветра.

— Да, — кивнул Игорь. — Уехал на десять дней. Выпросил отпуск без содержания. На работе у него сказали, что куда-то под Витебск, к родителям…

— К родителям! Под Витебск!

Я зло сплюнул на песок:

— Ты о чем, Игореш! Да у него родители лет пять как в могиле лежат! Небось, говнюк, давно уже торчит где-нибудь за Уралом… Или на юге у кого-нибудь из своих дружков на дно лег… Ну, сволочь трусливая!.. Ну, говнюк!

У меня не хватило слов. Горло от бешенства сжали спазмы. Я схватил валявшийся рядом длинный пористый кусок плавника и что было силы зашвырнул в воду. Палка просвистела в воздухе, раздался тупой всплеск.

— Сволочь жирная!..

Игорь только покосился в мою сторону.

Опять в тумане застонал корабельный гудок. Я с силой выдохнул воздух. Поднял воротник куртки и уселся на корягу рядом с Игорем.

Мы были одни-одинешеньки на пустынном предзимнем пляже. Низко нависали над туманом и берегом клочковатые сплошные облака. В воздухе плавала противная липкая морось. Очертания сосен, вразнобой приютившихся на прибрежных дюнах, были расплывчаты и неясно-лохматы, — совсем как то будущее, которое явно ожидало нас двоих.

— Что делать будем? — не меняя позы, спросил Игорь.

— Ну, пока что толком и сам не знаю… Во-первых, необходимо найти Андрюху. Я не верю, что с ним что-то случилось…

— Восьмой день уже пошел… — Игорь поежился.

Я вместо ответа постучал костяшками кулака по коряге. Продолжил, скорее рассуждая вслух, чем сообщая Игорю откровение Господне:

— Где он, что с ним? Не знаю… Но я все же думаю, он непременно объявится. Это во-первых. А во-вторых…

Я полез за пазуху и вытащил из внутреннего кармана куртки конверт из плотной бумаги. Молча протянул его Игорю.

— Что это такое? — недоумевающе посмотрел он на него.

— Это путевки. В один очень хороший закрытый санаторий под Анапу. Бывший совминовский, теперь там, естественно, частная крутая контора. Это для тебя, Лиды и Жанны. На две недели, номер «люкс» — все, как полагается.

— О, Боже! А это еще зачем?!

— Надо, Игореша. Тебе сейчас необходимо уехать из Питера. И жену, и дочку увезти… От греха подальше… Тем более, я думаю, что после того, как Пухлый свалил…

Я помедлил, не зная — говорить это все или нет. Черт его знает, как он все воспримет в теперешнем своем состоянии. Игорь, не отрываясь, смотрел на меня. И я все же сказал:

— В общем, я уже больше ни за что не ручаюсь. Они вполне опять могут приняться… за тебя или, не дай Бог, за Лиду… Не перебивай меня. И не возражай. Я знаю, что делаю.

Игорь затравленно посмотрел на меня.

— Ты думаешь?.. — он не договорил.

— Да, я действительно так думаю. Но пока что не бойся. Это только мои предположения, хотя и достаточно обоснованные. Пока я не разыщу Андрюху, пока не узнаю о результатах его встречи с этой… Короче — лишняя осторожность еще никогда никому не мешала.

— Где ты их раздобыл? — спросил Игорь, доставая красочные буклеты из конверта и разглядывая их.

— А-а, пара пустяков, — я отмахнулся, делая вид, что мне очень весело. — Один богатей-заказчик порадел маленько. Я ему не так давно охренительную нимфу из мрамора заструячил. Для фонтана на его петергофской фазенде. А он в нее взял — и просто по уши втюрился, даже про любовниц думать забыл, Пигмалион пскопской… Теперь навеки мой должник. Да, чуть не забыл: вы улетаете завтра утром. А сегодня заедешь в центральные кассы Аэрофлота, подойдешь к седьмому окошку. Барышню мою зовут Марина. Хорошенькая-я… Скажешь, что от меня — билеты у нее уже приготовлены. Деньги-то у тебя есть?

— Конечно, конечно…

— Ну и замечательно… Отдыхай, ни о чем не думай, Лидуню береги. А я пока что тут без тебя сам разберусь…со всем этим говнищем…

Игорь долго сгибал, засовывал конверт в боковой карман пальто. Повернулся ко мне, шмыгая носом — на ресницах у него блестели слезы.

— Спасибо тебе, Саня… Спасибо… Я никогда этого не забуду…

Я похлопал его по плечу:

— Ничего-ничего, старичок. Я человек неженатый, бездетный. Мне терять нечего, следовательно и бояться недосуг… Все образуется, вот увидишь. Ничего. Я ведь тоже, брат, не пальцем деланый. Нашел себе на это время такую нору — ни одна живая душа не догадается, что я там.

— Господи! Ну, почему?! — отчаянно воскликнул Игорь. — Что мы тогда, без перевода не могли эти кассеты посмотреть? Что, блядей с Невского не могли свистнуть? Ну, зачем, зачем я попросил Светку позвать ее?!